Часовые вселенной - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 14

Стин посмотрел на Лайну, затем снова повернулся к Рейвену:

— Но это не поможет, если есть другие представители вашего типа, готовые вас заменить.

— Похоже, что вы уже заранее отдаете нам победу. — Рейвен вновь улыбнулся и повернулся к Лайне: — Мне кажется, я поступил верно, использовав его.

— У меня на этот счет противоположное мнение, — холодно ответила Лайна — Ты поступил плохо, и нет этому поступку оправдания.

— В принципе я с тобой согласен, — кивнул Рейвен. Повернувшись к Стину, сказал; — Я вернулся сюда вовсе не для развлечений. Есть серьезная причина, и она имеет к вам самое прямое отношение.

— В каком смысле?

— Прежде всего я хотел бы выяснить, решили вы работать на нас или остаетесь в лагере противника?

— После всего, что я пережил, — колеблясь, ответил Стин, — думаю, что лучше сменить команду. Но… я не могу это сделать. — Он решительно затряс головой. — Я не из той породы. Тот, кто предает свою собственную расу, — негодяй.

— Стало быть, вы остаетесь врагом Земли?

— Вовсе нет! — Он нервно задвигал ногами, избегая смотреть на собеседников. — Просто я не хочу становиться предателем. Но в то же время я чувствую, что вся борьба с Землей — это безумие… победителей в ней не будет. — Тоска и безысходность появились в его голосе. — Чего я сейчас больше всего хочу, так это отправиться домой, спокойно жить и ни во что не влезать!

И это было правдой Потерять руку или ногу — уже шок А тут — лишиться всего тела! Это ни с чем не сравнимо.

— Если даже вы вернетесь домой, вам будет очень трудно спокойно отдыхать в вашем кресле. Когда националистическая истерия, словно эпидемия, распространяется во все стороны в поисках мишени для своей ненависти, больше всех всегда страдают нейтральные пацифисты.

— Я все же рискну.

— Делайте как хотите, — Рейвен сделал жест в сторону Двери. — Дорога к свободе открыта, а плата за нее — информация, которую вы можете мне сообщить.

— Что вы хотите узнать?

— Как я уже сказал, какой-то очень важный тип на Земле предал меня. Неизвестный мне подлец в нашем лагере. Вы меня уже заверили, что не знаете, кто это. Но кто, по-вашему, это может быть?

— Кайдер, — не колеблясь ответил Стин, главным образом потому, что деваться ему было некуда. Это имя автоматически возникло в мозгу, а значит, легко могло быть прочитано, как неоновая реклама.

— Кто он такой? Где живет?

Ответить на эти вопросы было просто, так как они не таили в себе никакой опасности. За пределами секретного центра Кайдер с циничным усердием выполнял свои земные обязанности.

— Есть ли у него какие-либо особые способности? — спросил Дэвид, прочтя предыдущий ответ.

— Я не уверен, но говорят, что он может разговаривать с насекомыми.

— Этой информации достаточно, — сказал Рейвен и показал на дверь. — Можете идти. Даст бог, в качестве нейтрала вы будете счастливы.

— Я бы очень хотел, чтобы так и было, — согласился Стин. Остановившись на пороге, он горячо добавил: — Дай бог никогда больше не видеть вас двоих!

Сказав это, он посмотрел на небо и быстро вышел.

— Ты заметил? — Лайна выглядела немного ошарашенной. — Он посмотрел на небо, нам ничего не сказал, но его мозг выдал то, что видели его глаза: спускающийся вертолет! — Теперь уже она забеспокоилась. — Да, спускается очень быстро! Дэвид, ты слишком много болтал и потерял уйму времени. Что ты собираешься делать?

Он спокойно посмотрел на нее:

— По-видимому, женщина всегда остается женщиной.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты нервничаешь, ты ничем не отличаешься от человека из толпы. Ты очень много думаешь, но забываешь слушать. А ведь далеко не все — враги…

Подавив беспокойство, она прислушалась. И мысли из вертолета рекой потекли к ней. В спускающейся машине было четыре человека, и у всех, несомненно, простые мозги. Вертолет находился в зоне приема, и до Лайны и Дэвида долетел разговор находящихся в нем людей:

— В доме, похоже, все спокойно. Интересно, что за тип только что вышел и отправился к шоссе?

— Бог его знает! Во всяком случае, это не он. Этот слишком низенький и толстый… Что бы там ни было, Кар-сон сказал, что в доме еще должна находиться какая-то чувственная амазонка. Если не найдем Рейвена, поговорим с ней.

— Слышала? В лице Карсона ты имеешь тайного воздыхателя! — пошутил Рейвен.

— Я даже ни разу его не видела. Так что, наверное, это ты рассказал ему кое-что обо мне.

Лайна повернулась к окну и стала слушать дальше. Странные голоса-мысли витали теперь над крышей.

— Они могли бы нам придать какого-нибудь телепата. Говорят, что некоторые из них способны перехватывать мысли аж за линией горизонта.

Кто-то другой прокомментировал:

— В нашей корпорации никогда не будет таких работников. Общественность не потерпела бы этого. С тех пор как два столетия назад подняли шум по поводу психологической полиции, ни один телепат не стал полицейским.

Третий из команды с презрением процедил:

— Ха-ха-ха! Общественность! Меня от нее тошнит! — И тут же, спохватившись: — Эй! Ты куда так гонишь? Этот сад — море грязи, а не резиновая подушка. Ты хоть смотри что делаешь!

— В конце концов, кто находится за рычагами управления этой штуки, ты или я? Ты еще пеленки мочил, когда я уже приземлялся на пятачке размером с носовой платок! — Последовала пауза. — Держитесь крепче, садимся!

Из дрожащей машины, в свете прожекторов, выпрыгнули четверо мужчин и направились к дому. Все были в обычной одежде.

Выйдя им навстречу, Рейвен спросил:

— Что стряслось? Что-то срочное?

— Понятия не имею, — ответил руководитель группы, смерив Дэвида взглядом с головы до ног. — Без всякого сомнения, вы — Рейвен. Карсон хочет с вами поговорить, — он сделал жест в сторону вертолета. — Мы прилетели на этой каракатице, потому что на ней есть канал связи службы безопасности. Вы можете поговорить с ним прямо отсюда.

— Отлично!

Поднявшись в машину, Рейвен устроился поудобней в кабине и стал ожидать, пока наладят радиосвязь.

Наконец экран засветился и на нем появилось лицо Карсона.

— Быстро вы справились, молодцы! — поздравил он команду. — Я отправил на поиски десять патрульных машин и уже думал, что дай бог только через неделю вас обнаружат. — Карсон сделал свое изображение более четким. — Что случилось?