Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Робинсон Джеффри (Джефри) - Страница 11

Наиболее подходящим местом, на первый взгляд, казалась Доминиканская Республика. Во главе ее стоял генерал Рафаэль Леонидес Трухильо, один из самых кровавых автократов в истории Латинской Америки. С его благословения мафиозо Джо Бонанно уже перекачивал героин через Доминиканскую Республику в Соединенные Штаты, так что с Трухильо, несомненно, можно было иметь дело. Но поскольку Лански и его друзья не очень доверяли Бонанно, они стали искать другого человека, чтобы через него подобраться к Трухильо. Таким человеком стал его бывший зять Порфирио Рубироса.

Неизменно описываемый как «плейбой» — словно это было его служебной характеристикой, — Рубироса в промежутках между охотой на женщин в Палм-Бич и Нью-Йорке, женитьбой на дочери Трухильо, затем на французской актрисе Даниэль Дарье, «табачной наследнице» Дорис Дьюк и наследнице Woolworth Барбаре Хаттон, — а также когда не спал с актрисой За За Габор, — работал у генерала курьером. Именно Рубироса собирал гонорары и комиссионные, причитающиеся Трухильо со сделок, которые его правительство обделывало с американскими предпринимателями. Попутно он познакомился с Фрэнком Синатрой, и тот свел его с Джоном Кеннеди — того же поля ягодой, — который, в свою очередь, интересовался Доминиканской Республикой.

Кеннеди боялся, что русские попытаются захватить еще один карибский остров. Эта тревога, так же как и его нелюбовь к Трухильо, разделялась шефом ЦРУ Алленом Даллесом, доставшимся ему по наследству от президента Эйзенхауэра. Но Кеннеди не знал, пока Даллес не сказал ему об этом, что Бонанно и Трухильо обменивали наркотики на оружие. Эйзенхауэр, когда ему доложили об этом, был взбешен, и ЦРУ одобрило заговор семи приближенных Трухильо, целью которого было убийство доминиканского правителя. Однако в конце мая 1961 года, всего через четыре месяца после прихода в Белый дом, Кеннеди отказался от плана убийства Трухильо.

Сам того не зная, Кеннеди перешел дорогу боссу чикагского «Филиала» Сэму Джанкане. В прошлом «Филиала» и семьи Кеннеди было много общего. Как и многие другие американские гангстеры начала 1960-х годов, во времена «сухого закона» Джанкана со своей братвой и отец Кеннеди, Джо, торговали спиртным. Часть денег, сделанных Кеннеди-старшим на контрабанде виски, была реинвестирована в Чикаго, где Джо в 1945 году купил Merchandise Mart. Эта торговая компания, предположительно крупнейшая в мире, оставалась фундаментом богатства семьи Кеннеди на протяжении 50 лет. Нечего и говорить, что в Чикаго тех дней ни одно предприятие такого размера не могло действовать, не имея особых отношений с определенными людьми. Рабочая сила находилась под контролем городского демократического аппарата. Там, где появлялись «рабочие места для ребят», тут же оказывался профсоюз водителей грузовиков Teamsters Union, а вместе с Teamsters — и «Филиал».

В 1960 году Джанкана занимался организацией президентской кампании Джона Кеннеди. Он не только снабжал Кеннеди деньгами — используя Синатру как посредника, — но и присутствовал при том, как одна из подружек Синатры, Джудит Кэмпбелл, была представлена Кеннеди и быстро стала его подружкой. Джанкана использовал Кэмпбелл как канал для вливания в кампанию еще больших средств.

Во время ноябрьских выборов Джанкана и «Филиал» работали с «кладбищенскими голосами» графства Кук, помогая набивать чикагские избирательные урны бюллетенями, заполненными за умерших людей. Некоторые историки утверждают, что именно эти голоса обеспечили Кеннеди преимущество в Иллинойсе и, в конце концов, привели его к победе над республиканским кандидатом Ричардом Никсоном. Бесспорно, главную роль в этом сыграли политическая машина демократической партии во главе с мэром Ричардом Дэйли и стоявший за его спиной «Филиал». И хотя другие историки заявляют, что голоса, украденные Кеннеди в Иллинойсе, были компенсированы голосами, украденными Никсоном в других штатах, и, следовательно, не сыграли такой уж важной роли, это не опровергает того факта, что Кеннеди стал должником Джанканы.

