Брат Посвященный - Рассел Шон - Страница 86

Кони слаженно выполнили серию чрезвычайно сложных фигур, повинуясь командам наездников — столь незаметным, что никто среди публики их не разглядел. В этих фигурах рассказывалась история Семи Принцев и их волшебных скакунов. К церемонии присоединились танцоры, одетые солдатами и варварами, но движения благородных животных по-прежнему оставались четкими и выверенными.

Изобразив символическое изгнание дикарей, семеро всадников развернулись и медленно прошествовали мимо императора. Будучи потомком По Ву на земле, Сын Неба вознаградил их доблесть щедрыми дарами.

Наездники поклонились в знак благодарности и под одобрительный гул зрителей увели коней со двора. Постепенно шум стих: публика почтительно ожидала, когда государь и члены монаршей семьи встанут, чтобы покинуть церемонию. Однако вместо этого старший помощник Министра Левой Руки ударил в маленький гонг, привлекая всеобщее внимание. С удивительным для своего возраста проворством он занял место перед возвышением, на котором стоял трон, дважды поклонился гостям и вынул из рукава свиток. Голос его был негромким, но все собравшиеся его хорошо слышали.

— От лица Министра Левой Руки на меня возложена обязанность прочесть сие — речь высокочтимого Сына Неба.

Сегодня мы стали свидетелями древней церемонии, которая имеет непреходящую важность для империи, а также узрели метафору, применимую к нашим дням. Варвары опять подбираются к северным границам Ва, и мы, как велит нам долг, обратили туда свой взор. Однако север — не единственное место, где проявляется след диких народов. В провинциях, расположенных в самом сердце нашей страны, дикари по духу ставят под угрозу безопасность многочисленных дорог и водных путей Ва. К нашему великому огорчению, князья из этих провинций не способны положить конец бесчинствам. Мы клянемся, что не позволим варварам угрожать благополучию империи — ни извне, ни изнутри.

Трон Дракона изъявляет свою волю: разбой на дорогах должен прекратиться раз и навсегда. Для обеспечения беспрепятственного проезда по торговым и иным путям всех подданных империи вплоть до последнего крестьянина во все концы империи будут направлены вооруженные отряды и судебные чиновники.

Недавние события на Большом Канале показали, что главная артерия, связывающая воедино страну, находится в опасности и поэтому в первую очередь должна стать предметом нашего внимания. Для того чтобы возродить порядок, мы решили назначить командующего императорской гвардией, генерала Яку Катту, представителем императора и Верховным Судьей на Большом Канале. Мы возлагаем на него обязанность восстановить мир на канале и вернуть его к процветанию на благо страны.

С той же целью мы намерены разослать своих представителей и в другие районы империи, дабы изменить положение на всех водных артериях Ва.

Сие оглашено по приказу Аканцу Второго, императора Ва, и Верховного Совета империи.

Чиновник закончил читать и поклонился. Гости также поклонились императору и членам его семьи. Сквозь толпу прокатился звук — неописуемый звук, который явно означал всеобщее одобрение. Монарх с улыбкой поднялся и сел в поданный паланкин.

Среди тех, кто поклоном провожал императора, был некий офицер в форме генерала императорской гвардии, который не разделял восторга публики. Яку Катта ждал, пока удалятся чиновники более высокого ранга. На поздравления и пожелания успеха он отвечал сдержанными кивками, за которыми на самом деле тщательно скрывал свою ярость.

То, что Яку советовал сделать с Сёнто, Сын Неба теперь сделал с ним самим! Черный Тигр несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, но его гнев искал выхода и был обращен на каждого — на императора, на Сёнто, на скудоумных придворных, которые поздравляли его, не понимая, что произошло в действительности… В эту минуту он напоминал до предела натянутый лук с уже вставленной и готовой сорваться стрелой, и мысленно искал подходящую цель.

Придворные первого и второго ранга покинули свои места и не спеша двинулись с площади. Яку поднялся вместе с оставшимися — теми, кто принадлежал к третьему рангу, — и начал пробираться сквозь толпу. Вокруг него люди смеялись и обсуждали красоту церемонии и безупречное мастерство наездников, однако Яку, с лицом чернее тучи, хмуро шагал вперед. Ему так хотелось растолкать этих глупцов, но он держал себя в руках — важно знать, когда выпустить стрелу.

Добравшись до края внутреннего двора, он поднялся по ступеням, которыми почти никто больше не пользовался, и с облегчением оторвался от людской толчеи и глупых разговоров. На верхней ступеньке генерал по привычке остановился и обвел взглядом площадь — в конце концов, он отвечал за безопасность во дворце. Там, в людском потоке у подножия лестницы, он разглядел своего брата, Тадамото, рядом с которым шла Осса, сонса императора. Они шутили о чем-то своем — Яку почти слышал их смех, — и их лица светились тем светом, который можно заметить только на лицах любовников. «Моя кровь», — подумал Яку.

28

Полуденное солнце там и тут пробивалось сквозь тяжелые грозовые облака, посылая на землю длинные столбы света, которые беспорядочно перемещались вместе с движением туч. Гребни волн рассыпались в пену, и ее узкие белые полоски уносились вдаль по темным водам. Волны вырастали снова, всей своей мощью обрушивались вниз и разбивались о каменную стену.

Стоя на парапете, князь Сёнто смотрел на царивший под ногами хаос. Прошло уже пять дней с тех пор, как он прибыл в Сэй, но только этим утром ему удалось освободиться от формальностей, связанных с обязанностями наместника. Церемонии утомили его, и ему не терпелось заняться тем, что привело его в Сэй — военным делом. Сёнто начал с того, что было под рукой: устроил осмотр городских фортификаций и проверку гарнизона.

Новый наместник шагал вдоль стены таким широким шагом, что его спутникам приходилось бежать чуть ли не вприпрыжку, чтобы не отстать. Они не привыкли к таким упражнениям; как правило, наместники передвигались на лодках, в паланкине или, в крайнем случае, верхом. Но пешая прогулка!..

Свита, поспешавшая за наместником, состояла из самых разных людей. Многие из них были облачены в длинные официальные мантии, которые ветер трепал с каким-то диким весельем. Сопровождающие естественным образом выстроились по старшинству: сразу за наместником шли Главный Советник, князь Гитойо, и его сын — капитан гвардии третьего ранга. За ними, не проявляя ни малейших признаков неудовольствия, семенил древний старик — министр обороны, князь Акима; далее следовали двое обливающихся потом министров второго ранга в парадных синих мантиях, генерал Ходзё и князь Комавара и, наконец, подполковник местного гарнизона. Дюжина помощников и адъютантов всевозможных мастей довершали свиту.

Официальное положение генерала Тосаки относило его к третьему рангу, но в качестве представителя одного из самых известных Домов Сэй он шагал рядом с князем Сёнто, держась чуть позади, согласно требованиям этикета.

— Как я уже упоминал, князь Сёнто, — произнес Тосаки, предпочитая не употреблять новый титул князя, — мы делаем все необходимое для защиты города и поддержания фортификаций в хорошем состоянии. — В перерывах между словами генерал Тосаки тяжело пыхтел, стараясь не отставать от Сёнто. Последний подъем по лестнице совсем доконал его, а темп наместника не позволял ему отдышаться. Инспекция застала северян врасплох, тогда как людей Сёнто это нисколько не удивляло. Они давно смирились с непредсказуемостью решений своего господина, предпочитая молча выполнять обязанности и предоставить событиям идти своим чередом.