Небесный лабиринт. Искушение - Бинчи Мейв - Страница 19

А потом она подумала о собственном сыне. Фрэнк поднимется по ступеням университета с уверенным видом, хотя в глубине души будет трусить. В первый день занятий все ее жильцы выглядели неловкими и встревоженными, но через две-три недели чувствовали себя так, словно учились там всю свою жизнь.

Фрэнку будет легче, потому что он уже знает Дублин. Ему не придется привыкать к большому городу, как этим деревенским мальчишкам.

Услышав скрип калитки и увидев двух молодых полицейских, которые посмотрели на окна и медленно двинулись по дорожке, Кит Хегарти тут же поняла, зачем они пришли.

Джек Фоли встретил в толпе нескольких одноклассников. Близкими друзьями они не были, но увидеть в этом море знакомые лица было очень приятно. Они тоже обрадовались ему.

Вступительная лекция должна была начаться только в двенадцать, поэтому оставалось лишь чесать языками.

— Это похоже на школу без учителей, — сказал Эйдан Линч, который во время учебы в школе не обращал на учителей никакого внимания.

— Хочешь сказать, что нам придется много работать самостоятельно и таким образом закалять характер? — спросил Джек.

— Наоборот. Что работать здесь нам не придется вовсе, — весело ответил Эйдан. — Может, сходим за угол? Я видел, что туда направляются очень хорошенькие девушки.

Эйдан разбирался в девушках лучше своих одноклассников, поэтому все дружно потянулись за ним.

Свернув за угол, они поняли, что тут что-то произошло. Люди еще стояли кучками и обсуждали случившееся. Один студент сильно разбился, может быть, даже насмерть. Когда мальчика уносили, его лицо было накрыто одеялом.

Мальчик ехал на том мотоцикле, куски которого валялись у стены. Кто-то сказал, что он должен был учиться на инженерном.

Эйдан смотрел на искореженные куски металла.

— О боже, я надеюсь, что это не тот парнишка, с которым мы летом работали в Питерборо на консервном заводе. Он мечтал о мотоцикле. Фрэнк Хегарти. Он собирался подавать документы на инженерный факультет.

— Там учатся сотни… — начал Джек Фоли, но осекся, заметив машину, которую откатили в сторону от места происшествия. На усыпанной стеклом мостовой виднелись пятна крови. Машину передвинули, чтобы она не мешала уличному движению.

Это был «моррис» его отца.

— Кто-нибудь еще ранен?

— Девушка. Молодая девушка. Она плохо выглядела, — сказал один из людей, которые всегда встречаются на месте происшествия, — всезнаек и пессимистов.

— А мужчина? Мужчина, который был за рулем?

— О, этот цел. Тот еще тип. В шикарном пальто с меховым воротником. Вышел из «морриса» и начал командовать направо и налево, как генерал.

— Он врач и просто делал свое дело, — начал оправдываться Джек.

— Откуда ты знаешь? — изумился Эйдан Линч.

— Это наша машина. Пожалуйста, сходи за кофе. А я тем временем сбегаю в больницу и узнаю, что с отцом.

Не успели остальные открыть рот, как Джек перебежал мокрую улицу и помчался к воротам больницы Святого Винсента.

— Слушайте внимательно, — сказал Эйдан. — Весь фокус в том, чтобы стать первым человеком, которого встретит девушка. Им это нравится. Парень, который познакомился первым, получает громадное преимущество. Вы меня поняли?

Рассказать о случившемся матери Фрэнсис оказалось намного легче, чем думала Бенни. Монахиня сохранила спокойствие и не стала ахать из-за того, что Ева нарушила все тщательно составленные для нее планы. Мать Фрэнсис была женщиной практичной.

— Бернадетта, скажи мне просто и быстро, под каким предлогом она отпросилась у матери Клер.

— Ну… — Бенни чувствовала себя так, словно снова стала восьмилетней девочкой. — Получилось немного неудобно… — Во всем было виновато обращение «Бернадетта». Она снова сидела в классе, облаченная в школьную форму.

— Не сомневаюсь. Но будет лучше, если ты расскажешь мне все. Тогда я буду знать, что сказать матери Клер. — Тон монахини был мягким. Неужели она согласится поддержать ложь?

Бенни решила рискнуть.

