Инкуб, или Демон вожделения - Рассел Рэй - Страница 29

Джулиан по секрету шепнул Доку:

– Мисс Галэн, пожалуй, будет в безопасности и без всех этих предосторожностей. Кажется, ИНКУБ обладает инстинктом на женщин только детородного возраста.

Док возразил:

– Известно, что другие насильники нападают на любую юбку – и на старух, и на детей. Думаю, существо, которое мы ищем, способно улавливать аромат зрелости. Все его жертвы не старше сорока и не моложе шестнадцати.

Женщин Галэна разделили на две равные группы и расселили в общежитиях колледжа. Каждая группа выбрала своего лидера, или, как быстро придумали титул, «мать берлоги». Жена священника, слывшая незаурядным организатором, стала лидером в женском общежитии. Лора Кинсайд, у которой в округе была репутация деловой, «матерью» группы, занявшей мужское общежитие.

Незадолго до того как прекрасная половина Галэна замкнулась в своем «мире без мужчин», Джулиан, стоя с Лорой возле общежития, спросил ее:

– Ну и как они это воспринимают?

– Некоторые как турпоход или вечеринку в пижамах, пока ничего, но, конечно, начнут нервничать, когда соскучатся по своим мужьям и приятелям. – Лора надула губы: – А у нас с тобой так хорошо все складывалось…

– Воздержание укрепляет сердечную привязанность, – отчеканил он.

– Ко времени выхода отсюда моя привязанность разовьется до такой степени, что я стану кандидатом для смирительной рубашки.

– Я буду рядом с набором доктора Траска от всех женских болезней, – успокоил он ее и поцеловал: – Есть еще жалобы?

Лора кивнула головой:

– Некоторым моим девочкам не очень-то нравится, что их поселили в мужском общежитии. Но, надеюсь, привыкнут.

– А что плохого в мужском общежитии? – не понял он.

– Туалетов не хватает, – объяснила она. – А эти штуки на стенах не очень удобны.

Марту Дженкинс и Дженни включили в группу Лоры. Они стояли на улице, давая последние наставления доктору.

– Твои чистые носки, – сказала Марта, – в правом верхнем ящике. Из нижнего не бери. Их надо штопать. Ты думаешь, что справишься с новой кофеваркой?

– Я отказываюсь связываться с ней, буду пить растворимый.

– Ты же терпеть его не можешь!

– Ну тогда нарушу пост в гостинице, пока вас не выпустят.

– Папа, – обратилась Дженни, – пожалуйста, не забывай кормить Квинни.

– Не беспокойся, детка, эта проклятая черепаха нас всех переживет.

Пока Марта ворковала с Доком, Дженни переключилась на Тима, который вертелся рядом. Он держал в руках маленькую холщовую сумочку и большой завернутый в бумагу сверток.

– Что это, десятифунтовая коробка шоколада для меня? – игриво поинтересовалась Дженни.

– Ни в коем случае, – ответил он, – я не хочу, чтобы ты вышла через неделю из этого заточения вся в прыщах.

– Ты будешь по мне скучать? – спросила она, приглаживая волосы.

– Нет, черт возьми.

– Врун.

– Если уж очень соскучусь, – сказал Тим, – несмотря ни на что ворвусь туда для короткого визита.

Дженни нахмурилась:

– Не надо так шутить. Мне пора идти.

Они поцеловались.

– Я тебе позвоню, – пообещал Тим и зашагал по направлению к гостинице.

В мужское общежитие определили и недавно потерявшую дочь Элен Китон. С красными и опухшими от слез глазами муж Бен и сын Поль проводили Элен до самых дверей.

– Мне трудно оставлять тебя одного в такое время. Мне необходимо находиться с тобой, Бен.

– Но я ведь один не буду, – успокоил ее Бен, – Поль поживет со мной.

– С нами все будет в порядке, мам, – сказал Поль. – Не беспокойся о нас.

– Тебе пора возвращаться, сынок, – напомнила она. – Нельзя пропускать столько занятий.

– Я тоже говорил ему об этом, – добавил Бен.

Но Поль отрицательно покачал головой.

– Я с папой буду ждать тебя дома, – твердо произнес он. – И я не уеду из Галэна до тех пор, пока они не поймают или не уничтожат этого маньяка.

