Защитники людей - Корнилов Антон - Страница 1

Роман Злотников, Антон Корнилов

Урожденный дворянин. Защитники людей

Пролог

Они спустились в ущелье. Туман здесь был белым и ослепляюще густым, как остановившаяся метель; он лип к лицам мокрой простыней.

Их было пятеро: четыре бойца разведподразделения девятого штурмового императорского полка и проводник из недальней горной деревеньки, юркий мужичонка с оливковыми девичьими глазами, с невероятно густой и длинной черной бородой, надоедливо разговорчивый.

Уже второй час он изводил капрала Иона бесконечными рассказами о том, как замечательно жил его народ до вторжения войск Федерации и как туго ему, народу, приходится теперь. И о том, насколько все было бы ужаснее, если б не Империя, протянувшая его Отечеству братскую руку помощи. Дурной какой-то попался проводник, ненормально беспечный. Мало того, что трепался без умолку, так еще и – почти в полный голос. После очередного замечания переходил на шепот, но спустя уже несколько минут снова прибавлял громкости. Хорошо еще, что идти оставалось всего ничего…

Капрал молчал и заставлял себя не злиться. Он был простой солдат, и суждения его были просты. «Кто ж вам виноват, братцы? – так думал он. – Куда ж вы раньше-то глядели, когда Президент ваш за немалый куш позволял Федерации строить в Голубых горах рудники? Как и Президент, глядели в свой карман, куда чужеземцы цедили вам жалованье за работу в тех самых рудниках. Собственными руками нутро своей земли выхолащивали. Потом-то одумались, конечно, нашлись среди вас те, кто сумел разъяснить, что к чему… И что с того вышло? Президент со всеми своими семнадцатью женами и бесчисленным потомством вот уже полгода как наслаждается тропическим солнышком на одном из безмятежных южных островов. А Федерация ввела в ваше Отечество войска. Чтобы, значит, спасти несчастный обездоленный народ от кровавого кошмара междоусобной смуты…»

Приглушенный туманом стук покатившегося со склона камешка враз оборвал ход мыслей капрала. Обычно камешки просто так, сами по себе, в движение не приходят… Ион замер на месте, одну руку предостерегающе подняв вверх, а вторую протянув, чтобы залепить рот говорливому проводнику…

Проводник исчез.

Попросту растворился, неслышно нырнув под сырой полог тумана.

Капрал прижал зубами мгновенно рванувшееся из горла ругательство. Чтобы принять решение, ему понадобилось несколько мгновений. Впрочем, особо раздумывать здесь не приходилось – выбор вероятных действий не был широк. Наверняка оба выхода из ущелья перекрыты. Поэтому отходить – не менее гибельно, чем продолжать двигаться в заданном направлении. Будь он проклят, этот проводник!

Оставалось лишь одно – прорываться с боем.

– Ярь! – негромко скомандовал капрал.

На подготовку ко входу в особый боевой режим, именуемый ярью, бойцам достаточно было трех-четырех секунд. Но едва Ион отдал приказ, снова заклацало по камням тропы, уже совсем рядом, всего в нескольких шагах за спинами солдат. На этот раз точно не случайный булыжник, сорвавшийся сверху из-под подошвы вражеского ботинка, – клацанье было звонким, металлическим.

– Ложись! – взревел капрал и сам бросился ничком, зажмурившись, закрыв ладонями уши.

Громыхнуло тяжко и страшно, твердь подпрыгнула, подбросив вжавшиеся в нее тела. Над головой Иона певуче просвистели осколки. Тропа еще дрожала, сыпались еще сверху камни, когда полуоглохший Ион вскочил на колено, сочно лязгнул затвором ладно влетевшего в руки автомата и выпустил веером длинную очередь в блекло замаячившие в тумане человеческие силуэты.

И тут же катнулся в сторону, припал к земле, пустил еще одну очередь. Вновь сменил позицию. И улучил мгновение, чтобы обернуться:

– Парни, как вы?..

– Бо-ольно-о… – протянулся подрагивающий стон.

