Праздник для всех - Ли Кэтрин - Страница 19

– Проклятье, меня уже тошнит от Сильвии, – раздраженно прошипел Джонас.

Карли вздохнула с облегчением, уверенная, что теперь он ее отпустит. Но как только она расслабилась, Джонас припал к ее губам. Он положил одну руку ей на затылок и привлек к себе.

В то же мгновение Карли поняла все безрассудство этого поступка. Но затем нахлынувшее желание полностью лишило ее способности мыслить здраво. Она не могла отказать Джонасу. Она слишком сильно хотела этого. Его губы ласкали ее приоткрывшийся ротик, их языки соприкасались.

Карли помнила, что однажды он уже целовал ее так необычно, соблазнительно, так сладко. Как бы сильно она не ругала себя в последние несколько недель, все равно она не смогла бы забыть этого ни на секунду. Она хранила все чувства, разделенные с Джонасом, в потаенном уголке своего сердца, чтобы можно было доставать их оттуда и переживать заново.

Но как только другая рука Джонаса легла Карли на ягодицы, девушка поняла, что яркость ее воспоминаний поблекла в сравнении с новыми ощущениями, такими же острыми, как и в первый раз. Реальное удовольствие было гораздо сильнее простой игры воображения.

Пение стихло. Миссис Уотсон и Энни затянули третий куплет, которого, судя по всему, больше никто не знал. Внезапно наступившая тишина вернула Карли к действительности. Девушку охватило смущение, желание улетучилось моментально, как если бы ее окунули головой в снежный сугроб. Она выскользнула из объятий Джонаса.

Карли обвела взглядом людей в кузове грузовика. Все они стояли лицом к больнице. Кажется, на них с Джонасом никто не обратил ни малейшего внимания. Естественно, за исключением Диди, которая отвернулась чересчур демонстративно, чтобы в это можно было поверить.

Миссис Уотсон с Энни добрались до припева, и вновь их пение подхватили остальные. Все еще чувствуя дрожь в коленках, Карли тоже запела. Она прислонилась к мешкам с сеном, даже не оглянувшись на Джонаса.

Господи, как же быть в следующий понедельник? Как сможет она посмотреть в глаза Сильвии, после того, как… обжималась с Джонасом на глазах у всего города? Карли поежилась; неужели придется притворяться, что ее интерес к Джонасу был сугубо профессиональным.

Профессиональным… это же смешно. У Карли нашлось бы множество слов для описания этого поцелуя, но «профессиональным» его никак не назовешь. Очевидно, даже мысли о карьере не способны развеять этот сладкий туман в голове, возникающий от прикосновений Джонаса.

Джонас подошел к ней и произнес, понизив голос:

– Я хотел бы извиниться, Карли. Но не могу. Мне слишком сильно это нравится. – Он быстрым движением сжал ее плечо. – По-моему, это что-то особенное, и мы зря тратим время, Шелк. Я хочу забыть всю эту чушь о примирении и поцеловать тебя еще раз. И еще. Пока ты…

– Джонас! – раздраженно прошептала она. – Ты делаешь мне больно. Неужели сам не видишь? Я же не прошу тебя ждать до скончания века. В следующий понедельник… через несколько дней.

Джонас покачал головой.

– Ты не знаешь Сильвию. Она в курсе, сколько времени я провожу здесь в последние дни. Если она почувствует угрозу в том, что происходит между нами, то затянет эти переговоры до бесконечности. Запомни мои слова.

– Я не позволю ей, Джонас, – твердо заявила Карли. – Поверь, я знаю свое дело.

Джонас кивнул, но на его лице отразилось сомнение.

– Ты знаешь свое дело, Шелк, но не знаешь мою партнершу. Ты поймешь, что такое сдаться на милость победителя. Или она просто начнет вертеть тобой, как захочет.

– Джонас, Сильвия не только мне угрожает, – горячо зашептала Карли. – Если я не разберусь с этим, она может подать на тебя в суд. И ты потеряешь свою фирму.

Он покачал головой.

– Не волнуйся об этом, Шелк.

Карли закусила губу, задетая его отношением.

– Ты обратился ко мне, чтобы уладить проблему с твоей фирмой.

Джонас нахмурился.

