Инкуб, или Демон вожделения - Рассел Рэй - Страница 14

– Она еще спит? – сразу же поинтересовался тот.

– Спала, когда я в последний раз заходил в спальню…

– Спасибо, что подменили меня, Док.

Зазвонил телефон.

– Это, наверное, меня, – объяснил Джулиан и снял трубку. На улице доктора пронзила невероятная мысль. А не он ли сам насильник?.. Вдруг на него находят минуты забвения… что, если это такое жуткое беспамятство… приступы шизофрении? Эти страхи мучили его по дороге к машине. Включая зажигание, он твердо ответил себе: «Нет, может быть, он и грязный старикашка, но насильником не был и быть не мог. Слишком много доказательств против. Где в таком случае пули? А временной расчет Джулиана?»

Док резко нажал на газ и помчался от дома Лоры Кинсайд.

Тем временем Джулиан закончил разговор и повесил трубку. Он старательно записал в блокнот все, что продиктовал его старый учитель, прочитал вслух и теперь изучал полученную информацию в деталях. Это вызывало у него смешанное чувство неуверенности и восторга. Он не узнал ничего такого, о чем не слышал бы раньше или, по крайней мере, не подозревал. Но собранные воедино факты позволили ему подтвердить гипотезу, возникшую в глубинах его сознания.

– Который час? – сонно спросила Лора.

Обернувшись, поскольку стоял спиной, он увидел ее в дверях. На ней была только прозрачная рубашка. Глаза отекли от долгого сна.

– Пора завтракать, – бодро ответил Джулиан, быстро запихивая в карман записную книжку. – Я хочу есть, а ты?

Она покачала головой.

– Я слышала звонок, кто это был?

– Это звонили мне. – Он подошел ближе к ней.

– Как себя чувствуешь, дорогая?

– Нормально… Пора собираться на работу…

– Ну, уж нет, только не это. Приказ Дока – полный покой, – твердо сказал Джулиан.

– Дневной выпуск…

– Один раз Биллу Картеру придется обойтись без вас. Бросив взгляд на ее одеяние, он поинтересовался:

– Тебе, наверное, холодно?

Она, кивнув, согласилась:

– Да, холодно.

Потом, посмотрев ему в глаза долгим пристальным взглядом, произнесла:

– Согрей меня, Джулиан, согрей поскорее…

Не отводя взгляда, Лора подошла к нему вплотную и прильнула.

У него вспыхнуло желание и охватило всего, распространяясь как огонь. Он взял ее лицо в свои ладони, и губы их слились. Быстро без слов, не тратя времени на нежности, они обхватили друг друга. Они не помнили, как очутились сначала в спальне, а потом оба, уже нагие, в кровати, брошенные сюда взрывом страсти, подталкиваемые пульсирующим, неугомонным потоком крови в теле каждого.

Позднее напомнил о себе голод. Облачаясь в халат, Лора спросила:

– Ты умеешь жарить яичницу?

– Если это надо…

– Надо. А я пока позвоню Биллу Картеру по поводу сегодняшней передовицы.

– Подробный отчет о нашем поистине чемпионском сражении в постели?

Лора швырнула в него подушку.

– Зверское нападение прошлой ночью на Мое Редакторское Величество. Такой заголовок поможет продать энное количество номеров дополнительно.

– Ты железная леди…

– Будем надеяться, что твоя яичница железной не будет.

– Яичница а ля Джулиан – железная? Ну нет, она будет такой же воздушной, как твоя обворожительная сорочка.

Джулиан поднял ее с пола и с удивлением обнаружил разрыв по шву. Это он в порыве страсти порвал прозрачное одеяние Лоры. Она рассмеялась…

Дневной выпуск «сигнала» разошелся мгновенно. Жители Галэна с жадностью читали сенсационный материал, хотя сам факт нападения на Лору и ниспосланное ей тяжелое испытание новостью не были. Все это уже не один час пережевывалось потрясенными городскими сплетниками. Лора позволила себе в материале несколько язвительных замечаний по поводу неэффективной работы людей шерифа. Это, естественно, не обрадовало Хэнка Валдена, хотя он был вынужден признать, что они не беспочвенны. Он также понимал и деловые интересы Лоры – надо было продать как можно больше номеров газеты.

