Небесный лабиринт. Искушение - Бинчи Мейв - Страница 40

— Кто этот роскошный мужчина? — спросила Розмари. Похоже, она уступила инициативу Шейле, обсуждавшей с Джеком преподавателей с юридического, и решила прибегнуть к способу, старому, как мир: заставить его ревновать.

— Один из тех, кого в Нокглене так и не сумели откормить, — ответила Бенни.

Все остальные засмеялись, но Джек к ним не присоединился.

— Не критикуй Нокглен, — мягко сказал он.

Джек уже говорил это. Правда, на этот раз казалось, что он хочет сказать нечто большее.

Мосси Руни работал на крыше коттеджа, стоявшего над каменоломней. Был сильный ветер, и с крыши сдуло одиннадцать кусков черепицы. Должно быть, сейчас они, вдребезги разбитые, лежали на дне каменоломни.

Мать Фрэнсис настойчиво попросила его прийти и починить крышу.

Сейчас она стояла внизу и с тревогой следила за его работой.

— Мосси, это не будет слишком дорого?

— Для вас нет, мать Фрэнсис, — как всегда, без всякого выражения ответил он.

— Но вы должны получить свою плату. — Мать Фрэнсис волновалась.

— Я не разорю ни вас, ни орден, — сказал Мосси.

Он ни разу не спросил, почему монастырь должен заботиться о домике, в котором никто не живет. Ничем не выдал своего удивления, что коттедж, который был свидетелем двух смертей, случившихся почти двадцать лет назад, хранят как гробницу для молоденькой девушки, которая учится в Дублинском университете и здесь даже не появляется.

Даже если бы Мосси был большим мыслителем (которым он не был), он не стал бы думать о таких вещах. Его голова была занята другим.

Он мог бы познакомить Патси со своей матерью. Но сначала нужно собрать всю информацию об этой девушке. Семь раз отмерь, один отрежь, иначе потом хлопот не оберешься…

— Саймон, ты приедешь ко мне в школу?

— Что? — Он изучал счета.

— Ты меня слышал. И спросил «что» только для того, чтобы выиграть время, — сказала Хитер.

— Не могу, Хитер. У меня здесь слишком много дел.

— Нет у тебя никаких дел, — проворчала она. — Ты всегда ездишь в Дублин. И даже в Англию. Почему ты не можешь потратить день на меня? В школе ужасно. Ты и представления не имеешь, как ужасно. Это тюрьма.

— Ничего подобного. Школа как школа. Все школы скучны. Но улучшаются, когда ты становишься старше.

— В твоей школе тоже так было?

— Что? — Он засмеялся. — Да, было. Послушай, скоро начнутся каникулы. Полсеместра уже прошло, а Рождество настанет так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь. — Саймон широко улыбнулся.

— Неужели у нас нет других родственников? Они разрешают приезжать только родственникам.

— Здесь нет. Сама знаешь.

У них имелись двоюродные братья и сестры в Англии и Северной Ирландии. Но Саймон, Хитер и их старый дедушка были последними из Уэстуордов, живших в большом поместье Уэстлендс.

Об этом не говорили, но, похоже, Небеса услышали отчаянный крик безумного Джека Мэлоуна, просившего, чтобы кое-кто из членов этой семьи не дожил до старости. Уэстуордов осталось на свете совсем мало.

— Вчера я видел твою подругу Бенни. Наверное, она уже сказала тебе об этом? — спросил Эйдан Линч, сидя на кухне Кит Хегарти и терпеливо дожидаясь, когда Ева закончит мыть посуду.

— Если ты, Эйнштейн, возьмешь кухонное полотенце, мы освободимся быстрее, — ответила Ева.

— Так что, не сказала?

— Как ни странно, нет. Хочешь верь, хочешь не верь, но день прошел, а лесные тамтамы о твоих передвижениях не сообщали.

— Я был уверен, что скажет. В конце концов, она не каждый день бывает в «Дельфине».

— Бенни была в «Дельфине»?

— И я. Я тоже. Не забудь обо мне.

— Это нелегко, — признала Ева.

— Наверное, она не хотела меня выдавать.

Но Еву интересовали не столько похождения Эйдана, сколько то, что Бенни делала в «Дельфине».

— Она что-нибудь ела?

— Как лошадь. Мела все подряд, — ответил Эйдан.

