Тайны и мифы науки. В поисках истины - Городницкий Александр Моисеевич - Страница 20

Надо сказать, что донные газгидраты имеют большую ценность как полезные ископаемые. В Одесской государственной академии холода украинские ученые показывали мне чертежи и макет грандиозной установки для добычи газгидратов с поверхности. Расчеты показывают, что их добыча в Черном море могла бы во многом снизить газовую зависимость Украины от России. Проект этот был доложен в Киеве и надежно похоронен чиновниками, тогда еще нисколько в этом не заинтересованными.

Представим, что мы живем в многоэтажном доме, где можно жить только на верхнем этаже, а все нижние этажи заражены, отравлены, там нечем дышать. Может быть, сейчас и рыба: скумбрия, чирус, ставрида – не заходит к нам в Черное море потому, что глубина залегания сероводорода настолько близка к поверхности, что нет такого количества планктона, который мог бы обеспечить им пищу. Что же касается придонных животных, то для их гибели совсем не нужны высокие концентрации сероводорода. Для этого достаточно лишь появиться его признакам, и все погибнет.

Существуют подсчеты, согласно которым в период с 1973 по 1990 год на северо-западном шельфе Черного моря погибло около 60 миллионов тонн различных животных, из них около 5 миллионов тонн рыбы, в том числе промысловой. В 1973 году ученые из севастопольского Института биологии южных морей имени А.О. Ковалевского обнаружили обширное поле гипоксии, то есть кислородной недостаточности у дна. Кислорода там настолько мало, что началась массовая гибель донных животных и рыб. С тех пор этот процесс развивается и площади, охваченные им, все время расширяются.

Надо сказать, что мелководная шельфовая северо-западная часть Черного моря является как бы его ахиллесовой пятой, потому что именно сюда производится сток огромного количества органики, которая после гниения превращается в сероводород. Не потому ли именно Ахиллес считался историческим покровителем Понта Эвксинского (так Черное море называлось у древних греков), а на одном из островов – Змеином – до сих пор сохранились развалины храма, посвященного Ахиллесу?

Положение осложняется еще и тем, что на самом деле в Черном море есть два источника сероводорода: один, как говорится, от Бога, второй – от людей. Этот второй, особенно у кавказского берега, связан с огромным количеством антропогенных отбросов, вызывающих, мягко говоря, переудобрение моря. Тот, который природный, давний, глубинный, заметного воздействия на живые существа не оказывает. А вот этот рукотворный сероводород, зона гипоксии, которая с каждым годом расширяется, вызывает ежегодную массовую гибель моллюсков, раков, креветок, крабов, разных рыб, донной фауны.

Реки выносят в море большой объем соединений азота и фосфора, которые и переудобряют это море. Происходит образование избытка водорослей, которые разлагаются и не всегда являются полезными для своего планктона, а тем более для других подводных обитателей. Важно отметить, что такое происходит не везде: не все Черное море страдает от гипоксии и от заморов, от цветения и от переудобрения. Например, южный берег Крыма и побережье Кавказа, по данным ученых, в целом пока находятся в благополучном экологическом состоянии.

Что же делать, чтобы избавиться от гипоксии и заморов рыбы? Прежде всего, необходимо сократить объем гниющих удобрений, которые выносятся огромными реками. Реки мы перегородить, конечно, не можем. Но вот сократить объем удобрений, которые попадают в речной сток, возможно.

Пару десятилетий назад в Российской академии наук мне довелось участвовать в обсуждении международного проекта спасения Черного моря от сероводорода. Проект предполагал строительство специальных установок для перекачки сероводорода, который является хорошим удобрением, из моря на поля прибрежных стран, что должно было бы очистить море и повысить урожайность на суше. Похоже, и здесь дальше разговоров дело не пошло.

Сможем ли мы, как раньше, отдыхать на прекрасных черноморских берегах? Смогут ли наши дети вспомнить их такими же красивыми, каким помним мы? И что они действительно будут вспоминать: запах соленой воды и южных роз или своеобразный аромат сероводорода? Что ждет Черное море в обозримом будущем? Многие ученые полагают, что ничего катастрофического не происходит и не произойдет. Что подобные ситуации сероводородного заражения были и раньше и имели в прошлом, как минимум, два или три случая-предшественника. Так что сероводородное заражение никоим образом не является катастрофой для человечества.

Может ли взорваться Черное море? Глядя на его ласковую спокойную воду, населенную рыбой и медузами, очень хочется все-таки поверить тем ученым, которые считают, что катастрофы можно избежать и Черное море останется невредимым и еще многие века будет вдохновлять новые поколения поэтов и художников.

Кто съел рыбу в Черном море?

Черное море – морской бассейн, равных которому в мире нет. Когда 36 миллионов лет назад южные континенты навалились на северные и закрылся палеоокеан Тетис, остались фрагменты этого океана – Средиземное и Черное моря. Возникшая несколько тысяч лет назад подводная плотина Босфорского порога отделила Черное море от Мирового океана, и возник полуизолированный бассейн. Поэтому все животные, которые здесь жили с пяти тысяч лет назад и до сих пор, живут примерно в одном биологическом соотношении. Это прежде всего фитопланктон (мелкие водоросли), зоопланктон (мелкие зверюшки, которые их едят) и рыба, которая ест зоопланктон. Все жили в мире и согласии. И вдруг произошла катастрофа. Появились так называемые вселенцы. Представьте себе, что на нашу планету прилетели марсиане и стали уничтожать все, что есть на Земле, начиная с людей. Или то, что гунны или монголы вторглись в Европу. Нечто подобное произошло в глубинах Черного моря.

Вдоль побережья Черного моря живет около 40 миллионов человек. Когда вдруг начала исчезать рыба, население черноморских стран потеряло один из главных источников дохода и, конечно, питания. Это была настоящая катастрофа, которая усугубилась тем, что ее виновник поначалу оставался неизвестен.

Черное море населено довольно бедным сообществом мелких планктонных организмов, к тому же экологически ослабленных. Тем не менее это был прекрасный корм для черноморских рыб – для ставриды, кефали, дельфинов. В это относительно спокойное царство, потраченное, правда, к этому времени сливом с полей разного рода гербицидов, а также перепромыслом рыбы, которую и так ловили больше, чем могла вынести биосистема, неожиданно вторгся свирепый захватчик по имени мнемиопсис, который стал активно поедать зоопланктон, отнимая его у голодающей рыбы.

Новый для Черного моря организм-вселенец – гребневик мнемиопсис (Mnemiopsis leidyi). Его родина – распресненная лагуна Атлантического побережья Соединенных Штатов. Ему пришлось переплыть Атлантику, Средиземное море, прежде чем он появился в Черном море. Сам этот грозный вселенец, безобидный с виду, совершенно не похож ни на марсианина, ни на гунна. Буквально разваливается в руках. Причем интересно, что он – гермафродит. Он сам себя оплодотворяет: достаточно попасть небольшой частице этого студенистого вещества из трюма судна в воду – и он начинает быстро размножаться. За короткое время – три тысячи яиц. Заполняет собой любой объем воды. Поэтому действительно колоссальная угроза для зоопланктона.