Свидетель колдовства - Райт Гарри - Страница 22

Действительно, вскоре и мы увидели на небольшом мысу, вдававшемся в реку, группы обнаженных индейцев, вооруженных луками и стрелами, которые, однако, не выказывали никаких признаков враждебности.

Может быть, о нашем подходе их оповестил некий «лесной телеграф», такой же, как в Африке, — не знаю. Hо они, по-видимому, заблаговременно знали не только о нашем визите, но и о наших мирных намерениях.

Один из первых вопросов, который перевел Hарум, был: где великий белый доктор? Где белый курандейро? Hарум сразу указал на Орландо Вилла Боаса. Затем, обращаясь ко мне, он сказал, что это и есть «его люди». Действительно, его жена жила в деревне этих индейцев в четырех милях отсюда. Мы несколько дней пользовались гостеприимством этой деревни, и я с удивлением обнаружил, что большинство жителей никогда прежде с белыми людьми не встречалось.

Индейцы племени камайюра, относящиеся к группе племен тупи, имеют крайне простую форму правления. Самый старый из мужчин «считался „вождем“, обычно это был единственный старик в племени. Вождя звали Томаку. Я сразу же попросил Hарума разузнать о знахаре деревни. В ответ Hарум состроил гримасу и указал рукой куда-то в джунгли.

— Он убежал, — Ответил Hарум по-португальски. — Белый курандейро делает больше дыма! (то есть может его «выкурить». — И. М.)

Вскоре этот служитель медицины решился на возвращение. Он убежал, видимо, из опасения, что прибыл более могущественный знахарь. Hарум пояснил мне, что нет ничего необычного, если знахарь покидает племя, когда он ошибается в предсказании дождя или когда его обряды оказываются бессильными против болезни. За такие неудачи не наказывают. Просто он теряет репутацию и влияние и стремится перебраться в другое племя, где о его поражении не знают. Местный знахарь был не так стар, как Томаку, но куда безобразнее. Застывшее выражение его лица свидетельствовало о психической ненормальности — он, видимо, был подвержен эпилепсии, что среди местных племен часто является обязательным условием для успешной карьеры человека, посвятившего себя знахарству.

С помощью Hарума мне удалось узнать много интересного о верованиях и обычаях индейцев этого племени. Старый знахарь был непререкаемым судьей во всех проблемах духовной жизни племени. Я спросил его, может ли он управлять душами мертвых? Hарум перевел ответ: «Hет, сеньор, это духи управляют им».

Из того, что Hарум и этот служитель медицины рассказали мне, стало очевидным, что для камайюра идея смерти не связана с моральными или этическими ценностями. Понятия смерти как наказания за злодеяния живых просто не существует для них. Для них смерть — это всего лишь переход из страны живых в страну мертвых. В их представлении страна мертвых не лучше и не хуже страны живых. Человек просто умирает, и его дух продолжает жить в другой стране, которая не отличается от страны, где он жил до смерти.

Представление о жизни после смерти для них столь же естественно, как естественно их представление о жизни, ибо любое другое представление, очевидно, повело бы к созданию вакуума в их сознании. Камайюра не видят также никакой разницы между душами людей и душами любых других существ, например змей, рыб, птиц и других животных. Они верят, что мертвые могут возвращаться в страну живых, «переселяясь» в тело любого живого существа, — в этом сходство их верований с верованиями многих других первобытных племен в различных частях земного шара. Это верование дает одно любопытное следствие. Если умерший человек в мире духов подвергается нападению более сильного духа, то это может заставить его принять образ еще живущего человека. Тогда вмешательство знахаря становится совершенно необходимым — только он своими заклинаниями может избавить человека от власти духа покойника.

Знахарь этой деревни с помощью Hарума дал мне столь простое и логичное толкование этих представлений, что оно выдерживало даже строгую критику нашего цивилизованного разума. Из его объяснений мне стало ясно, что их представление о небе коренным образом отличается от нашего. Они связывают его не с будущим, как мы, а с прошедшим временем. Там живут все ушедшие от нас друзья и родственники. С начала времен туда уходят все покойники и там живут вместе с первыми индейцами, жившими на земле. Если представляется возможность, то они возвращаются на землю в образе человека или животного. Hо духи тех, кто не может вернуться, таятся в ночи и причиняют мучения живущим и тем, кто смог вернуться к жизни.

Воспитание молодого поколения в значительной мере основано на сказаниях и легендах, так что молодежь племени, подрастая, узнает, что случилось с их предками. В этих легендах не делается большой разницы между людьми и животными или между живыми и мертвыми. Их рассказывают по памяти старшие члены племени, и младшее поколение индейцев верит им столь же искренне, как наши дети верят в существование Робин Гуда.

Естественно, что такая вера находит свое отражение в их обычаях. Победа над животным — это такой же триумф, как победа над врагом. И тех животных, которые не представляют опасности для человека или которых он не употребляет в пищу, индейцы считают социально равными человеку.

Большинство мужчин были молоды — в среднем им было около тридцати лет. Все они на вид отличались крепким здоровьем, что представляло разительный контраст с их высокой смертностью в раннем возрасте.

Я осмотрел нескольких мужчин и не нашел у них никаких признаков внутренних или кожных болезней, заболеваний зубов или полости рта. В малой продолжительности их жизни виновны прежде всего частые эпидемии малярии. Этот бич жителей бразильских джунглей представляет смертельную угрозу для тех, кто вынужден оставаться в деревне и не может покинуть зараженной зоны. Мне говорили, что когда начинается эпидемия малярии, то племя снимается с места, бросает свои дома и уходит далеко на новое место. Трудности охоты, которая является долгом мужчин, также уносят много жизней. Обязанности знахаря у индейцев камайюра почти те же, что у Пименто или Чоро, они лишь чуть проще. Менее сложная социальная структура племени, отсутствие представления о наказании за грехи упрощают его задачу. Если знахарю не удается излечить больного, индейцы камайюра не осуждают его за слабость, а считают, что в болезни виноват другой колдун. Hо если соплеменники умирают слишком часто, то к знахарю перестают обращаться за помощью и он вынужден уходить из племени.