За горным туманом (др. перевод) (ЛП) - Монинг Карен Мари - Страница 54

— О, я прикоснусь к тебе, девушка!

* * *

— Слишком далеко. Мы зашли слишком далеко.

— Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Я размышлял над этим. Мы должны закончить это. Королева Эобил подозревает нас. Даже все то время, что ты провел рядом с ней, не ослабило ее подозрительности. Я, со своей стороны, не желаю испытать на себе последствия ее гнева. Женщина просто должна вернуться в свое время.

Король Финнбеара махнул рукой.

* * *

И Хок рухнул на кровать. Потрясенный он посмотрел вокруг пустой комнаты.

Эдриен с грохотом упала на пол своей современной кухни.

* * *

— Ты видел то же, что и я? — задохнулся Король Финнбеара.

Адам был ошеломлен.

— Она была обнаженной. Он с трудом дышал. Она была… вот дерьмо!

Король решительно кивнул, и они оба сделали жест рукой.

— Она остается.

Это было одним из золотых правил. Некоторые вещи никогда не могут прерываться.

* * *

— Ты на самом деле из будущего, не так ли? — хрипло прошептал Хок, когда через несколько мгновений Эдриен появилась снова, в нескольких футах от него на кровати. Когда Эдриен напивалась в его кабинете, Лидия рассказала ему об ее исчезновениях в саду. Хок попытался убедить себя, что Лидия ошибается, но его охранники подтвердили, что наблюдали, как его жена исчезала и появлялась несколько раз в быстрой последовательности.

Значит, она все еще может вернуться в свое собственное время, даже без шахматной фигурки. Черная королева не была тем, чем она казалась. Предсказательница была права.

Эдриен кивнула, все еще ошеломленная своим внезапным перемещением сквозь время.

— И я не могу контролировать это! Я не знаю, когда это случится снова! — Ее пальцы судорожно вцепились в шерстяное покрывало, словно эта крепкая хватка могла препятствовать тому, что ее могло снова унести обратно.

— Ради всех святых, — он медленно выдыхал он. — Будущее. Другое время. Время, которое еще не настало.

Они пристально смотрели друг на друга, онемевшие, в течение долгого времени. В глубине его черных глаз появились тени, а золотистые отблески полностью погасли.

Неожиданно Эдриен слишком ясно поняла, что хочет никогда не возвращаться в двадцатое столетие. Она не хотела быть без него всю оставшуюся жизнь! Отчаяние сжало ледяными пальцами ее сердце.

Но уже было слишком поздно. Как она любила его! Внезапность, с которой ей напомнили, что она не в состоянии контролировать то, насколько долго она могла остаться; осознание того, что она могла быть переброшена обратно и никогда не вернуться; тот факт, что она не имела ни малейшего понятия как, или если, она смогла бы отправиться сюда снова сама по себе, ужасали ее.

Быть отправленной, нет, приговоренной, назад в холодный и пустой мир двадцатого столетия, зная, что мужчина, которого она будет любить вечно, умер почти за пятьсот лет до того, как она родилась, о Господи, все, что угодно, только не это.

Охваченная страхом от осознания этого, она пристально смотрела на него, приоткрыв губы, открытая и уязвимая.

Хок почувствовал перемену в ней; он только что был безмолвно допущен в ту часть Эдриен, к которой он так долго тянулся. Она смотрела на него с тем же освобожденным от оков выражением, которое он видел на ее лице в ту ночь на скалах Далкита, когда она загадывала желание на звезду.

Это все, что нужно было видеть Хоку. Через мгновение он был уже на ней. Понимание того, что она могла быть оторвана от него в любой момент, делало время бесконечно драгоценным. Настоящее было всем, что они имели, и не было никаких гарантий на завтра.

Он заявил права на ее тело, обрушив на нее ураган высвободившейся страсти. Он целовал и пробовал на вкус, доведенный до отчаяния страхом, что в любой момент ее губы могут быть оторваны от его губ. Эдриен целовала его в ответ с безудержной страстью. Жар разгорался ярким пламенем между ними, как и должно было быть, как и было бы с самого начала, если бы она позволила себе осмелиться поверить в то, что такая страсть, такая любовь была возможна.