Капрал узнал голос – парнишка-рядовой, взятый на боевую вылазку впервые. Зовут его… Имя парнишки почему-то вылетело из сотрясенной взрывом головы Иона.

Со стороны противника дробно застучали накладывающиеся одна на другую автоматные очереди.

– Кто еще ранен? – сдавленно прокричал-прошипел капрал.

И тут снова грохнуло…

Иону показалось, что кто-то невероятно сильный схватил его за ноги, раскрутил и швырнул о скальную стену ущелья. В лавине камней скатился капрал обратно на тропу.

Кажется, на какое-то время он потерял сознание. Придя в себя, первым дело пошарил руками в поисках оружия. Ничего, только камни. Ион открыл глаза. В туманном мареве, рвано затененном плавающими клочьями дыма и пыли, суетились – совсем рядом с ним – несколько солдат Федерации в серых маскировочных куртках. Вот один вдруг метнулся в сторону, опустил короткое дуло автомата к заваленной булыжниками тропе (Ион запоздало заметил там, между камнями, едва шевелящегося человека). Солдат настороженно наклонился к телу, долгих десять секунд внимательно рассматривал его, даже потрогал лежащего, потормошил… И, выпрямившись, безнадежно покачал головой, вытирая окровавленную ладонь о бедро. И дал три одиночных выстрела. Трижды конвульсивно дернулся застреленный. Капрал со странной отстраненностью подумал о том, что он не узнал и, должно быть, никогда уже не узнает, какой именно боец из его группы только что сорвался из жизни в равнодушное небытие.

В поле зрения Иона появился давешний чернобородый проводник. Один из солдат Федерации держал гадину за шиворот, а тот, извиваясь, визжал что-то неразборчивое, показывая на пальцах: «Четверо! Четверо!..» Солдат затоптался на месте и, развернувшись к Иону, вдруг застыл. Под широким козырьком форменной кепи сморщилось скуластое запыленное лицо, блеснули в ухмылке зубы, отчего-то показавшиеся капралу неестественно белыми и длинными. Еще трое в серых куртках с короткоствольными, точно игрушечными, автоматами заметили, куда смотрит их товарищ, подошли поближе. Ион услышал радостное восклицание на чужом языке.

Капрал догадался, что его, единственного выжившего из группы, не собираются убивать прямо сейчас. Его хотят взять живым.

Ну, это уж вряд ли, сволочи…

Он прикрыл глаза, заставив себя сосредоточиться.

Бешено забилось сердце, кровь гулко и упруго ударила в голову.

И время вдруг замедлилось – движения приближающихся врагов потеряли резкость, стали округло-плавными. Словно реальность, как фильм, поставили на замедленное воспроизведение.

Иона не испугали и не удивили эти изменения. Напротив – он воспринял их с хищным восторгом, понимая, что сознание его наконец-то соскользнуло в ярь.

Усталость испарилась из тела, в мышцы вплелась кипучая сила. Он вскочил, расшвыривая засыпавшие его камни, – и тут же скакнул в сторону.

Враги только начали заторможенно разворачиваться, когда он настиг ближайшего. Вырвал автомат из рук и, действуя им как дубинкой, с размаху влепил прикладом в висок обезоруженного. Приклад разлетелся осколками полированной древесины. Голова противника – взорвалась снопом кровавых брызг. Кепи, кувыркаясь, отлетело в гущу тумана.

Ион прыгнул к следующему. Ребром левой ладони размозжил кадык, едва напрочь не снеся голову. Перемахнув через обмякшее тело, не успевшее еще упасть, метнул автомат в очередного противника – с такой силой, что оружие, крутанувшись, вонзилось коротким стволом в грудь солдата, как длинный нож.

Четвертого (тот пытался убежать, комично увязая в пропитанном туманом воздухе) капрал без труда догнал, прыгнул на спину и с отчетливым хрустом шейных позвонков развернул его голову лицом назад.

Когда вокруг остались одни мертвецы, ярь повлекла Иона дальше. Вперед по тропе, к выходу из ущелья. Туда, где, по его прикидкам, располагались основные силы устроившего подлую засаду противника.