Прощание по-английски - Серова Марина Сергеевна - Страница 18

Позвякивая ключами, я двинулась к дому и вдруг остановилась. Передо мной возникло видение. Я моргнула, но видение никуда не исчезло.

В предрассветном тумане стояла инвалидная коляска, а в ней сидел маленький мальчик и таращился на меня. Я сделала шаг вперед, и мальчик забеспокоился. Он поспешно нажал кнопку на подлокотнике, зажужжал моторчик, и кресло покатилось назад. Вот только позади оказалась ступенька крыльца. Кресло с размаху налетело на нее и опрокинулось. Я выругалась про себя и кинулась к мальчику. Схватила его на руки и быстро осмотрела. Маленький калека был цел, только очень испуган. Ребенок смотрел на меня огромными темными глазами и, казалось, не понимал, где находится. Может, у него и с головой не в порядке? А может, сильно ударился?

– Как тебя зовут? – спросила я. Для того чтобы вывести человека из шокового состояния, нет ничего лучше простых вопросов – они возвращают пострадавшего в «нормальный» режим. Недаром медики «Скорой» постоянно спрашивают пациентов о всякой ерунде – вовсе не потому, что им интересно знать ответ, а ради самого больного.

Вот и мальчик призадумался на мгновение, а потом несмело улыбнулся мне и ответил:

– Миша. Миша Шишкин.

Букву «ш» он выговаривал плохо, поэтому получилось скорее «Мифа Фыфкин», но все-таки понять было можно. Ничего себе! Сегодня третий день моего пребывания в доме миллионера, а я знать не знала, что здесь живет ребенок… И тут меня осенило:

– Слушай, это ты живешь на третьем этаже? Ну там, где лифт?

Мальчик кивнул. Руки у него были холодные, как ледышки, да и курточка не годилась для долгих прогулок. Какой урод оставил больного ребенка во дворе без всякого присмотра…

– Скажи, Миша, ты что, один спустился во двор?

Мальчик помотал головой и обвел двор растерянным взглядом.

– Нет, я не один. Один я спуститься не могу. Со мной медсестра, Оксана. Только она куда-то ушла…

– Подожди немного, – попросила я мальчика. И отправилась на поиски Оксаны. Медсестру я обнаружила недалеко, за конюшней – крепкая деваха курила, перебрасываясь шутками с конюхом, который, похоже, вставал раньше всех.

– Оксана? – позвала я. Деваха удивленно обернулась:

– А ты кто?

Я не стала отвечать на ее вопрос, вместо этого задала свой:

– Почему вы оставили ребенка без присмотра?

Оксана смерила меня презрительным взглядом:

– Да куда он денется-то? Я всего на минутку отошла. Скажи ему, щас приду.

Судя по выговору, девушка была родом с Украины.

Я вынула из ее пальцев недокуренную сигарету, бросила на землю и растерла подошвой.

– Сейчас уже наступило. Пошли.

Оксана бросила на меня изумленный взгляд, но спорить не решилась. И правильно…

При виде медсестры Миша вовсе не обрадовался – напротив, мальчик втянул голову в плечи и смотрел в землю.

– Ну, и чего у нас тут приключилось? – неприятным голосом поинтересовалась Оксана. – Из-за чего столько шума-визга, а?

– Я упал, – едва слышно проговорил ребенок. Тут Оксана слегка струхнула – видимо, ей вовсе не улыбалось получить разнос за травмы, полученные подопечным. Медсестра присела на корточки и проворно и ловко обшарила мальчика. Выяснив, что с ним все в порядке, деваха слегка расслабилась и даже бросила мне через плечо:

– Спасибо тебе!

Потом взяла кресло за ручки и покатила к дому. Я заметила на ступеньках съемный пандус. Руки у Оксаны были крепкие, девушка привычно и легко вкатила тяжелое кресло, убрала пандус. Медсестра задвинула коляску в лифт и уже начала закрывать решетчатую дверь, как вдруг Миша обернулся ко мне и сказал:

– Пусть она поднимется с нами!

– Чего?! – изумилась Оксана.

– Я сказал, пусть она поднимется ко мне. Я приглашаю ее в гости, – голос мальчика звучал тихо, но упрямо. Оксана с минуту таращилась то на Мишу, то на меня. Видимо, гостей маленький инвалид принимал нечасто. Потом медсестра пожала плечами и приоткрыла для меня дверь. Я втиснулась в лифт – места там едва хватало. Я поняла, что клетка лифта рассчитана на коляску и одного сопровождающего взрослого.