Убийство Трухильо расстроило планы Джанканы. Финансовое будущее его «Филиала» в большой степени зависело от Лас-Вегаса, и теперь он пытался переместиться в какой-нибудь офшор. Как корпоративный участник экономической жизни Лас-Вегаса, «Филиал» контролировал Sands, Sahara и Riviera. Но Невада, как и Куба, была объявлена «открытым городом», фактически зоной свободной торговли, где любая мафиозная семья могла получать деньги от игорного бизнеса, проституции, наркотиков или вымогательства столько времени, сколько она намеревалась оставаться в бизнесе. И никто не собирался упускать такую возможность. Лански принадлежала часть Thunderbird; кливлендская мафия управляла Desert Inn и Stardust; семья Патриарки из Новой Англии владела Dunes, а за Tropicana стоял тандем Лански — Костелло. Профсоюз Teamsters тоже прекрасно вписывался в картину, имея долю в Caesar’s Palace, Dunes и Fremont. И хотя здесь можно было делать очень большие деньги, слишком уж много народу запускало руки в кассу. Джанкана хотел найти такое место, которое принадлежало бы только Чикаго, поэтому он обратил свой взор на Доминиканскую Республику.

В центре его схемы находился Бобби Бейкер, очень влиятельный человек, которого Джанкана практически посадил себе в карман. Во времена могущественного демократа Линдона Джонсона Бейкера — его ближайшего и самого доверенного друга — называли «сто первым сенатором» и «маленьким Линдоном». Теперь, когда Джонсон стал вице-президентом, Бейкер получил такую власть, что Трухильо платил ему за то, чтобы он представлял его интересы на Капитолийском холме. Платил ему и Джанкана — в расчете на то, что он принудит законопослушные гостиничные сети (главным образом Intercontinental) и авиакомпании (главным образом Pan Am, которая владела Intercontinental) осуществлять инвестиции в Доминиканскую Республику.

Пока Джанкана проворачивал захват «Филиалом» Санто-Доминго, Аллен Даллес и ЦРУ были заняты приготовлением «Операции Мангуст», включавшей планы свержения Кастро, причем по одному из них убийство Кастро должна была осуществить мафия. Когда Джанкана узнал, что от него могут потребовать продемонстрировать свой патриотизм, он позаботился о том, чтобы Кеннеди узнал о его согласии. Но у брата Джона, генерального прокурора Бобби Кеннеди, имелось другое мнение относительно Джанканы. Бобби уже заставил Джанкану понервничать, назвав его в своей вышедшей в 1960 году книге «Внутренний враг» опасным гангстером. Теперь же, узнав, что Джанкана приглядывается к Доминиканской Республике, Бобби выступил против «Филиала» и одновременно попытался оградить Джона от дружбы с приятелем Джанканы Фрэнком Синатрой.

Финансовый скандал вывел из игры Бейкера, разрушив офшорные планы Джанканы. Есть серьезные основания полагать, что именно Бобби натравил на Джанкану ФБР. Агенты следили за каждым шагом чикагского мафиозо, вмешиваясь в его дела в такие моменты, когда он меньше всего нуждался во внимании правоохранительных органов, и серьезно ограничивая его финансовую деятельность. Досталось от Бобби и профсоюзу Teamsters.

Согласно документам из архивов ФБР, Джанкана воспринял все это как личное оскорбление. Нет ни малейшего сомнения в том, что он был сыт по горло министерством юстиции Бобби и его бесконечными угрозами. Еще больше разозлил его разрыв Кеннеди с Синатрой. Возмущали его и бесконечные нападки Бобби на Teamsters. С точки зрения Джанканы, братья оказались нелояльными, а измену он не мог оставить безнаказанной. Вот почему, если вы верите в теорию заговоров — и особенно в то, что Джон Ф. Кеннеди был убит мафией, — вам будет нетрудно поверить и тому, что причиной убийства Кеннеди стало его «предательство».

Мафия могла бы удовольствоваться Доминиканской Республикой, по крайней мере на короткое время, но поезд уже ушел. Поэтому Лански, по-прежнему продолжавший поиски «новой Кубы», стал искать ее в другом месте. К тому времени казино стали открываться уже во многих районах Карибского бассейна, особенно на голландских Антильских островах (Арубе, Бонайре, Кюрасао и Сен-Мартене) и Гаити. Некоторые из них были легальными, однако деятельность большинства оставалась незаконной. Хуже всего в этом отношении обстояли дела на Гаити. Однако, осмотревшись как следует, Лански решил, что наиболее подходящим местом для него были 700 островов и островков, принадлежащих Британии и находившихся всего в 30 минутах лету от Майами: транспортное сообщение было удобным, недвижимость дешевой, доступ легким, политическая система вполне стабильной, а политики — достаточно коррумпированными. И самое главное, дорожка на Багамы была уже протоптана.