Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Робинсон Джеффри (Джефри) - Страница 44

Многие предприниматели рассматривают деньги лишь как инструмент для набирания очков. Тогда получается, что мексиканцы набрали больше очков, чем один человек из Коннектикута по имени Мартин Фрэнкель. Но количество очков все же не самое главное, и имя Фрэнкеля, укравшего 200 млн. долларов, стало одним из самых громких в истории офшорного мошенничества.

В период с 1990 по 1999 год Фрэнкель выкачал средства из семи американских страховых компаний, расположенных в пяти штатах. С помощью юриста, лишившегося лицензии и имевшего несколько приводов за мошенничества с ценными бумагами и отмывание денег, Фрэнкель создал хитроумную схему вокруг люксембургской подставной компании, через которую и купил эти семь страховых и несколько других офшорных подставных компаний, выглядевших как перестраховочные. Все деньги, которые Фрэнкель не успевал тратить на разгульную жизнь, развлекаясь в огромном доме в Коннектикуте с женщинами, выписываемыми по объявлениям в секс-журналах, он сливал через эти офшорные перестраховочные компании в Швейцарию.

Кое-кто считает, что Фрэнкель достаточно умело использовал перестраховочные подставные компании и успел бы скрыться с деньгами, — и так бы и произошло, если бы не две вещи: на кону была слишком большая сумма, а Фрэнкель был жаден. Возьми он лишь процентов десять от того, что украл, вполне вероятно, что ему удалось бы прожить остаток жизни в роскоши. Но в 1999 году его арестовали в Германии, и через три года он признал себя виновным в вымогательстве, преступном сговоре, мошенничестве с использованием электронных средств связи и мошенничестве с ценными бумагами.

Это весьма распространенное явление. Жадность, из-за которой попадается на удочку жертва, обычно играет злую шутку и с самими жуликами. Это случилось с Фрэнкелем, это же случилось и с Аланом Тилом.

Британский аферист, в прошлом секретарь Lloyd’s Insurance Brokers Association, Тил, руководя работой теперь уже не существующей Miami Insurance Exchange, придумал схему, с помощью которой были ограблены в общей сложности 5500 человек на сумму 50 млн. долларов.

Тил создал сеть офшорных подставных компаний, которые капитализировал несуществующей недвижимостью и акциями, не имеющими какой-либо стоимости. Используя эту так называемую «сеть Тила», он завербовал 90 подельщиков с целью приобретения перестраховочных контрактов. Компании, подписавшиеся у него, считали себя защищенными. В действительности же они подвергали свою финансовую стабильность — и стабильность своих клиентов — серьезной опасности, потому что ни за одним из перестраховочных полисов Тила ничего не стояло. Перемещая деньги через Карибы, Бельгию и Ирландию, он создавал лишь видимость процветающей сети. Быстро рос объем невыплаченных премий, разорялись все новые и новые семьи, и, наконец, на сцене появились полицейские. Тил, которому исполнился 61 год, был признан виновным по 41 факту мошенничества, получил 17 лет и умер в тюрьме, отсидев лишь два месяца.

Наследие созданной Тилом сети ощущается до сих пор. Значительная доля мирового страхового бизнеса — особенно его перестраховочная часть — опирается на юрисдикции с сомнительным регулированием. Цикл может начинаться в лондонской Lloyds и вполне законно перемещаться на Бермуды, налоговую гавань для страхового бизнеса с относительно строгими правилами. Но страховщики и перестраховщики стремятся распределить риск настолько широко, насколько возможно, и этот бизнес быстро перекидывается на острова с менее совершенным регулированием.

Следует ли разрешать компании, действующей на одном из мелких островов, оказывать услуги по перестрахованию, если она не имеет активов и поддержки, на которые ссылается? История показывает, что нет. Мелкие острова с плохо развитым регулированием не имеют ресурсов для проведения всесторонней проверки благонадежности. А более крупные юрисдикции с более совершенным регулированием — Лондон и Бермуды — не всегда имеют возможность проверить, что происходит в самом конце страховой цепочки.

