Прекрасная Юнона - Лоуренс Стефани - Страница 12

Теперь настала очередь Мартина бросить надменный взгляд.

– Думаете, я не смогу?

Хелен вдруг почувствовала прилив жара и поняла, что тонет в сером бархате его глаз. Она быстро отвела взгляд и уставилась вперед:

– Я бы ни за что не подумала, что вас могут привлечь тихие радости этой ярмарки невест.

– Они меня и не привлекают. Только надежда на величайшее из всех земных удовольствий может привести меня к ее порогу.

Хелен решила не делать попыток продолжить эту игру. Она притворилась, что увлечена рассматриванием окрестного пейзажа.

Мартин, лениво улыбнувшись, перевел взгляд на лошадей. Он не мог припомнить, чтобы получасовая беседа с женщиной когда-нибудь доставляла ему такое удовольствие. Собственно говоря, Мартин вообще не мог припомнить, чтобы удостаивал какую-нибудь другую женщину своей получасовой беседой. Прекрасная Юнона стала для него откровением. Она обладала живым и находчивым умом. Она выглядела непорочной, хотя те сведения, которые Мартину удалось выудить, подтверждали его предположение о том, что в свете она занимала положение, обыкновенно присущее взрослым дамам. Или вдовам.

С этой мыслью он позволил себе оценивающе скользнуть глазами по соблазнительной фигуре своей спутницы. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза. На ее розовых губах появилась немного нервная улыбка.

Хелен заметила, как хищно сверкнули его серые глаза, и безошибочно определила их посыл. Приняв вид, исполненный гордого достоинства, она подняла брови дугой, давая понять, что готова и дальше держать оборону в их словесной баталии. Однако сидевший рядом с ней Мартин лишь соблазнительно улыбнулся, сосредоточив все свое внимание на лошадях. Хелен отвела взгляд в сторону, и у нее на губах невольно появилась улыбка. Так свободно говорить с отъявленным повесой, не чувствуя себя стесненной общепринятыми рамками, и в то же время ощущать себя защищенной от любых физических последствий тем, что обе его руки были заняты поводьями, – все это вызывало в ней совершенно неприличное возбуждение. Оно было восхитительно пугающим, но в данном случае совершенно безопасным. Хелен поняла это уже много часов назад. В эту игру она могла играть совершенно безнаказанно. Она находилась под его защитой и инстинктивно понимала, что он почитает это за честь. Пока она находится под его покровительством, он ей не опасен.

Но потом? Да поможет ей Господь.

Впрочем, конечно, никакого «потом» не будет. Хелен заглушила невольный вздох. Будущее каждого из них определено. Стоит ему добраться до Лондона, как он станет центром притяжения для всех мамаш, обремененных незамужними дочерьми. И не напрасно. Он титулован, богат и безумно хорош собой. Их дражайшие дочки вывернутся наизнанку, лишь бы привлечь к себе эти серые глаза. И он, неизбежно, выберет одну из них себе в жены. Какую-нибудь послушную мисс с хорошим приданым и незапятнанной репутацией. Вдова, не располагающая значительной собственностью, с сомнительным с точки зрения света замужеством в прошлом, – незавидное приобретение.

Хелен внутренне одернула себя. Реальная жизнь начнется в Лондоне. Нет никакой надобности омрачать это приключение унылыми предсказаниями. Она попыталась представить себе, как Мартин Уиллисден ухаживает за какой-нибудь миленькой молодой особой. Честно говоря, картинка получалась неубедительной. Хелен с трудом могла поверить в то, что мужчина со вкусами, которые он достаточно ярко продемонстрировал во время их словесной игры, мог удовольствоваться женитьбой на юной особе. Скорее уж он похож на тех, кто заводит на стороне любовницу, а то и двух. И не ей судить его. Ее муж делал то же самое с ее благословения. Правда, если бы ее мужем был Мартин Уиллисден, он вряд ли мог бы рассчитывать на это.