Самым обеспокоенным человеком в городе в тот день был, наверное, Док Дженкинс. Когда изможденный послеобеденным обходом больных он вернулся вечером домой, его стали одолевать мрачные мысли. Он единственный осматривал женщин, подвергшихся нападению. И только он знал подлинные невероятные размеры орудия, служившего удовлетворению похоти.

Его беспокоил не на шутку и прилив собственной страсти в спальне у Лоры. Угрызения совести по-прежнему мучили его, будто бы он совершил нечто ужасно постыдное. Как холодный лунный свет сквозь туман, пробивался через этот ворох мыслей страх за собственную дочь – и она могла стать приманкой для насильника. Вконец измотанный, он наконец улегся в постель рядом с женой. Док уже не мог видеть, что происходило за окном комнаты дочери. В это время прямо к окну Дженни кто-то карабкался по ветке перечного дерева.

15

… – Четверть оборота для начала, милорд, – оповещает палач инквизитора и видит его согласный кивок.

Палач берется за рычаг и с мастерской неторопливостью поворачивает его так, что скрип достигает ушей жертвы. Машина скрипит вовсе не потому, что нет масла смазать ее. Звук этот специально рассчитан на то, чтобы заставить страдать разум жертвы, а это еще пострашнее, чем мучения тела.

Сначала она ощущает это в лодыжках и запястьях – ужасное перетягивание каната, которое обещает отделить стопы от ног, а кисти от рук. В эти страшные мгновения пот проступает из каждой поры. Она чувствует, как он течет по всему ее растянутому телу: по голове, ладоням, ступням, спине, между ягодицами и грудями, пробивается мимо пупка к рыжеватому островку внизу. Крик вырывается из ее широко раскрытого пересохшего рта. Палач со знанием дела подносит ей прямо к губам ковш с водой. Это не жест сострадания. Это профессиональный прием. На заре его карьеры обезвоживание чересчур скоро отнимало у него жертвы.

– Пей, пей сколько сможешь, – говорит он ей. – Мы не можем позволить тебе умереть слишком быстро…

Инквизитор, подождав, пока прошел первый шок от пытки, наклоняется над ней и произносит:

– Избавь себя от мучений, подтверди, что раньше уже рассказали другие женщины. Твой любовник имел тебя через зад… или ты брала в рот его…

16

Четко различаемая на фоне луны фигура сжалась на ветке дерева как раз напротив окна Дженни. Девушка заметила ее из кровати, и у нее перехватило дыхание. Она натянула на себя одеяло. Окно было закрыто. Но разве не говорилось в газете, что напавший на Лору ворвался как раз через запертое окно? Темная фигура протянула руку и постучала по стеклу. Дженни окаменела не в состоянии ни пошевелиться, ни закричать. Через секунду раздался более настойчивый стук.

– Дженни!

Она узнала голос:

– Тим?

Со вздохом облегчения, однако без напускной досады, она спустила с кровати босые ноги. На цыпочках подошла к окну. На ней была только коротенькая рубашка.

– Что случилось, Тим?

– Тише, – предупредил он.

– Это не самое лучшее время для визитов, – зашептала она, – лазишь по деревьям, как обезьяна…

– Мне позарез с кем-нибудь нужно поговорить, – сказал он тихо, – но кроме тебя не с кем. Кажется, я схожу с ума. Можно войти?

Ее переполнило сочувствие.

– О, Тим, конечно!

Он влез в окно.

– Прости за эти проделки, но я знал, что твои родители уже лягут спать. К тому же не хотелось их сегодня видеть. Мне была нужна только ты…

– Что у тебя с рукой?

– Пустяки. Потом как-нибудь расскажу.

Они обнялись и поцеловались. Без дальнейших церемоний Дженни сняла через голову рубашку и бросила ее на стоящий рядом стул. Взяв Тима за руку, она подвела его к постели…

Потом они лежали рядом, укрывшись простыней, и тихо разговаривали.

– Я рада, что ты решился залезть на это дерево, как обезьяна, – сказала она.

– Я тоже, – чмокнул ее Тим. – Это было здорово и с каждым разом становится все лучше. Но я правда пришел не за этим. Только поговорить…

– Ну так говори.