Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Безумный мир - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

– Отправьте почтой, – распорядился Армстронг. Выключив видеофон, он подошел к машине и сел, не заводя мотор. Несколько минут он с отсутствующим видом глядел в ветровое стекло, пока его мозг перетряхивал факты.

Предположим, он позвонит Клэр и решительно спросит… Что дальше? В любом случае, как задать вопрос? «Располагаете ли вы какой-либо официальной информацией, владеть которой вам не следует?» Черт возьми, это глупо! «Говорил ли вам Боб когда-либо то, что он не должен был говорить, и если да, то что именно?» Да ему укажут на дверь, не успеет он и глазом моргнуть!

Она выгонит его, даже если он пустит в ход все свое обаяние, и будет права, трижды права, тем более что, скорее всего, она ничего-таки не знает. С другой стороны, если Боб что-то и рассказал ей, как брат сестре, по-родственному, вряд ли она выложит это по первому требованию совершенно чужому человеку. К тому же подобный инцидент отнюдь не улучшит их отношений. Значит, допрос Клэр Мэндл исключен. Армстронг сразу же выбросил эту мысль из головы.

Что все-таки хочет от нее ФБР? Он чувствовал, что здесь скрывается пропущенное звено его собственной головоломки. Причем звено ключевое. Может быть, ухватившись за него, он вытянет всю Цепь?..

В этом деле спешить нельзя. Самая быстрая дорога к истине – в данном случае – отнюдь не прямая. То, что не должна знать Клэр Мэндл, вероятно, не следует знать и ему. Если об этом умолчали в ФБР, то можно побиться об заклад, что никакой другой бюрократ с ним не разоткровенничается.

Армстронг встрепенулся, решив хотя бы на время выбросить из головы осточертевшие мысли. Доехав до центра, он поставил машину на стоянку и вошел в кинотеатр на Пятидесятой улице. Там показывали кинохронику – отличное средство успокоить разыгравшееся воображение.

Щурясь в полутьме, он нашел свободное кресло, сел и поднял взгляд на экран. Там, посреди живописного ландшафта Северной Дакоты, возвышались свадебные виселицы, многократно раскритикованные как признак безвкусицы и дурного тона. В петлях, пропущенных под мышками, раскачивались бок о бок жених и невеста, глупо улыбаясь в камеру, а священник с козлиной бородкой, подвешенный таким же образом, бормотал соответствующие молитвы. Развалясь в кресле, Армстронг хмуро смотрел на эту сцену.

Кадр сменился. На сей раз беспорядки в Индии. Мусульмане, атакующие процессию буддистов, и вооруженная дубинками полиция, избивающая и тех, и других. Крупным планом – потные, фанатичные физиономии, трупы в сточных канавах. Мимолетные кадры горящего древнего храма, и на его фоне мрачная фигура Великого Бога Ганеши…

Затем спуск на воду «Железного Герцога», крупнейшего английского линкора. Разбитая о борт бутылка шампанского, поднятый флаг и какой-то тип с лошадиным лицом, дирижирующий военным оркестром. Сильные руки защитят мир.

Первый полет нового русского бомбардировщика. Аплодисменты, музыка, дробь марширующих колонн. Сильные руки защитят мир.

Крошечные точки, с огромной скоростью несущиеся по небосводу, – новейшие американские стратосферные истребители, за час покрывающие тысячи миль. Победа, победа, аллилуйя! Сильные руки защитят мир.

Затем последовала круговерть новых фасонов шляпок, платьев и купальников, каких-то бесполезных технических новинок, а под занавес – панегирик новейшему музыкальному автомату – с клавиатурой, позволяющей выбирать нужную мелодию, с экраном, изображающим соответствующих исполнителей. Зрителям и слушателям предлагался рекламный ролик: накурившиеся марихуаны юнцы, терзающие слух шлягером «Крошка, танцуй веселей». Что ж, солидно, восемь ударов на такт.

Его глаза привыкли к полумраку; Армстронг посмотрел по сторонам, изучил поблекшую блондинку в соседнем кресле. Ее челюсти что-то пережевывали, глаза впились в экран, левая нога постукивала в ритм громыхавшему музыкальному автомату. Начальная стадия сонолепсии.

Армстронг глянул в противоположную сторону. Там, вяло раскрыв рот уставясь в пустоту, дергался прыщавый тинейджер, безуспешно стараясь вписаться в ритм.