Сделав над собой усилие, Хелен направила мысли в иное русло. Он хотел узнать ее имя. Хелен могла бы назвать его, но анонимность приятно ласкала ее сознание. Кроме того, она подумала, что как только он окажется в Лондоне и узнает, кто она такая, то сразу же поймет, насколько неуместным выглядит их знакомство, в невинность которого не поверит ни одна живая душа. К тому же, если она откажется назвать ему свое имя, он не будет чувствовать себя обязанным узнавать ее при встрече. И потом, многие мужчины полагают, что вдовы подходят лишь для забавы. Хелен не могла даже подумать о том, что Мартин сочтет ее возможной кандидаткой для своих внебрачных развлечений. В конце концов она решила, что ему нет нужды знать ее имя.

Мартин с любопытством думал, что за мысли владеют его притихшей богиней. Однако тихое утро навевало такой покой, что он не решился прервать ее раздумий. Да, он не узнал ее имени, но был уверен, что сможет отыскать ее в столице. Несмотря на то что Лондон кишел самыми разнообразными людьми, в самые уважаемые дома могли ступить лишь немногие. Он легко сможет выследить свою мраморно-золотую богиню.

Дорога стала шире, а потом нырнула вниз. Впереди блеснула река. Погруженный в размышления о предстоящем удовольствии вальсировать с прекрасной Юноной, Мартин машинально направил лошадей на мелководье, умерив их шаг.

Копыта лошадей стукнули о каменистую поверхность противоположного берега. Они замедлили ход, затем наклонились вперед и натянули поводья. Колеса коляски тут же застряли, тряхнув седоков с такой силой, что они сразу же осознали всю тяжесть своего положения.

Хелен ухватилась за бортик сиденья и, широко раскрыв глаза, повернулась к своему спасителю, не успевшему удержать сорвавшееся с языка междометие.

Мартин обреченно закрыл глаза. Он забыл, что брод через небольшие речки зачастую оставляли немощеным. Сильный дождь намыл в речку много грязи, и колеса погрузились в нее дюймов на шесть.

С тяжелым вздохом Мартин открыл глаза:

– Мы застряли.

Хелен посмотрела на бурлящий вокруг них поток.

– Да, – вежливо согласилась она.

Мартин бросил на нее предостерегающий взгляд и, поморщившись, огляделся по сторонам. Вокруг них, никем не потревоженные, простирались леса и поля.

Над деревьями не поднималось ни единого дымка, свидетельствующего о присутствии в этих местах человеческого жилья. Память подсказывала Мартину, что до лондонской дороги оставалось еще несколько миль.

Он со стоном натянул поводья.

– Мне придется спуститься, чтобы поискать камни. Как вы думаете, вы сможете подержать лошадей?

Лицо Хелен озарила озорная улыбка.

– Я считала, что даже самый отъявленный нарушитель правил никогда не доверит своих лошадей обыкновенной женщине.

Мартин скорчил гримасу:

– Я бы и не доверил. Эти черти почувствуют отсутствие хозяина, и не успею я подложить камни, как они рванут вперед. – Он посмотрел в ее большие зеленые глаза. – Им нужно чувствовать, что кто-то держит поводья, а вы, кажется, умеете обходиться с лошадьми.

Хелен протянула руки за поводьями.

– Умею. Но если вы вспугнете их, когда будете подкладывать камни, я умчусь вперед и предоставлю вас вашей судьбе. Так что будьте внимательны!

Мартин посмеялся над ее мелодраматическим тоном и отпустил поводья. Он осторожно встал и, сняв сюртук, положил его на сиденье, прежде чем спрыгнуть вниз. Вода доходила ему выше щиколоток. С сожалением взглянув на свои блестящие сапоги, Мартин направился к берегу и занялся поиском камней, которые можно было бы подложить под колеса.

Хелен наблюдала за ним, придерживая вожжи обеими руками. Время от времени она ощущала их легкое подрагивание, когда лошади, оправдывая ожидания своего хозяина, проверяли, не отпустили ли их на свободу. Им, очевидно, не нравилось это вынужденное стояние. Время шло, и Хелен передалось их нетерпение. В поисках камней Мартин уходил все дальше и дальше.

Хелен потеряла счет времени, но предполагала, что сейчас около полудня. Сколько им ехать до Лондона?

Потом она успокоилась, оставив в стороне все опасения. Все будет хорошо. Ей не о чем волноваться, обо всем позаботится судьба.

Окончательно успокоившись, Хелен начала тихонько напевать, а потом, когда Мартин исчез выше по реке, ее голос стал громче.