Собирающий облака - Рассел Шон - Страница 4

Слухам о том, что зацвело дерево Удумбара (Да будет благословен Ботахара!), в Сэй не доверяют. Такие слухи много раз возникали и прежде, но Братство их отрицает. Во всей непростой истории существования Братства я не могу найти более обескураживающего факта, чем это неприятие. Если Учитель находится среди нас, то почему они отрицают это? Ужас охватывает меня, когда подумаю об этом.

Строительство монастыря идет успешно. Работа обходится дешевле, чем мы предполагали: Ботахара помогает нам. Мне бы хотелось расспросить о вашем здоровье, но, Настоятельница, знаю, каким будет ваш вежливый ответ. И я тоже чувствую себя достаточно хорошо, чтобы служить Его цели.

Да благословит Ботахара ваше имя, сестра Ясуко.

2

В лесу таял снег. Густой туман укрыл округу. Откуда-то все отчетливее доносились звуки капели. Господин Комавара резко натянул поводья, кобыла сделала еще двадцать шагов и остановилась. Молодой человек в тысячный раз прислушался. В густом тумане в горах Джай Лунг невозможно определить, откуда доносились звуки. Они отражались эхом, растворялись в пространстве и, казалось, снова неслись отовсюду сразу.

Комавара повернул назад. Он сделал это медленно, словно брат Суйюн во время медитации. Ничего… только намеки на какие-то таинственные фигуры: справа причудливо выгнутая ветка очень старой сосны; позади — выступ скалы, напоминающий лицо бога гор.

Сдвинув лук набок, Комавара стал разминать пальцы правой руки, сильно затекшие от того, что он долго сжимал остроконечную стрелу. Затем Комавара снова взял лук в правую руку и проехал еще десять шагов, напряженно прислушиваясь.

Много лет прошло с тех пор, когда Комавара в последний раз охотился в горах Джай Лунг с отцом. Тогда у старика еще были силы держаться в седле. С тех пор многое изменилось, даже больше, чем он предполагал.

Сейчас в здешних местах появились разбойники. Местные жители как следует запирали ворота по вечерам, а на дорогах можно было увидеть только вооруженных людей.

Комавара вновь остановился и прислушался, как учил Суйюн, когда они вместе были в пустыне. Доспехи натирали плечо там, где прохудилась кожаная рубаха, левая рука затекла, сапоги промокли, а кобыла старалась не ступать на правую ногу. Он безнадежно потерял свой отряд и имел весьма смутное представление о том, где находится. Пошел мелкий неприятный дождик. Влага просачивалась сквозь шнуровку доспехов. Юноша прислушивался.

Ком мокрого снега соскользнул с еловой лапы и упал прямо под копыта лошади, испугав животное. Комавара воспринял это как знак, указующий на смятение духа, и кобыла тонко почуяла настроение хозяина. Звуки обрушивающихся комьев снега доносились со всех сторон.

Он проехал еще несколько шагов, остановил лошадь, вслушался. Не лошадь ли проскакала где-то вдалеке? А может, это просто дерево скрипит? Или чудится?

Комавара сделал несколько энергичных движений, стараясь избавиться от напряжения в спине и плечах. В таком тумане стоит опасаться не только разбойников. Он доверял людям из своего окружения, но местные жители, отправившиеся с ними ловить бандитов, с трудом скрывали страх. Мужчины быстро теряли самообладание в тумане. По словам Суйюн-сума, оно просто испарялось. В подобной ситуации любой звук представлял опасность, даже шорох падающего снежного кома, ведь его могла обрушить быстрая стрела. Стрелы, выпущенные союзниками, оборвали гораздо больше жизней, чем обычно думают.

Еще десять шагов. Остановка. Нужно прислушаться. И вот из тысячи воображаемых звуков отчетливо выделился один — стук копыт. Кобыла тоже вслушивалась. Комавара спешился и уткнулся щекой в лошадиную морду.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, словно животное понимало человеческий язык.

