Безумный мир - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 9

Информации оказалось море – Хансен выполнил работу добросовестно. Внимательно изучив пункты, Армстронг пересчитал их и обнаружил, что Линдл состоял членом ни много ни мало тридцати восьми организаций. На другом листе Вомерсли побил этот рекорд – у него было сорок четыре. Эмблтон опустил планку до двадцати одного. Пометив каждое досье соответствующим числом, Армстронг обнаружил, что первым идет Вомерсли с сорока четырьмя, а замыкает список Мервин Ричардс всего лишь с одиннадцатью. Но этого изобилия было далеко не достаточно. Ему понадобится информация обо всех, перечисленных в письме, которое он получил от Куина и переслал Хансену только вчера. А еще кое-что должно поступить от Нортона, Дрейка и других. Тратить время и силы, чтобы решить головоломку на десять процентов, было не в его привычках. Предстоит собрать еще много кусочков, чтобы подобрать ключик ко всей мозаике, разобраться, какие фрагменты пропущены, а может, и узнать, где их прячут.

Пронзительно заверещал видеотелефон, и Армстронг оставил свое занятие. На экране появилось лицо Клэр Мэндл.

– Добрый день, мистер Армстронг!

– Добрый день, Клэр, – ответствовал он с неподдельным энтузиазмом. – Когда мы идем обедать?

– Я заставила вас ждать?

– Почти неделю.

– Простите. Я не думала, что это так срочно.

– Конечно, вы не думали. Вы сама благопристойность! – Он наградил ее насмешливым взглядом. – Но теперь вы убедились, что мои намерения честны…

– У вас есть намерения? – с озорным видом перебила она.

Это вывело Армстронга из равновесия. Он поджал губы, борясь с желанием сказать какую-нибудь едкость. Клэр смотрела на него своими раскосыми глазами, и это никак не способствовало его душевному покою.

– Я говорил вам о них, – тихо произнес он. – Вы мне нужны для представительности. Она улыбнулась и снова изящно кольнула его: – И где же вы хотите устроить представление моей персоны?

– Вы выбираете самые ужасные слова, – пожаловался Армстронг. – Как насчет «Лонгчампа»?

– Сегодня вечером?

– Да! – прямо расцвел он.

– Ничего себе! – удивилась она. – О какой же науке может идти речь?

– Вы когда-нибудь на себя смотрели в зеркало? – парировал Армстронг.

– Я не имела в виду вашу внешность. Только ваше поведение.

– А! – Он широко улыбнулся. – Это специально – дабы доказать, что действие и противодействие не всегда равны и противонаправлены.

– Мы можем обсудить этот вопрос позже, – сказала она. – В половине девятого в «Лонгчампе». Вам удобно?

– Договорились! – Почему-то его голос звучал выше и тоньше обычного, и Армстронг тут же попытался исправить недоразумение: – В восемь двадцать. Вдруг вы придете раньше.

Раньше она не появилась, но и не опоздала. Такси остановилось у главного входа ровно в восемь тридцать; он встретил ее, проводил внутрь, подвинул стул. Под манто на ней было платье из мерцающего зеленого материала, безупречную прическу увенчивал предмет, слишком маленький для шляпки и слишком большой для цветка.

Заметив, что его восхищенный взгляд не отрывается от этого предмета, она сообщила:

– Это просто украшение.

– Вижу! – подтвердил он с полным отсутствием такта.

Слегка нахмурившись и покусывая нижнюю губу, Клэр сменила тему:

– Я просмотрела статьи Боба.

– И что вы нашли? – спросил Армстронг, опустив взгляд.

– Он систематизировал информацию об одиннадцати кораблях, которые взорвались, почти достигнув Марса. Такую информацию, например, как их расстояние от планеты в момент взрыва и последние переданные на Землю данные телеметрии. Главный его вывод представляется бесспорным – корабли разрушились не случайно. Все катастрофы вызваны одной и той же причиной.

– Тот самый слой?

Клэр заколебалась:

– Может быть. – В ее глазах мелькнул тревожный огонек. – Один из кораблей резко вильнул в сторону, видимо из-за внезапного выхлопа бокового сопла. Его траектория сильно искривилась, прежде чем гироскопы вновь вернули его на курс. В результате этот корабль подошел почти на две тысячи миль ближе к планете, чем все остальные. Затем он взорвался.