Толкнув тинейджера локтем, Армстронг рявкнул:

– Брысь!

Юнец перестал трястись и повернул очкастую физиономию к Армстронгу:

– А? Что?

– Прочь! – поднявшись во весь рост, прорычал Армстронг. Юнец рефлекторно поджал ноги, но лишь только Армстронг прошел, снова уставился в экран, открыв рот, а мысль о том, что же такое ему сказали, не успев даже оформиться в его голове, бесследно растворилась.

Армстронг отправился домой. Что-то шевелилось и корчилось в глубине его сознания, словно искалеченная змея. Таинственное и неуловимое нечто, которое он никак не мог ухватить, ощущение чего-то смутно знакомого и столь же смутно опасного… Обычно, когда на него накатывало такое состояние, он справлялся с ним одним и тем же способом: сначала пытался распознать эту мысль, а потом, потерпев неудачу, от нее избавиться.

На сей раз ему помогла крошечная булавочная головка, поблескивающая в центре двери, словно глаз насекомого. Остановившись с ключом в руке, он внимательно осмотрел мерцавшую бусинку, затем быстро глянул на верхнюю и нижнюю лестничные площадки. Не дотрагиваясь до двери, он убрал ключ в карман и тихонько удалился.

Очутившись на улице, Армстронг посмотрел на окна своей квартиры, убедился, что они не светятся, и из угловой аптеки на противоположной стороне позвонил Хансену.

– В мою дверь вмонтирована катодная трубка типа «муравьиный глаз». Она зажигается, если дверь открывают, не воспользовавшись специальным непроводящим ключом. Сейчас эта трубка горит. Кто-то забрался в квартиру.

– Вызовите полицию, – предложил Хансен.

– Сначала я так и хотел сделать, но лотом мне пришла в голову идея получше. Я хочу, чтобы вы позвонили мне домой. Если кто-то снимет трубку, вы скажете, что это полицейская проверка, и попросите позвать меня. Если у них имеется сканер, отключающий экран, вы потребуете его заблокировать. – Он воинственно оскалился. – Это заставит гостей пуститься в бега. А я посмотрю, куда они направятся.

– О'кей, – согласился Хансен. – Хотел бы я знать, чем все это кончится. Начинаем. – Он отключился.

С небрежным видом Армстронг вышел из аптеки и, пройдя по улице, скользнул в темный подъезд напротив своего дома. Ждать пришлось дольше, чем он предполагал. Прошло пятнадцать томительных минут, затем двадцать. Никто не вышел из дома, никто туда не вошел. Армстронг нервничал. Черт возьми, неужели незваные гости почуяли неладное? Но это могло случиться, только если они знают Хансена в лицо. И это тоже весьма примечательный факт.

Армстронг то и дело смотрел на часы. Шла уже двадцать вторая минута, когда на улице внезапно появились два автомобиля. Они с визгом остановились у его подъезда. Из первой машины выпрыгнули четверо полисменов, из второй появился Хансен. Взгляд его был настороженным.

Выйдя из своего укрытия, Армстронг перешел улицу.

– Что-нибудь не так?

– Я звонил три раза, – сообщил Хансен, – но так и не дождался ответа. Вы о себе знать не давали, поэтому я решил вызвать полицию.

– Хм-м!

– Я же не знал, где вы. Может, вы зашли в квартиру и нарвались на неприятности. Так что не обессудьте. Пойдемте, надо посмотреть, что там делается.

Все шестеро поднялись по лестнице и подошли к двери, на которой поблескивал крохотный огонек. Вставив ключ в замок, Армстронг отпер дверь, широко распахнул ее, и в тот же миг могучий полицейский, оттолкнув его в сторону, проскользнул в дверной проем с пистолетом на изготовку, шаря свободной рукой в поисках выключателя. Наконец вспыхнул свет. Полицейский сделал четыре шага, остановился и воскликнул:

– Труп, будь я проклят!

Оттеснив Армстронга, в квартиру вошли остальные. Внутри царил неописуемый беспорядок. Дверцы шкафов были распахнуты, ящики выдвинуты, их содержимое валялось на полу. От сквозняка в воздухе порхали бумажки. Даже ковры оказались изодраны в клочья. В центре стояло кресло – в нем покоился труп, и его спокойная лоза жутко контрастировала с хаосом вокруг. Крови на теле не было, и, если бы не упавшая на грудь голова, ничто не указывало бы на то, что жизни в нем не больше, чем в манекене.