За горным туманом (др. перевод) (ЛП) - Монинг Карен Мари - Страница 59

Лидия заняла руки заботливым отрыванием засохших листьев и подрезкой своих роз, как делала это уже тридцать лет.

— Но уехать! Этой ночью!

— Мы не можем рисковать и остаться, мама. И у меня нет другого выбора, который я могу сделать.

— Но еще даже Адриана здесь нет, — запротестовала она. — Ты не можешь отказаться от титула, когда нет никого, чтобы заявить права на него!

— Мама. — Хок не стал указывать ей на то, каким нелепым был её протест. По её смущенному выражению лица было видно, что она знает о том, что цепляется за любую причину, какую может придумать.

— Ты говоришь о том, что забрать у меня моих внуков! — Лидия с трудом бросила на него взгляд сквозь слёзы.

Хок посмотрел на неё со смесью глубокой любви и терпения.

— Твоих внуков, которых у тебя ещё даже нет. И у нас не будет шанса произвести их на свет, если я потеряю её из-за того, чем бы оно ни было, что контролирует её.

— Ты можешь увести её далеко от этих краёв и всё равно потерять её, Хок. Пока мы не обнаружим то, что контролирует её, она никогда не будет в настоящей безопасности, — упрямо стояла на своем Лидия. — Она и я, мы планировали изучить все детали каждого случая, когда она путешествовала во времени, чтобы найти сходство. Вы сделали это?

Хок покачал головой, прикрыв глаза.

— Ещё нет. По правде говоря, я был не склонен поднимать этот вопрос. Она же напротив. Но я пока молчу. Когда мы поженимся и уедем, у нас будет время поговорить об этом.

— Хок, может быть, цыгане…

Хок раздражённо покачал головой. Он уже пытался применить такую тактику этим утром. Это был его последний шанс. Он нашёл Рушку на юго-западных холмах вместе с его людьми, которые копали рвы и собирали хворост от семи разных деревьев для костров. Но Рушка категорически отказался обсуждать его жену в любом качестве. Также Хок не смог завести с ним разговор и о кузнеце. Он был чертовски раздражён тем, что не мог даже силой вытянуть ответы из тех, кто зависел от его гостеприимства. Но цыгане — да, цыгане в действительности не зависели ни от чьего гостеприимства. Когда начинались какие-либо сложности, они уходили на более подходящее место. В этом была абсолютная свобода.

Если уж на то пошло, то и проклятого кузнеца Хок тоже не мог найти.

— Мама, где Адам?

— Кузнец? — безучастно спросила Лидия.

— Да. В его кузнице не разведен огонь. Его повозка отсутствует.

— Честно сказать, я его не видела с тех пор…дай подумать… возможно, с тех пор, как вы двое уехали в Устер. Зачем, Хок? Ты думаешь, что он имеет какое-то отношение к Эдриен?

Хок медленно кивнул.

Лидия атаковала его с другого угла.

— Подумай хорошо! Если ты заберёшь Эдриен отсюда, а Адам имеет к этому какое-то отношение, то он может просто последовать за вами. Лучше остаться здесь и бороться.

Она задохнулась, когда Хок повернул к ней свой потемневший взгляд.

— Мама, я не рискну потерять её. Мне жаль, что это не нравится тебе, но без неё…ах, без неё… — Он замолчал и задумался.

— Без неё что? — едва слышно спросила Лидия.

Хок только покачал головой и ушёл.

* * *

Эдриен медленно шла по двору замка в поисках Хока. Она не видела его с той поры, как он покинул их постель ранним утром. Хотя она знала, что скоро будет стоять рядом с ним, произнося свои брачные клятвы, она не могла избавиться от ощущения, что как будто что-то плохое должно было случиться.

Она приблизилась к покрытым мхом камням башни. Эта башня напомнила ей тот день, когда Хок дал ей первый урок того, как надо приручать сокола.

Как отчаянно была приручена леди-сокол.

Она открыла дверь и заглянула внутрь, слабая улыбка промелькнула на её губах. Какой напуганной и околдованной Хоком была она в тот день. Какой искушаемой и полной надежды, но все же еще не способной доверять.

Что это — ей послышалось хлопанье крыльев? Она с подозрением вгляделась в темноту, потом зашла внутрь.

Часть её совсем не удивилась тому, что дверь за ней быстро закрылась.