Лифт бесшумно скользнул наверх. Оксана открыла дверь и выкатила кресло с мальчиком. Наконец-то я оказалась на таинственном третьем этаже особняка. Впрочем, теперь было ясно – ничего особо таинственного здесь нет и в помине, просто миллионер отгородил этаж для того, чтобы создать комфортные условия для своего… кем Миша приходится Сергею Вениаминовичу? Племянником?

– Оксана, я замерз. Я хочу чаю, – сказал маленький калека. – Приготовь нам чай и подай, пожалуйста, в гостиную. Как вас зовут? – обратился ко мне мальчик.

– Можешь называть меня Женя, – разрешила я, усаживаясь на стул.

Оксана зыркнула на меня большими черными глазами. Видимо, ее не радовала перспектива подавать мне чай.

– Сначала тебе нужно переодеться, Мишенька, – притворно добреньким голосом возразила медсестра и взяла мальчика на руки. Она унесла его за ширму, усадила на столик вроде того, на котором пеленают младенцев, и принялась раздевать. Руки медсестры двигались проворно и умело, но мальчик все время морщился. Ширма была задвинута едва ли наполовину. Я поняла, что маленькому калеке неприятно, что его так бесцеремонно раздевают на глазах у чужого человека. Я отвернулась, а потом вообще встала и отошла к книжным полкам у окна. Чего там только не было! Книжки про Нэнси Дрю стояли вперемешку со справочниками по высшей математике, разрозненными томами Агаты Кристи, Чейза и совсем уж детскими – про Незнайку, Буратино и тому подобными. Это была не библиотека, а просто-напросто свалка. Как будто в эту комнату попадало то, чему не нашлось места внизу – там, где шла нормальная комфортная жизнь. Книги выглядели изрядно потрепанными – похоже, их действительно читали и перечитывали. Больше всего здесь было приключений, причем таких, которые современный ребенок вряд ли осилит. Скорее уж, это были книги времен детства Сергея Шишкина. Майн Рид и Фенимор Купер. Собрание сочинений Жюля Верна. Неужели ребенок, живущий в двадцать первом веке, способен прочесть «Из пушки на Луну»?! Серия книг польского писателя Шклярского о приключениях мальчика по имени Томек…

С рассеянным видом я обошла помещение, стараясь не очень таращиться по сторонам. Потом вернулась на стул и принялась крутить в уме и анализировать то, что увидела.

Комната сделана специально для инвалида. Дверные проемы, ведущие в другие помещения, широкие – как раз под коляску. Помещение нуждается в косметическом ремонте и выглядит довольно неухоженным – будто человек, которому поручено наблюдать здесь за порядком, относится к своим обязанностям спустя рукава.

В комнате есть компьютер – модель примерно двухлетней давности, довольно мощный, но он задвинут в угол и даже не включен в розетку. Миша явно не похож на современных детишек, которых за уши не вытянешь из Сети…

– Ну вот, я готов!

Миша, одетый в теплый тренировочный костюм, самостоятельно подъехал и устроился напротив меня. Оксана, недовольно поджав губы, прикатила столик на колесиках и принялась сервировать на нем чай. Я заметила, что чашки она достала парадные. Пользовались ими редко – внутри виднелся налет пыли.

Пока Оксана хлопотала, мальчик в упор разглядывал меня. Ну а я так же внимательно рассматривала маленького инвалида. Миша Шишкин явно был старше, чем мне показалось сначала. При первом взгляде на мальчика я дала бы ему на вид лет семь, но сейчас решила, что ему лет двенадцать – его глаза смотрели с таким выражением, какого не бывает у семилетних. Мальчик был болезненно худым, ножки в белоснежных носках неестественно свисали с коляски. Лицо бледное, с землистым оттенком. Волосы давно нуждаются в стрижке. Большие темные глаза. Взгляд человека, лишенного иллюзий.

Что, черт подери, происходит в этом доме, таком благополучном с виду?!

– Вы работаете на моего папу, да? Он вас нанял? А для чего? – спросил мальчик. Дикция у него была не очень – видимо, повреждена нижняя челюсть.

Ого! Значит, передо мной сын Сергея Шишкина…