– Ты обещала больше не плакать, – обратился Бен к жене. – Твои красивые глаза разболятся. Они и так уже заплыли и стали щелочками, как у китаянки.

Он сказал это, чтобы развеселить Элен, и добился своей цели. Она улыбнулась.

– В молодости, – сказала она, – я могла проплакать весь день, а вечером прекрасно выглядеть Но теперь, когда стала старой развалиной…

– Самая великолепная развалина, которую я видел. И потом – сорок два это еще не старость, – насмешливо-сурово произнес Бен. – Ты, как всегда, напрашиваешься на комплимент. Слушай, Элен, звони обязательно мне хоть раз в день. Во время работы – в гараж, а вечером домой.

Она кивнула и добавила:

– В общежитии только один телефон, и я не могу его заграбастать.

– Ты можешь его заграбастать, когда никого не будет рядом, – заметил Бен.

Элен Китон поцеловала мужа и сына и вошла в общежитие.

– Я надеюсь, что этот дурацкий план сработает, – говорила Сара Валден мужу. – Загнали нас сюда как в курятник.

– Куры – это точно, – подхватил шериф, – ты только послушай, как вы кудахчете.

– Я не привыкла жить с женщинами, – заявила Сара. Меня воспитали трое братьев. Потом я вышла замуж за тебя, и у меня появилось двое сыновей. Я люблю, когда вокруг меня много мужчин.

Ему по душе пришлась грубоватая нежность:

– Ну теперь, когда два наших увальня выросли и вывалились из гнезда, у тебя остался только один мужчина. И тебе будет полезно побыть без меня немножечко. Это поможет еще больше оценить мои достоинства, когда ты вернешься.

Она обняла его.

– Хорошо одно, – сказала она, – ты не сможешь приударить ни за одной бабенкой. Все они будут под замком здесь.

– Не будь так уверена в этом, – хмыкнул Хэнк, – кто мне помешает прокатиться в Мидвэйл и подцепить там молодку?

– Она тебя измотает, – съязвила жена, – мне уже за пятьдесят, но даже я тебя утомлю.

– Хватит болтать. Иди-ка на место, пока я не приложился к твоей толстой заднице.

Преподобный Китон и его жена тоже прощались возле женского общежития. Она явно гордилась, что именно ее избрали предводителем. В жизни их объединяла одна удивительная деталь. То, что они носили общую фамилию было нормально, – так и положено супругам. Но их и звали одинаково – он Фрэнсис и она – Фрэнсис. Когда они поженились, чтобы избежать путаницы, знакомые стали называть их Фрэнк и Фрэнси. Собственный рецепт, как отличать мужское имя от женского, однажды предложил Док Дженкинс: «Я всегда помню, ваше преподобие, что в мужской форме есть большая твердая палка (английское I), которая так и выпирает из вас». Священник холодно отреагировал на это философское умозаключение, а жена мило улыбнулась.

Теперь преподобный обещал жене:

– Господь вас не оставит.

– Знаю, дорогой.

– Я буду за тебя все время молиться.

– Береги себя, Фрэнк. Не забывай принимать таблетки от давления. Помни, что теперь, по предписанию доктора Дженкинса, их надо пить два раза в день.

– Ты тоже должна молиться.

– Ну, конечно же, Фрэнк. Я всегда молюсь.

И за него. Ты должна молиться и за него.

– Знаю, таков христианский долг, – вздохнула она, – но не могу обещать. Достаточно ли я хорошая христианка, чтобы простить его за все содеянное?

– Ты попытаешься?

– Да, я попробую.

– Возможно, ты могла бы собирать и других женщин на ежедневную молитву…

– Каждый день? Не знаю. Вот завтра точно, ведь это воскресенье.

Так или иначе прощались со своими мужчинами женщины Галэна, добровольно согласившиеся на заточение и разлуку с любимыми.

Перед тем как закрыть двери окончательно, преподобный Китон пригласил всех помолиться вместе с ним. Все жители Галэна, освещенные золотом заходящего солнца, стояли у общежитий молча, склоня головы.

– Давайте помолимся, – призвал Китон, – за то, чтобы эта маленькая жертва, эти временные неудобства и одиночество положили бы конец ужасному торжеству смерти и насилия, которые правят в нашем мирном городе. Во имя Иисуса, аминь.

Началось первое ночное бдение.