Единое королевство - Рассел Шон - Страница 111

— Зачарованная лягушка и шатун, я хотел сказать — ходячее дерево, — высокопарно объявил один из шутов.

Гости веселились, в зале было шумно, все предвкушали обмен остроумными выпадами. Диз не раз замечал, какое удивительное влияние оказывает на человека маска. В конце бала, когда все снимают маски, часто выясняется, что самыми остроумными оказываются те, кто обычно молчит, а больше всех флиртуют известные скромники.

— Танцующий медведь и древняя фаэльская принцесса, — выкрикнул второй шут.

Диз остановил слугу и взял с подноса бокал вина. Он заранее позаботился о том, чтобы маска не мешала ему пить и есть.

— Элайз и Мвинфавр, — продолжал объявлять шут.

Диз обернулся и увидел пару, окруженную менестрелями.

— Да, вот они, — прошептала своему спутнику стоявшая неподалеку от Диза женщина. — Дочь принца Каррала и принц Майкл Иннесский.

Новость быстро распространилась по залу, волна шепота умерла у ног леди Беатрис Реннэ. Она подняла взгляд, чтобы достойно встретить это публичное оскорбление, но на ее лице ничего не отразилось.

— Давай подойдем поближе, чтобы посмотреть, как их встретит леди Беатрис, — предложила соседка Диза своему спутнику, и они поспешили вперед.

Диз не сводил глаз с застывшей у входа пары. Вслед за ними вошли двое мужчин, один в костюме, а другой в черном рыцарском одеянии и маске с изображением черепа.

— Принц… — Шут театрально закашлялся. — Я хотел сказать — скромный дровосек и рыцарь.

Человек в черном одеянии, очевидно, Эремон, советник принца, распахнул плащ, и все с ужасом увидели под ним голубой плащ Реннэ, грязный и рваный, — рыцари обычно надевают такие поверх доспехов. Он наклонился к шуту и что-то прошептал ему на ухо.

— Призрак сэра Хафидда, — провозгласил шут слегка дрогнувшим голосом.

Диз почувствовал, как напряглись его плечи, а рука изо всех сил сжала посох.

«За такое оскорбление их следует убить прямо сейчас, на глазах у всех присутствующих, — подумал Диз. — Вот до чего довела нас политика Торена. Принц Иннесский полагает, что может войти в дом Реннэ и заявить о своем плане посадить внука на трон, ничем при этом не рискуя. Он знает, что Торен Реннэ обеспечит ему защиту».

Диз не удивился бы, если бы из толпы выскочил Бэлдор с мечом в руках, чтобы зарубить выскочку принца. Но ответа не последовало. Все были слишком ошеломлены.

Стоявший рядом с Дизом старик откашлялся и тихо сказал:

— Никогда не видел, чтобы война объявлялась таким образом.

Диз кивнул. Все ли поняли, что произошло минуту назад? Объявление войны. Группа пересекла зал и остановилась перед леди Беатрис, чтобы поклониться ей. Впервые в жизни Диз видел, чтобы в зале замка Реннэ наступила такая тишина.

— Добро пожаловать, Элайз и Мвинфавр, — по-королевски приветствовала гостей леди Беатрис. — И вы, дровосек, — а вы, сэр Хафидд, пришли, чтобы потревожить наш покой. — И она улыбнулась. — С тех пор как вы произвели на свет королей, правивших людьми, — продолжала она с удивительным самообладанием, — многое произошло, короли утратили свои троны, а их потомки превратились в грубых воинов, забывших о чести. С сожалением говорю вам об этом, ведь любому родителю неприятно слышать о том, что его дети ничего не добились в жизни. Впрочем, вы пришли к нам, и мы приветствуем вас всех. Веселитесь сегодня вечером, ведь никому не дано знать, что нас ждет в будущем, слишком часто события происходят вопреки нашим ожиданиям.

Она улыбнулась и склонила голову, а потом обратила свое внимание к следующим гостям.

После короткой паузы зал наполнился возбужденным шепотом. Комментарии шутов, сидевших на помосте у ног Беатрис, потонули в громком шуме.

Диз сообразил, что затаил дыхание, и сделал глубокий вдох, полный тихого шепота. Появлялись все новые и новые гости, но на них практически не обращали внимания, что им показалось странным, поскольку они не были свидетелями шокирующих событий.