Откинувшись на постель, она таяла под ним. Она обвила руками его шею и жадно притянула его голову ближе.

— Люби меня…о, люби меня, — прошептала она.

— Всегда, — пообещал он глядя в ее широко раскрытые глаза. Он обхватил ладонями ее груди и покрыл их поцелуями, наслаждаясь тем, как бурно она отвечала ему. На этот раз все было по-другому. Она действительно видела его, Сидхока, а не какого-то другого мужчину, который у нее был до него, и надежда распустилась в его сердце. Неужели она начинает так же страстно желать его, как он желает ее? Могло ли быть так, что у его жены развился такой же голод по отношению к нему, который мог сравниться с его собственной потребностью в ней?

— О, пожалуйста… — ее голова откинулась на подушки. — Пожалуйста… — выдохнула она.

— Ты хочешь меня Эдриен?

— Да. Каждой клеточкой моего тела… — и души собиралась добавить она, но он завладел ее ртом в глубоком, горячем поцелуе.

Она хотела его, с открытыми глазами и смотря на него. Он мог сказать, что в этот раз все было по-настоящему.

Когда ее рука накрыла его налившийся фаллос, из его горла вырвался стон.

— Я видела тебя, ты знаешь, — прошептала она, с глазами, расширенными и потемневшими от страсти. — В Зеленой комнате. Ты лежал, растянувшись на спине.

Он смотрел на нее, безмолвный и зачарованный, мускулы на его шее бешено напрягались от усилий, и он пытался сказать хоть что-нибудь разумное, что угодно, но ничего, кроме хриплого мурлыкания, не прозвучало, когда ее рука крепче сжала его. Значит, она тоже смотрела на него? Как он следил за ней каждый раз, когда ему выпадал шанс?

— Ты лежал там, спящий, похожий на какого-то скандинавского бога, и это был первый раз, когда я увидела это. — Она нежно сжала руку, чтобы подчеркнуть свои слова. Он зарычал. Ободренная его ответом, Эдриен толкнула его на спину и покрыла поцелуями его скульптурную грудь. Она пробежала своим жадным язычком вниз по его животу, пробуя каждую четкую мышцу по очереди. Она исследовала его мощные бедра и пульсирующую мужественность, сделав паузу, чтобы прикоснуться дразнящим поцелуем к бархатистому розовому кончику его члена, которому позавидовал бы и жеребец.

— Ты нашла его подходящим… значительным? — прохрипел он. — То, что видела тогда, и что ты видишь сейчас?

— М-м-м… — Она сделала вид, что обдумывает его вопрос, потом облизала долгим, бархатистым прикосновением его член от основания до кончика. — Сойдет в крайнем случае.

Он с улыбкой откинул свою темную голову и зарычал.

— В крайнем случае?…Сойдет? Я покажу тебе… — Он резко замолчал, грубо схватив ее в свои объятия. Его рот требовательно завладел ее губами, и он перекатил ее на спину.

Было слишком поздно отступать или волноваться о семени или детях. Далекий от каких-либо разумных мыслей и плывущий по волнам мускусного безумия по имени Эдриен, соблазнительной сирены, которая завладела им, он поместился между ее ног и навис над ней.

Прямо перед тем, как уступить ее манящему жару, он сказал:

— Я всегда любил тебя, милая. — Он произнес это тихо и величественно.

Слезы засверкали в ее глазах и покатились по щекам. Он прикоснулся пальцем к блестящей капле и на мгновение удивился тому, как хорошо было ощущать то, что она наконец приняла его. Потом, закончив с ожиданием, он погрузился в нее. Ее глаза затуманились еще больше от внезапной боли. На ней, почти в ней, Хок стиснул челюсти и застыл. Он безмолвно смотрел на нее несколько мгновений с благоговением и потрясением в глазах.

— Пожалуйста, — убеждала она. — Не останавливайся сейчас. Пожалуйста, я хочу этого.

— Эдриен, — выдохнул он с потемневшим лицом. — Девственница, — глухо пробормотал он. Черные глаза удерживали ее взгляд несколько мгновений, затаив дыхание, пока его тело неподвижно лежало на ней.

Потом она ощутила вспыхнувшую в нем неконтролируемую вспышку неистовства, и он пробился сквозь преграду, врываясь в нее с первобытной мощью.