– Я пришел потому, что искал беспристрастного человека, который заставил бы Сильвию задуматься. У меня уже есть одна женщина, которая пытается руководить моим предприятием, Шелк. Вторая такая мне не нужна. Беспокойся о ней, а не обо мне.

– Ты так циничен.

– Да? Посмотрим, что ты скажешь в понедельник. Ты ни на шаг не сдвинешься, даже наоборот. Думаю, я смогу подождать несколько дней, пока ты сама не убедишься. Но вечно ждать я не собираюсь, Шелк. Я просто свихнусь, если мне придется и дальше смотреть на тебя, засунув руки в карманы.

– Поверь мне, этого не случится.

– Знаю. – Сейчас на лице Джонаса не были ни тени улыбки. – Потому что я сыт по горло. Я помню, что вызвался участвовать и в остальных делах. Но больше я так не могу. Пока ты не будешь готова признать правду о нас с тобой.

– В понедельник, подожди еще…

Джонас покачал головой.

– Трусиха.

Это слово ранило, как укус пчелы, но Карли нечего было возразить. Взглянув на Джонаса, она почувствовала подступившие слезы.

Она хотела увидеться с ним снова. Но именно здесь и начинались ее страхи. Она не могла позволить себе стать зависимой от Джонаса. Он прав: для нее гораздо легче встречаться с ним именно так, как будто эти встречи происходят случайно. Но если он не ошибается в оценке своей партнерши, Карли уже не сможет притворяться после следующего понедельника.

У Карли руки опускались, когда она вспоминала решительность той женщины, алчный блеск ее медовых глаз, вспыхивающий каждый раз, когда она смотрела на Джонаса или говорила о его фирме. Девушку бросало в дрожь при мысли, что ей придется признаться обладательнице таких глаз… признаться себе… в своих истинных чувствах к Джонасу.

Карли сидела на мешке с сеном, распевая так радостно, как только могла, и отчаянно пыталась не портить себе праздничное настроение мыслями о Сильвии. Поднялся ветер, и сейчас лучше всего было бы оказаться в тепле, у камина. Но все же девушка не хотела, чтобы этот вечер – возможно, последний вечер, проведенный с Джонасом, подошел к концу.

Наконец грузовик свернул к реке и остановился у охотничьего домика. Небольшое деревянное строение было ярко освещено новогодними гирляндами, протянутыми вдоль крыши и вокруг окон. Аромат горячих сдобных булочек и какао чувствовался даже на улице, еще до того, как открыли входную дверь.

Карли продолжала сидеть на своем мешке, пока остальные вылезали из грузовика. Миссис Уотсон тяжело опиралась на Джонаса, помогавшего ей дойти до лестницы. Он внес ее наверх на руках, но сделал это так ненавязчиво, как только можно. При виде этого у Карли защемило сердце.

Спустя минуту он вернулся к грузовику.

– Идем, Шелк, а то ты тут закоченеешь.

Она усмехнулась.

– А ты снова будешь молоть весь это вздор о том, что похитил миссис Уотсон, заставил ее петь и притащил в клуб только ради еще одной встречи со мной?

Джонас расхохотался, его сердечный смех согрел Карли даже на колючем декабрьском ветру.

– Нет, Шелк. У миссис Уотсон есть собственные чары. А теперь пошли пить горячий шоколад, пока твоя задница к этому мешку не примерзла.

Карли взяла его за руку и вылезла из машины. Если сегодня она в последний раз видит Джонаса Сент-Джона, нужно насладиться каждой минутой этого вечера.

Джонас отвел девушку к креслу, стоящему рядом с креслом миссис Уотсон, и пошел наливать какао. Карли осмотрелась по сторонам и с облегчением обнаружила, что Диди помогает на кухне и не может следить за ней.

К девушке повернулась миссис Уотсон.

– Могу поспорить, этот молодой человек всегда поступает по-своему, – сказала она. – И все вокруг должны плясать под его дудку. Мужчины… Они все такие.

Карли не смогла сдержать улыбку. Она чувствовала, что старушка только притворяется рассерженной.

– Я еще мало его знаю, миссис Уотсон, но по-моему, он так или иначе всегда добивается, чего хочет.

– Будь осторожна, Карли. Он не из тех, кто останавливается на полпути. Если ты подаришь ему свое сердце, тебе придется отдать себя целиком. Без остатка.