Когда она погрузилась во мрак, то к ней неожиданно пришло понимание. Это была та опасность, которой она так боялась — что бы и кто бы ни был за её спиной.

С прошлой ночи Эдриен ощущала себя словно балансирующей на острие бритвы, в ожидании чего-то плохого, что должно было произойти. Сейчас она совершенно ясно поняла, что не давало ей спать всю ночь — это снова были её инстинкты, предупреждающие её о неминуемой обреченности, кричащие о том, что это был лишь вопрос времени, перед тем, как её мир разлетится на куски.

И кто бы ни был за её спиной, он был предвестником её уничтожения.

— Красотка.

Голос Адама. Тело Эдриен застыло. Она стиснула челюсти, ее руки сжались в кулаки, когда он схватил её в темноте и тесно прижался бёдрами к округлостям её ягодиц. Она отшатнулась вперёд, но он обхватил её руками и притянул обратно к своему телу.

Когда его губы коснулись её шеи, она попыталась закричать, но не смогла издать ни звука.

— Ты знала, что я приду, — выдохнул он ей в ухо. — Не так ли, моя прекрасная?

Эдриен хотела возразить, выкрикнуть опровержение, но какая-то часть в ней знала — на интуитивном, глубоко подсознательном уровне. В этот миг, все её случайные встречи с Адамом Блэком внезапно стали кристально-чистыми в её сознании.

— Ты заставлял меня забыть, — зашипела она, когда воспоминания затопили её. — Те странные вещи, которые ты делал — когда твое лицо сделалось похожим на лицо Хока у фонтана — ты каким-то образом заставлял меня забыть, — обвиняла она.

Адам засмеялся.

— Я заставлял тебя забывать и тогда, когда брал с собой в Морар, даже ещё раньше, чем в этом случае. Сейчас ты помнишь, как лежала в песке со мной, сладкая красотка? Я возвращаю его тебе, это украденное время. Помнишь, как я прикасался к тебе? Помнишь, как забрал в свой мир, чтобы вылечить тебя? Я прикасался к тебе и тогда тоже.

Эдриен вздрогнула, когда воспоминания в её сознании очистились от тумана.

— Я забираю у тебя то, что тебе не нужно вспоминать, красотка. Я мог бы забрать у тебя воспоминания, с которыми ты счастлива была бы расстаться. Мне сделать это, красотка? Освободить тебя от Эберхарда навсегда? — Адам прижался губами к её шее в долгом поцелуе. — Нет, я придумал, я сотру каждое воспоминание, которое у тебя есть о Хоке — заставлю тебя ненавидеть его, сделаю его незнакомцем для тебя. Понравится ли тебе это?

— Кто ты? — Эдриен задохнулась, а ее глаза наполнились слезами.

Адам медленно поворачивал её, держа в объятиях, пока она не посмотрела ему в лицо. Его лицо было равнодушным и в сероватом полусвете определённо не выглядело человеческим.

— Мужчина, который собирается уничтожить твоего мужа и всё в Далките, если ты не сделаешь в точности то, что я скажу, прекрасная Эдриен. Полагаю, ты будешь слушать меня очень, очень внимательно, если ты его любишь.

* * *

Хок не мог найти Адама. Он не мог найти Гримма. А теперь он не мог найти свою собственную жену. Что это за проклятый свадебный день?

Хок прошёлся по нижнему двору замка, выкрикивая её имя, его руки сжались в кулаки. На холме уже начали собираться люди. Члены клана прибывали толпами со всей округи в радиусе нескольких миль. К сумеркам здесь будет около семи сотен пледов, собравшихся на берегу рядом с Далкитом; Дугласы были большим кланом с многочисленными арендаторами, возделывающими землю. Рано утром Хок разослал свою стражу по холмам и долинам, чтобы оповестить о том, что в этот вечер состоится свадьба Лэрда, обеспечив таким образом присутствие всех до единого, и старых и молодых.

Но не будет никакой свадьбы, если он не сможет найти свою жену.

— Эдриен! — звал он. Куда к чёрту она ушла? Ее нет ни в замке, ни в садах… ни в Далките?

Нет!

— Эдриен! — проревел он, и перешел с шага на бег. Выкрикивая ее имя, он промчался мимо соколиной башни.

— Хок, я здесь! — Услышал он её крик, отозвавшийся эхом за его спиной.

— Эдриен? — Он резко остановился и развернулся.