– И что?

– А то, что данное обстоятельство сильно беспокоило Боба. В его теорию слоев этот двухтысячемильный нырок не укладывался. Естественно, он попробовал заделать брешь и обнаружил, что стоит перед двумя возможностями: либо информация о корабле недостоверна, и в действительности он взорвался на том же расстоянии от поверхности, что и другие, и тогда с теорией все в порядке; либо, если информация точна, – Клэр в сомнении помедлила, – то очень похоже, что корабль уничтожили намеренно. Лазером.

– Как?! – воскликнул он. – Отсюда? За сорок восемь миллионов миль?

– Очевидно, нет. Насколько мне известно, на Земле нет оружия такой мощности. Я вообще не представляю, каким образом можно генерировать лазерный луч в сотую долю от требуемой мощности. – Она на миг задумалась. – Остается только луч с Марса, хотя считается, что Марс необитаем. Впрочем, эта мысль столь абсурдна, что ее вряд ли стоит принимать в расчет. Остается лишь теория Боба, которая, понятное дело, рассыпается, если информация о том корабле точна.

Официант принес заказ, и они прервали беседу. Только когда он удалился настолько, что не мог их услышать, Армстронг сказал:

– Все споры о причинах проистекают от нашего невежества. Или неведения. Корабли передали по радио прорву информации: температура, интенсивность космического излучения, расход топлива и прочее. Но это не то.

Она кивнула в ответ на его вопрошающий взгляд, и он продолжил:

– Как нам узнать главное? У вас есть какие-нибудь соображения? – Это может сделать караван. – Караван?

– Да, и чем длиннее, тем лучше. – Она пригубила из своего бокала. – Пилотируемый корабль-матка, впереди которого один за другим летят зонды. Первый зонд будет приманкой. Когда он взрывается, следующий за ним отклоняется от курса на заданный угол. Если и он аналогичным образом врезается в преграду, описывает дугу третий зонд. Тем временем корабль-матка, идущий в арьергарде, при первом же взрыве поворачивает к Земле, собирая всю информацию, которую успеет принять от всех зондов. – Она с задумчивым видом водила своим бокалом по белой скатерти. – Даже если эта методика не позволит получить достаточно данных, она, по крайней мере, прояснит один вопрос.

– Какой именно?

– Она установит причину гибели кораблей. Излучение, или же имеет место диверсия. Если диверсия, то никакое, даже самое поспешное отступление их не спасет. Но если хотя бы один вернется невредимым, тогда причиной можно считать слой Мэндла.

– Просто, слишком просто. – Он опечалился. – Это обойдется минимум в двести миллионов долларов.

– Да, я знаю, – искренне посочувствовала она. – Но раз уж информация находится за миллионы миль, кто-нибудь должен рискнуть ее добыть. Ведь другого способа не существует. – Лицо ее посветлело, и она наградила Армстронга ободряющей улыбкой. – Для начала могу ссудить вам десятку.

– Спасибо, не надо, – сказал он. – Если бы две сотни миллионов баксов потребовались для того, чтобы взорвать к чертям всю цивилизацию, их бы быстренько нашли. Но для такого проекта – нет! Десять миллионов на боевой самолет; десять центов на космические исследования – вот такие у нас дела.

Ее прохладная рука легонько коснулась его лапищи:

– Мрачный вы человек!

Он беспокойно заерзал, и она улыбнулась опять:

– Шкала ценностей в нашем мире не так уж плоха.

– Да?

– Безусловно. Вполне естественно, что на оружие деньги дают охотнее, чем на рискованные предприятия. В конце концов, страх – чувство самое глубокое, более… человеческое, что ли, из всех. Избавиться от страха – это гораздо актуальнее, чем удовлетворить любопытство. Если вы посадите на Марс свою ракету, то это не сделает дома людей прочнее, не спасет чью-нибудь жизнь и не будет гарантом свободы.

– Свобода, – усмехнулся он. – Какие только зверства не совершались под ее знаменем! – Он снова занервничал, тяжелые челюсти сжались. – Все зависит от того, что подразумевать под словом «свобода». – Затем он вдруг сменил тон и добавил; – Извините. Мы ведь пришли сюда не затем, чтобы спорить друг с другом? Давайте оставим эту тему.