У Серебряного озера ч.2 (На берегу Тенистого ручья) - Уайлдер Лора Инглз - Страница 13

Дни сменяли друг друга, и каждый следующий день был таким же, как предыдущий. По понедельникам Лора помогала маме стирать и приносила домой чистое сухое белье, от которого пахло свежим ветром и солнцем. По вторникам Лора обрызгивала белье водой и помогала маме гладить, по средам занималась починкой и шитьем, хотя терпеть этого не могла. Мэри училась шить вслепую. Ее чувствительные тонкие пальцы аккуратно складывали рубчик, и если ей подбирали лоскутки, могла сшивать их для одеяла.

В полдень рабочие приходили обедать, и в лагере опять поднимался шум. Потом возвращался из лавки папа, и вся семья, собравшись за столом в маленькой хижине, садилась обедать перед открытой дверью, из которой веяло свежим степным ветерком. Волнистая прерия, окрашенная нежными оттенками коричневого, желтого, темно-красного и бурого цвета, уходила к далекому краю неба. По ночам ветер становился все холоднее, все больше и больше диких птиц стаями улетали на юг, и папа сказал, что зима не заставит себя долго ждать. Но Лора не думала о зиме.

Ей хотелось узнать, что делают рабочие. Утром они выезжали из лагеря, а в полдень и вечером возвращались, но Лора не видела ничего, кроме облачка пыли, поднимавшегося над порыжевшей прерией на западе. Ей хотелось посмотреть, как строится железная дорога.

Однажды тетя Дора приехала в лагерь с двумя коровами.

— Вот нам всем живое молоко, Чарльз. Больше взять его негде, здесь ведь фермера днем с огнем не сыщешь, — сказала она.

Одна корова предназначалась папе. Она была очень красивая, ярко-рыжая, и звали ее Эллен. Папа отвязал ее от задка тети Дориного фургона и вручил веревку Лоре.

— Ты уже большая и можешь ухаживать за коровой. Отведи ее на густую траву и постарайся забить колышек покрепче, чтобы она не сбежала.

Лора и Лина привязывали своих коров неподалеку друг от друга. Каждое утро и каждый вечер они водили их на водопой к озеру, передвигали колышки на свежую траву, потом доили и под звон молочных струек, лившихся в ведра, распевали разные песни.

Иногда Лина пела очень тихо, а Лора тихонько ей подпевала:

Но больше всего Лоре нравились веселые песенки, например песня торговца метлами:

Коровы терпеливо пережевывали жвачку, словно слушали песни, и ждали, когда их подоят. Потом Лора и Лина с ведрами теплого ароматного молока шли домой.

По утрам рабочие выходили из спального барака, умывались в тазах, стоявших на скамейке у дверей, и причесывались. А над Серебряным озером вставало солнце.

Вечерами небо горело алым, фиолетовым и золотым пламенем, солнце садилось, и люди с упряжками, выделяясь темными силуэтами на ярком фоне неба, с песнями возвращались в лагерь по пыльной дороге. Тогда Лора и Лина бежали к себе в хижины, чтобы помочь маме и тете Доре процедить молоко, а потом собирать ужин.

У Лины было столько работы, что играть ей было некогда. Лора, хотя ей и не приходилось так много работать, тоже была очень занята, и поэтому девочки встречались только когда доили коров.

— Если бы папа не отправил черных лошадок на стройку, знаешь, что я бы сделала? — спросила Лина.

— He знаю. А что? — отозвалась Лора.

— Если бы я могла уйти из дома и оседлать лошадок, мы бы с тобой съездили поглядеть, как строят насыпь. Тебе разве не хочется? — спросила Лина.

— Конечно, хочется, — сказала Лора.

Впрочем, она даже не стала думать о том, можно или нельзя делать то, чего не велит папа, — ведь они все равно не могут туда поехать.

И вдруг однажды за обедом папа поставил на стол чашку с чаем, вытер усы и сказал:

— Ты задаешь слишком много вопросов, Бочоночек. Надевай свой капор и приходи к двум часам в лавку. Я возьму тебя с собой, и ты сама все увидишь.

— Ой, папа! — радостно вскричала Лора.

— Успокойся, Лора, — вмешалась мама.

Лора знала, что кричать нельзя, и поэтому тихим голосом спросила:

— А можно взять с собой Лину?

— Решим это позже, — ответила мама.

Когда папа ушел в лавку, мама завела с Лорой серьезный, разговор. Она сказала, что старается научить своих девочек вести себя прилично, разговаривать не повышая голоса, усвоить хорошие манеры и всегда быть настоящими леди. Если не считать короткого пребывания на Тенистом Ручье, им всегда приходилось жить в дикой, пустынной местности. Теперь они живут среди грубых железнодорожных рабочих, и пройдет еще немало времени, прежде чем эти места станут цивилизованными. А до тех пор, по мнению мамы, им лучше всего держаться подальше от лагеря, и Лоре не следует знакомиться ни с кем из живущих там грубых людей. Один раз сходить с папой посмотреть на работы можно, но она должна вести себя прилично и помнить, что настоящие леди никогда не привлекают к себе внимания.

— Да, мама, — пролепетала Лора.

— И потом, я не хочу, чтобы ты брала с собой Лину. Лина хорошая умная девочка, но она слишком озорная, а Дора не смогла как следует ее воспитать. Если тебе непременно надо посмотреть, как работают эти грубые люди, спокойно иди туда с папой, спокойно возвращайся и больше на эту тему не говори.

— Хорошо, мама, — сказала Лора. — Но…

— Что значит «но»?

— Ничего.

— Я вообще не понимаю, зачем тебе понадобилось туда ходить, — заметила Мэри. — Гораздо лучше посидеть дома или немножко погулять у озера.

— Просто мне хочется посмотреть, как строят железную дорогу, — отвечала Лора.

Выходя из дома, она надела капор, крепко завязала под подбородком тесемки и решила его не снимать. Кроме папы, в лавке никого не было. Он надел свою широкополую шляпу, запер дверь на висячий замок и вместе с Лорой вышел в прерию. В это время дня совсем не было тени, и прерия казалась ровной, — но это только казалось. Через несколько минут хижины скрылись за невысокой возвышенностью, и на поросшей травой земле не было видно больше ничего, кроме пыльной дорожной колеи и тянущейся вдоль нее железнодорожной насыпи. Впереди в небо поднималось облако пыли, и ветер относил его в сторону.

Папа придерживал шляпу рукой, а у Лоры ветром загибало края капора. Через некоторое время папа остановился и сказал:

— Ну вот мы и пришли, Бочоночек.

С небольшой возвышенности, на которой они стояли, виднелась железнодорожная насыпь. Насыпь оканчивалась крутым обрывом, а перед ней люди с лошадьми, впряженными в плуги, продвигались к западу, выворачивая из земли широкую полосу дерна.

— Неужели железную дорогу строят плугами? — удивилась Лора.

— Да, плугами и волокушами, — отвечал папа. — Смотри.

Люди с конными упряжками медленно двигались по кругу — от распаханной полосы к обрыву на конце насыпи и обратно. Упряжки тащили за собой какие-то широкие и глубокие лопаты.

— Это и есть волокуши, — объяснил Лоре папа. — У лопаты одна длинная рукоятка, а у волокуши две короткие. Кроме того, к ее сторонам приделан большой изогнутый стальной прут. В него впрягают лошадей.