Хрупкий мужчина в капюшоне и плаще палача остановился чуть в стороне от помоста, наблюдая за спектаклем. Диз содрогнулся, ему вдруг показалось, что он смотрит на себя со стороны. Несколько мгновений он не мог оторвать от палача глаз, а потом тот обернулся, как если бы почувствовал взгляд Диза. Голубые глаза палача некоторое время смотрели на Диза сквозь узкие прорези маски, потом он едва заметно поклонился и прошел вперед.

Диз закрыл глаза, у него вдруг отчаянно закружилась голова.

Внимание Тэма привлекло великолепное убранство зала, поэтому он пропустил несколько фраз шутов, объявляющих гостей. Вероятно, они сказали что-то остроумное, поскольку стоявшие рядом люди рассмеялись.

Однако Финнол, одетый в костюм разбойника, никогда не лез за словом в карман.

— Если бы мне пришлось похитить ваше остроумие, — сказал он шутам, — то я унес бы с собой нечто столь иллюзорное, что даже мешочек пуха показался бы свинцовым грузом по сравнению с ним. Но и после этого ваши шутки едва ли стали бы более плоскими.

Он поклонился, когда со всех сторон раздались аплодисменты, и поманил к себе задержавшихся у двери спутников.

— Не нападай так на бедных южан, — сказал Синддл. — Они не обладают достоинствами культурного и изощренного Севера.

Они медленно прошли через зал и остановились перед леди Беатрис, которая приветствовала их так, словно они были великими лордами — ведь сегодня вечером никто не знал истинного статуса каждого гостя.

— Мой добрый великан, добро пожаловать в наш маленький зал. Будьте осторожны с люстрами. Я прошу вас лишь об одном: не позволяйте троллям безобразничать и проследите, чтобы они не вздумали пообедать нашими гостями.

Бэйори поклонился.

— А вы, сэр разбойник. Могу ли я рассчитывать, что на сегодня вы забудете о своем ремесле?

— Боюсь, я уже совершил одну кражу, — заявил Финнол. — Я отнял у двух шутов их остроумие, впрочем, никто этого не заметил — даже сами шуты. Но я обещаю вести себя пристойно до конца сегодняшнего вечера. Я не стану похищать красоту у дам и не посягну на мужество рыцарей, эрудицию и даже сплетни, являющиеся достоянием ваших гостей. И никому не придется искать после бала свои хорошие манеры и грациозные движения. Кроме того, клянусь не оскорблять ничьих чувств. Однако должен заранее предупредить, что если мне представится шанс унести с собой поцелуй, я могу не устоять.

Леди Беатрис рассмеялась:

— Я разрешаю вам похищать поцелуи, но не больше двух, в самом крайнем случае три.

— Мне казалось, что их запас неисчерпаем.

Она погрозила Финнолу пальцем:

— Вы коварный разбойник. Четыре поцелуя — и это мое последнее слово. Если вы осмелитесь на большее, я заставлю вас все вернуть.

Она повернулась к Тэму:

— А вас, сэр, я должна узнать. Король… О, Ллин догадалась бы, — сказала леди Беатрис.

— Аттмал, — с поклоном проговорил Тэм.

— Да. Плащ окрашен в цвета его сада или что-то вроде того. Вы знаете, я ваш потомок.

— Я горжусь вами, внучка.

Леди Беатрис рассмеялась.

— А я рада получить ваше одобрение. — Она повернулась к Синддлу. — А вот еще один менестрель. Но вы ведь не просто менестрель, — не так ли?

— Меня зовут Руадан, леди Беатрис.

— Тогда мы услышим вашу волшебную флейту. Принцессы, — она оглянулась по сторонам, — не забудьте закрыть уши.

Синддл неохотно достал свою флейту — точнее, флейту Алаана. Тэм видел, что фаэль не ожидал такого поворота событий. Звучание инструмента оказалось столь поразительным, что все в зале замолчали.

Когда Синддл закончил играть, леди Беатрис принялась аплодировать.

— Нечасто бывает, чтобы менестрель пришел в костюме менестреля. — Она задержала на нем взгляд. — Быть может, ваше призвание в ином? Возможно, вы странник? В любом случае добро пожаловать на наш бал.

Друзья пробирались сквозь толпу, несколько шутов не удержалось от нескольких ядовитых замечаний — впрочем, никто из них не осмеливался задевать Финнола, успевшего завоевать репутацию острослова. Им удалось найти подходящее место, откуда они могли наблюдать за процессией гостей, и почти на час забыли, зачем они сюда пришли.