— Я не знала, что ты знакома с Джеком Фоли, — на следующий день сказала Розмари Бенни.

— Не очень близко.

— Но достаточно, чтобы он приехал к вам в Нокглен пить чай.

— Он был в Нокглене проездом. Его отцу нужно было с кем-то увидеться.

Но Розмари это не удовлетворило.

— Значит, в вашем городе живут их старые друзья?

— Нет. Отличный был ленч, правда?

— Да. Правда, Эйдан Линч — настоящий балбес.

— Да нет, он ничего. Время от времени Эйдан водит в кино мою подругу, и она говорит, что с ним весело.

Розмари Райан это не убедило.

— От Шона и Кармел меня тошнит. Вечно они сюсюкают друг с другом.

— По-моему, они очень хорошо ладят. — Глаза Бенни смеялись. Она знала, что следующим объектом критики станет Шейла.

— Ты раньше знала эту Шейлу с юридического?

— Нет. — Лицо Бенни было невинным. — Кажется, она хорошо учится. Думаю, ее все любят.

Недовольная Розмари вернулась к своим конспектам. Бенни заметила, что она время от времени грызет плитку «Фрут-энд-Нут». Сладкое позволяет успокоиться. Бенни это было слишком хорошо известно.

В пятницу вечером Брайан Махон пришел домой пьяный вдребезги. До Нэн доносились только отголоски. Она заперла дверь и включила радио, чтобы не слышать слов. Она знала, что ее мать не шлюха. Это знали Пол и Нейси. И сам отец, когда был трезв. Но когда он напивался, то орал во все горло, что она не просто шлюха, но фригидная шлюха; чем скорее люди это поймут, тем лучше. Кроме того, Нэн знала, что мать никогда не уйдет из дома и предпочтет выслушивать оскорбления, хотя они сыплются на нее все чаще.

— Это тебя, Ева, — сказал один из квартирантов Кит, сняв трубку в субботу утром.

— Отлично. — Ева надеялась, что это Бенни. Может быть, ей удастся приехать в Нокглен на автобусе, который отправляется во время ленча. Кит сказала, что в этот уик-энд помощь Евы ей не понадобится.

Но это была не Бенни, а Нэн.

— Можно пригласить тебя на прогулку?

— Да, это было бы неплохо. Мы можем встретиться у тебя и погулять в твоем районе. Я его плохо знаю.

— Нет! — резко ответила Нэн, но затем ее голос смягчился. — Твой район намного лучше. Можно сходить на мол. Я сама за тобой зайду.

— Ладно.

Ева почувствовала приступ досады. Она предпочла бы, чтобы Бенни встретила ее у автобуса.

Через пять минут позвонила Бенни. Но было уже слишком поздно.

— Ты не можешь позвонить Нэн и сказать ей, что едешь домой?

— Не могу. У меня нет номера ее телефона. А у тебя?

— Нет. — Бенни слишком надеялась на приезд Евы.

— Ты не сказала мне, что была в «Дельфине», — с вызовом произнесла Ева.

— Именно об этом я и собиралась тебе рассказать.

— Ты действительно хотела вырезать у Эйдана печенку?

— Ну, должна же я была что-то говорить.

— Почему?

— От меня этого ждали.

— Конечно, такого они не ждали, — сказала Ева. — Но, похоже, им понравилось. Говорят, ты снова стала есть?

— О да. Патси печет хлеб с черной смородиной. Не чувствуешь запах?

На Нэн были белая вязаная юбка и темно-зеленый жакет. Когда она вошла, мальчики-квартиранты уставились на нее во все глаза.

Кит Хегарти тоже смотрела на нее с интересом. Потому что девушка действительно была ослепительно красива. Но главным образом потому что она прекрасно владела собой. Она говорила не повышая голоса, словно знала, что ее будут слушать в любом случае.

Нэн прошла в спальню Евы, и Кит услышала, как она ахнула от восхищения.

— С видом на море! О боже, Ева, какая ты счастливая!

Кит с привычной болью от потери услышала, как Ева объяснила:

— Эта комната принадлежала Фрэнку Хегарти. Я хотела оставить здесь какие-нибудь его вещи, но Кит не позволила.

— Что ты наденешь? — спросила Нэн.

— Зачем? Это же всего-навсего прогулка по молу, — возразила Ева.