Еще три шага, и они остановились у высоких сосен. Комавара перебросил поводья через голову лошади и заставил ее лечь. По привычке коснувшись рукояти меча, он тоже припал к земле. До слуха доносились хорошо знакомые звуки: топот копыт, шорох камешков, поскрипывание кожи. Он наполовину вытащил стрелу из колчана. Где-то споткнулась лошадь. Теперь послышался и человеческий голос, но невозможно было разобрать слова.

Где же эти всадники? Комавара озирался по сторонам, и сначала ему показалось, что звуки доносятся с ближайшего холма, а затем — справа от него.

Он продолжал прислушиваться, пытаясь узнать голос. Спокойно, повторял себе молодой человек. Пусть они пройдут. Проследить будет легко из-за снега. С наступлением сумерек они устроят лагерь, и можно будет выяснить, кто это такие. Пока он рассуждал, на расстоянии не более двадцати метров обозначилась какая-то фигура, едва различимая в тумане. Движется к нему? Или прочь от него? Из всех сил юноша пытался определить очертания, цвет одежды. Какой-то человек. Идет очень медленно. Комавара постарался найти наиболее удобную позицию для наблюдения и был поражен увиденным: на обветренном и опаленном солнцем лице — борода, а поверх легких доспехов — оленья шкура.

Варвар! Воин-варвар вел под уздцы лошадь по горам Джай Лунг!

Комавара пригнулся пониже к земле, когда варвар направился по склону в его сторону. Вслед за ним появились и другие. В тумане варвары казались громадными. Комавара точно знал, что в тумане человек может смотреть на вас, но ничего не видеть, поэтому наблюдал за идущими совершенно спокойно. Его лошадь пошевелилась. Воин сделал несколько дыхательных упражнений для восстановления дыхания и расслабления мышц.

Варвары прошли справа от Комавары и направились через склон. Впереди шел человек, который указывал путь всем остальным среди деревьев и скал. Шестнадцать вооруженных человек. Неужели они не знают, что на них устроена засада, думал Комавара. Нужно хладнокровно оценить ситуацию. Среди варваров нет раненых, нет лошадей без всадников.

Наконец последний варвар исчез в тумане. Молодой воин сделал глубокий выдох. Варвары в Джай Лунг! Теперь разбойники не казались страшной угрозой — так, досадное происшествие. Варвары в Джай Лунг!

Комавара ждал, пока стук копыт и скрип кожи стихнут. Когда же стемнеет? Где его люди? Двадцать стражников и десяток местных жителей? Они достаточно хорошо вооружены, но не все.

Перед выступлением Комавара тщательно осмотрел вооружение всех своих людей. У них были только луки и мечи. Еще у них должны быть ножи для обдирания шкур животных, они всегда их брали с собой. Такое вооружение годится для сражений в горах. Как бы ему хотелось, чтобы здесь сейчас оказался брат Суйюн. Его потрясающая способность наблюдать и все замечать очень пригодилась бы.

Комавара взял поводья и поднял лошадь. Кожаные подошвы не годились для прогулок по тающему снегу, но молодой господин решил дать отдохнуть кобыле. По пути Комавара внимательно изучал следы, оставленные варварами.

Случайно донесшиеся звуки лошадиного ржания помогли ему быстро найти узкую дорогу, которая вилась у подножия горы. Смутно Комавара припоминал эти места, но все-таки не был уверен в том, где находится.

Повсюду на снегу остались четкие следы копыт. И тут Комавара остановился от внезапной догадки. Варвары проезжали мимо него на лошадях, причем на очень хороших лошадях! Они держались в седле как жители Сэй — как местные разбойники. Лошадь не приспособлена к жизни в степи или пустыне, поэтому у варваров были выносливые пони.

— Варвары, — прошептал Комавара.

А он, советник правителя, оказался здесь, отрезанный от своих людей и заблудившийся.

Да это просто подарок для вождя варваров. Если бы они только узнали, что некто, знающий обо всех планах правителя, бродит по горам, они бы обыскали каждый клочок земли.

Тот господин Комавара, который дает советы правителю, знал, что поступил опрометчиво, но молодой господин, воспитанный в традициях севера, не мог не обратить внимания на опасность, угрожающую его провинции. О таком случае мечтали все мужчины Сэй — о таких подвигах слагались поэмы, при дворе исполнялись песни.