Праздник для всех - Ли Кэтрин - Страница 33

Через секунду Джонас повернется и посмотрит на Карли. Она уже знала, что увидит в его взгляде. Разочарование, злость, недоверие. И сильнейшую обиду. Карли молилась, чтобы в его взгляде не было самого страшного: отречения.

Что может Карли сказать ему, чтобы он изменил свое мнение? Сможет ли он понять, почему она поверила Сильвии? В этот миг Карли не понимала себя.

У двери Сильвия потрепала Джонаса по щеке.

– Это была замечательная поездка, мой милый.

Джонас даже не потрудился отбросить ее руку.

– Убирайся, Сильвия. Я пришлю к тебе своего адвоката с бумагами, которые нужно подписать. И чтоб ноги твоей больше не было в «Игрушках Джонаса».

Джонас захлопнул дверь у нее за спиной. Внезапно его плечи обмякли, он молча прислонился к дверному косяку.

– Джонас, – сказала Карли, в ее голосе чувствовался страх. – Нам нужно поговорить.

Не поворачиваясь к ней, Джонас снял с вешалки дубленку.

– Не думаю, что сейчас мне хочется разговаривать, Карли.

О, как ей хотелось, чтобы он назвал ее Шелком.

Джонас повернул дверную ручку и вышел на улицу. Карли смотрела на закрывшуюся дверь и убеждала себя, что он вернется. Хотела бы она верить этому.

Карли спокойно направилась к двери, затем побежала. Опрокинула стул и ободрала коленку. Вскрикнула, выругалась, схватилась за дверную ручку, и в этот миг Джонас распахнул дверь снаружи.

Девушка пулей пролетела мимо него, поскользнулась у бордюра и рухнула в ближайший сугроб. Через секунду Джонас уже стоял с ней рядом.

– Прости, – сказал он, отводя взгляд. Его губы скривились. Затем он сглотнул. И в конце концов рассмеялся. – Боже, Шелк, и ты каждый раз будешь находить такие удачные способы, чтобы меня успокоить? Хотя, если есть выбор… вчерашний способ определенно лучше, чем этот прикол.

– Прикол! – воскликнула Карли, почувствовав боль в том месте, которым приземлилась. – Это из-за тебя я упала в сугроб.

– Мы сможем обсудить это позже, – фыркнул Джонас, протягивая ей руку и помогая встать. Он энергично начал отряхивать снег с ее одежды. По-видимому, это занятие понравилось ему намного больше, чем ей самой. – Я вернулся, чтобы кое-чему тебя поучить. И чтобы тебе стало ужасно стыдно за свою ошибку. Но вместо этого ты меня рассмешила.

– О, Джонас. Знаешь, как мне стыдно? Чтобы ты ни сказал, хуже уже не будет. – Карли покачала головой. – Нет, это не правда. Хуже может быть только в том случае, если ты скажешь что разлюбил меня.

Джонас засунул руки в карманы дубленки.

– Когда я только что вышел из твоего офиса, я думал, что так и скажу. – Он нахмурился и присел на бампер своего пикапа. – Черт возьми, Шелк, как ты могла так обо мне подумать?

Одиннадцатая глава

Карли закусила губу, борясь со слезами. Господи, когда же она наконец сможет вновь обрести контроль над своими эмоциями. Хотелось бы знать, на каком месяце это случится? Или придется терпеть до родов? Она судорожно сглотнула, вспомнив, что ей еще предстоит рассказать Джонасу об их ребенке. Но вряд ли с этого стоит начинать разговор.

– Д-д-джона, – произнесла Карли, стуча зубами.

Внезапно сообразив, что девушке холодно, Джонас снял дубленку и набросил ей на плечи. Карли с благодарностью просунула руки в рукава, которые были для нее слишком широки. Куртка все еще хранила его тепло и пропиталась мужским запахом.

Джонас плотнее завернул девушку в свою дубленку и повел к двери офиса. Но уже схватившись за дверную ручку, он вдруг изменился в лице.

– Здесь все напоминает мне о Сильвии, – пробормотал он.

Взяв с заднего сиденья пикапа ветровку, Джонас обнял Карли за плечи и они вместе пошли по Главной улице. Возле кафе он открыл перед девушкой дверь.

– Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести на людях? – с иронией спросил он.

Карли вошла в ресторан и направилась прямиком к кабинке в дальнем углу, рядом с печкой. Сидя в тепле, глядя на танцующее пламя, она начала успокаиваться. Джонас сел на скамью с другой стороны стола, тем самым давая понять, что все еще ее не простил. Но по крайней мере он был здесь, рядом с ней, и готовый выслушать.