В 1993 году в Лос-Анджелесе во время волнений, последовавших за избиением белыми полицейскими чернокожего по имени Родни Кинг, от пожара погибло несколько корейских продовольственных магазинов, застрахованных компанией, находящейся на Британских Виргинских островах. Когда владельцы магазинов попытались получить свои страховки, денег у компании не оказалось.

Природа офшорного мира такова, что ни один страхователь не может быть уверен, что в системе имеется достаточная сумма, чтобы покрыть первоначальный риск. Не успели высохнуть чернила на документах по делу Тила, как один из его последователей использовал точно такую же схему, чтобы украсть 31 млн. долларов страховых премий.

И все же, если говорить об откровенной подлости и крахе человеческих судеб, Тил не выдерживает никакого сравнения с семьей Брэмсонов. Их аферы со страховками являются хрестоматийным примером того, как офшорный мир используется для осуществления долгосрочного мошенничества и разорения максимального числа людей.

Норман Брэмсон, родившийся на Среднем Западе в 1923 году, был человеком отталкивающей внешности. Дантист по специальности, он, вместо того чтобы ставить пломбы, держал аптеку в городе Скоки, штат Иллинойс. У него было пятеро детей, и двое из его сыновей — Леонард и Марти — пошли по его стопам. За исключением того, что теперь его бизнесом было не содержание аптеки, а страховые аферы гигантского масштаба. Оба сына были юристами. Леонард, ростом шесть футов пять дюймов, выглядел угрожающе и больше походил на члена банды Сопрано. Марти был чуть пониже ростом и чем-то напоминал Граучо Маркса.

Эта семья впервые появилась в поле зрения правоохранительных органов в 1980 году, когда власти Иллинойса обнаружили, что она продает недействительные полисы. Их основными клиентами были врачи-ортопеды, которые особенно часто заключали договоры страхования от медицинских ошибок ввиду огромного числа проводимых ими операций. Однако регулирующие органы сочли, что семья страховщиков не предоставляет достаточного обеспечения. Было вынесено решение о том, что Брэмсоны вели незаконную деятельность, и выдано предписание о ее прекращении.

Семья вновь привлекла к себе внимание через шесть лет. Правоохранительные органы Канады несколько раз задерживали Нормана при пересечении границы с США с чемоданами, полными денег. Решив, что он отмывал наркоденьги, специализированное подразделение по борьбе с распространением наркотиков разработало спецоперацию с подставой, намереваясь поймать его с поличным. Но команда наблюдения была обнаружена — Норман каким-то образом узнал о них, — и на некоторое время его занятия контрабандой прекратились. Канадцы в конце концов пришли к выводу, что данный случай не имел отношения к наркотикам, и передали досье в подразделение по борьбе с мошенничеством. То, в свою очередь, дало наводку американской таможне, которая дождалась дня, когда Норман вновь повез деньги, и арестовала его на границе с поличным.

Однако ни американцы, ни канадцы в то время не знали, что Норман вывел свои незаконные операции по страхованию от медицинских ошибок из зоны досягаемости властей Иллинойса. В Торонто он основал «подвальную контору», которая по-прежнему работала с ортопедами. К этому времени он, кроме того, организовал офшорную страховую компанию на Багамах, названную International Bahamian Insurance (IBI). Норман публиковал объявления в газетах и профессиональных журналах, предлагая страхование IBI от медицинских ошибок по ценам на 20-30% ниже, чем у законных страхователей. Он мог позволить себе это, потому что никогда не оплачивал страховые иски.

Норман держал в Чикаго несколько почтовых ящиков и телефонных номеров, которые автоматически пересылали почту и переключали звонки на Канаду. Чтобы создать путаницу с юрисдикциями, он депонировал получаемые там деньги в Royal Bank of Canada в Торонто и еще одном банке в Виндзоре, Онтарио, после чего они немедленно переправлялись по телеграфу в Citizen Bank на Майами. Этот банк имел корреспондентские отношения с New World Bank на Ангилье, принадлежавшем Норману.