— Она думает, что Ева в больнице. Наверное, Ева сама сказала бы вам об этом, если бы у нее была возможность позвонить…

— Конечно, сказала бы. Бернадетта, перестань суетиться. Меня гораздо больше волнует, чтобы Ева как можно скорее выздоровела. А для этого ей нужно знать, что мы сделали все, чтобы облегчить ей жизнь. Ты в состоянии сообщить мне подробности?

Бенни закусила губу и запинаясь рассказала историю о мифическом анализе крови. Это было воспринято хладнокровно.

— Спасибо, Бернадетта. Ты можешь передать трубку человеку, который мог бы рассказать, какие повреждения получила Ева?

— Да, мать Фрэнсис.

— Бернадетта…

— Да, мать Фрэнсис?

— Первым делом позвони отцу на работу. Скажи, что не смогла дозвониться до матери. С мужчинами говорить легче. Они не так суетятся.

— А как же вы сами? Вы совсем не суетитесь.

— Ах, детка, я — это совсем другое дело. Я не женщина.

Бенни передала трубку больничной монахине, села и закрыла лицо руками.

— Неужели было так страшно? — посочувствовала ей та.

— Нет, вы были правы. Это оказалось легко.

— Так происходит всегда, если взяться за дело правильно.

— А теперь я должна позвонить родителям. Как это лучше сделать?

— Ты хочешь что-то скрыть от них? — Казалось, монахиню это позабавило.

— Нет. Просто поднимется страшный шум. Они до сих пор считают меня младенцем.

— Все зависит от того, как начать. Не говори: «Случилось что-то ужасное».

— А что сказать?

Монахиня потеряла терпение.

— Похоже, ты и вправду младенец, — бросила она. У Бенни сжалось сердце. Наверное, сестра права. Она действительно младенец, безмозглый младенец.

— Привет, папа, — сказала она в трубку. — Это Бенни. Папа, у меня все хорошо. Я пыталась дозвониться до мамы, но, наверное, у нас что-то с телефоном… — Она посмотрела на монахиню, и та подняла вверх большой палец. — Нет, я еще не в университете, но рядом с ним. Знаешь, люди здесь очень осторожные и на всякий случай попросили нас позвонить родителям, хотя ничего страшного не произошло…

Шон Уолш бежал по улице, чтоб сообщить новость Аннабел Хоган. Миссис Хили увидела его из окна своей гостиницы и решила, что начался конец света. Этот молодой человек всегда ходил правильно. Но сегодня он не ответил на приветствие Десси Бернса, пытавшегося зазвать его в свой хозяйственный магазин, и не заметил мистера Кеннеди, сквозь очки рассматривавшего пузырьки и баночки, стоявшие в витрине аптеки. Он пробежал мимо магазина Марио, в котором вчера вечером пил кофе с Бенни, мимо газетного киоска, кондитерской, пивной и сапожной мастерской Пакси Мура и свернул на мокрую, усыпанную листьями дорожку, которая вела к дому Хоганов. «Если бы этот дом был моим, — сказал себе Шон, — я бы его хорошенько выкрасил и сделал красивые ворота. Это пошло бы ему на пользу».

Дверь открыла Патси.

— Шон, — без особой радости сказала она.

Уолш слегка покраснел. Будь он хозяином этого дома, служанка не посмела бы называть его, старшего приказчика, по имени. Нет уж, она обращалась бы к нему «мистер Уолш» или «сэр». И носила бы форму горничной или, как минимум, белый воротник и передник.

— Миссис Хоган дома? — свысока спросил он.

— Входи. Она разговаривает по телефону, — небрежно ответила Патси.

— По телефону? Значит, его починили?

— Он и не ломался, — пожала плечами Патси.

Она провела Шона в гостиную. Он слышал голос миссис Хоган, с кем-то говорившей по телефону. Аппарат находился в комнате для завтраков, смежной с кухней. Шон его там не держал бы. Телефон должен был стоять в коридоре не полукруглом столике. Хорошо отполированном столике под зеркалом. За аппаратом стояла бы ваза с цветами, отражающаяся в крышке стола. Когда Шон приходил в чей-то дом, то всегда осматривался по сторонам. Ему хотелось знать, как будет обставлен его собственный дом. Которым он рано или поздно обзаведется.