Заказав кофе, Джонас откинулся на спинку скамьи с таким видом, словно судья, выслушивающий показания свидетеля.

Карли молчала до тех пор, пока благодаря кофе и теплу ее зубы не перестали стучать.

– Джонас, ты сказал, чтоб я не беспокоилась о том, что случится с твоим предприятием.

Джонас молча отхлебнул кофе.

– Но в нашу первую встречу ты говорил совсем другие вещи. Что ты не хочешь терять фирму, созданную тобой и носящую твое имя. И что не хочешь провести несколько лет в суде, сражаясь за нее.

Джонас взглянул на Карли, на его губах и во взгляде не было улыбки.

– Я никогда не говорил ничего подобного после того, как влюбился в тебя.

– Но я же этого не знала. Разве было глупо с моей стороны поверить, что в действительности ты хочешь, чтобы я помогла тебе сохранить твою фирму?

– По-моему, нет. – В его голосе чувствовалась подозрительность, словно это признание далось ему с трудом.

– Сильвия напомнила мне это, заявив, что ты вовсе не обрадуешься, если тебе придется обратиться к адвокатам. – Карли остановила его жестом, когда он попытался возразить. – А так как я была согласна с ней, Джонас, то поверила, что она волнуется о тебе.

Джонас покачал головой.

– Я повторял тебе снова и снова: Сильвия волнуется только о том, сколько денег она наварит на нашем бизнесе.

– Знаю. – Карли вздохнула. – И лучше бы я поверила в это. Но Сильвия даже не затрагивала эту тему. А ты любил ее так сильно, что однажды предложил ей пожениться, и она согласилась. И я поверила, что она любила тебя, по крайней мере в то время.

– Допустим, – равнодушно заметил Джонас. – Насколько Сильвия может любить. Но какое отношение это имеет к нам?

Карли хотелось бы перебраться на другую сторону стола и сесть поближе к Джонасу, но вряд ли бы это ему понравилось.

– Джонас, я знаю, как сильно ты хотел иметь детей. Сильвия тоже знала это, знала, что бы ты почувствовал, услышав, что она собирается родить от тебя ребенка. Даже сегодняшним утром, когда она заговорила об этом, ты подскочил, как от удара током.

– Ага, – кивнул Джонас. – На какое-то мгновение я ощутил… что-то. Радость, наверное. Но это чувство почти сразу прошло. И, естественно, я знаю точно, что будь это правдой, это был бы не мой ребенок.

Надеясь смягчить его сердце, Карли накрыла ладонью его руку, сжатую в кулак. Его это не успокоило, но и руку он не отдернул.

– Мне не верилось, что женщина, которая когда-то тебя любила, которая знала, как сильно ты хочешь иметь детей, могла бы солгать о своей беременности. Это было бы жестоко… слишком жестоко. – Карли заглянула ему в глаза. – Я так люблю тебя, что даже не могу представить… это… в голове не укладывается, что она хотела нанести тебе такую рану. Она говорила, что любит тебя! – Карли закрыла лицо ладонями.

Джонас молчал, обдумывая ее слова. Девушка не убирала рук с лица, боялась даже посмотреть на него. Она услышала его глубокий вздох, почувствовала, как его ладони прикоснулись к ее запястьям, скользнули по коже. Опустив руки, Карли со страхом и надеждой взглянула ему в глаза.

Он улыбался. Не той широкой, отчаянной улыбкой, которую она любила. Но все же это была улыбка. Он протянул ей руку ладонью вверх и, когда Карли взяла ее, нежно потянул к себе.

– Иди сюда, – сказал он хрипло.

Карли обошла вокруг стола с такой поспешностью, что чуть не сшибла пару стульев.

– О, Джонас, – она забилась в дальний угол кабинки, рядом с ним. – Джонас, я так сильно люблю тебя.

Джонас привлек ее к себе, погладил по волосам.

– Я так долго злился на тебя за твое недоверие, что наверное смогу простить единственный случай чрезмерной доверчивости. – Он покачал головой. – Просто ты выбрала не тот момент.

– Знаю. Поверь мне, я лучше знаю.

Джонас поцеловал ее в макушку. Но даже после такого братского поцелуя Карли очень захотелось, чтобы этот разговор происходил не в общественном месте, а в ее комнате. Из-за вспыхнувшего желания она не сразу смогла сосредоточиться на его словах.