Дегустаторы смерти - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 33

Но долго глазеть по сторонам мне не дали. Ястреб пихнул кулаком в бок, намекая, что пора бы уже выйти из машины.

– Ну наконец-то, – Сумрак окинул меня внимательным взглядом и спросил у Чвиля, имея в виду оружие: – Он пустой?

– Нож только, – откликнулся Марат. – Да пусть его. Хлеб порезать или тушенку открыть.

Прозвучало так, словно у меня вместо опасного боевого клинка не стоящая внимания перочинная дрянь – «картонка», которая затупится или сломается от малейшего усилия.

О-па-на! А Чвиль-то, похоже, сейчас прикрыл меня. Не думаю, что он на моей стороне, но и в стане врагов его, кажется, тоже нет. Держит нейтралитет? Как говорится, и вашим и нашим…

– Трын-трава, ты едешь в «тридцать четверке», – скомандовал Сумрак.

– Не понял, – я машинально взглянул на трактор. – Куда еду?

– На гулянку, куда ж еще? – скривил издевательскую рожу Коля. – Вон видишь, весь прицеп водярой забит. Ща и телки подтянутся. Шашлыков набодяжим. Оттянемся по полной!

Прицеп у трактора и впрямь не пустовал, но что именно было в разнокалиберных картонных ящиках и пластиковых бидонах, разглядеть не удавалось. Сомневаюсь, будто и впрямь спиртное.

– Мы в Зону не пойдем, а поедем, – серьезно объяснил мне Чвиль. – Вон те телеги, – он кивнул на обшарпанные мини-вездеходы, – и трактор составляют наш караван.

– Не смешно, – отрезал я. По Зоне на колесах могут ездить только самоубийцы.

– Пасть закрой, – Сумраку надоело насмехаться, он стал серьезным. – Лезь в трактор, кому говорят!

– И не подумаю, – я демонстративно скрестил руки на груди.

– К собакам захотел, Трын-трава? – сразу прибег к козырям Сумрак.

– Валяй, – уперся я. – По Зоне на машинах и километра не проедем – вляпаемся. Так лучше уж к собакам. Не так болезненно получится.

Сумрак недобро блеснул на меня глазами и сжал кулаки, но опять вмешался Марат.

– Погоди, Коля, давай ему всё по-хорошему объясним, – миролюбиво предложил Чвиль, явно желая разрядить обстановку. – Слушай, Трын-трава, мы действительно поедем в Зону на колесах, но это не опаснее, чем на своих двоих.

– Про «трассер» слыхал? – перебил Сумрак.

– Так он у тебя?! – Я присвистнул от удивления.

Говорят, впервые этот легендарный артефакт нашел красный сталкер Иван Никифоров по прозвищу Фора, работавший на Международный Институт Внеземных Культур. Было это ещё до Сдвига 2015 года. «Трассер» позволяет без видимого вреда проходить через большинство аномалий, кроме некоторых наземно-плоскостных типа «зелёнки», и создаёт вокруг себя безопасный участок порядка нескольких десятков метров в диаметре. Штука чрезвычайно редкая, за всю историю Новосибирской Зоны таких было найдено не более двух десятков. Насколько я знал, почти все «трассеры» хранились в старом здании Института, в Академгородке, и после Сдвига были утеряны. В настоящий момент у ученых вроде как остался лишь один «трассер», который берегут как зеницу ока и в полевых работах не используют.

По слухам, парочка «трассеров» есть и у местной братвы, но, у кого именно и сколько, никто толком не знает, по понятным причинам владельцы это не афишируют.

Артефакт высоко ценится, но лишь сталкерами, так как за пределами Зоны он абсолютно бесполезен.

Но кроме очевидных плюсов «трассер» имеет и не менее очевидные минусы. А как же иначе, ведь в нашем мире всё сбалансировано: если есть куры, то обязательно будут и охотники. А там, где нет охотников, не будет и кур.[12]

Один из недостатков «трассера» – его немалый вес – тридцать с лишком килограммов. В принципе такую фиговину можно было бы нести и в рюкзаке. Тяжеловато, конечно, но терпимо. Да, можно было бы, если бы не одно «но» – активируется «трассер» только при скорости, превышающей двадцать километров в час, а так быстро бежать может разве что собака. Или ехать машина.

При таком раскладе моторизированный караван становится оправданным. Вот только вездеходы через проволоку не перелезут. Как Сумрак, интересно, собирается незаметно протащить такую колонну в Зону мимо патруля? Но спрашивать не стал. Скоро и так увижу. Коля кто угодно, но не дурак и наверняка проработал варианты.

– Убедили, – кивнул я. – Трактор так трактор.

– Поедешь пассажиром, – уточнил Сумрак и ехидно добавил: – У нас тут, видишь, правило: за рулем сталкеры, а отмычки едут пассажирами.

Довольный своей победой Коля не мог упустить шанс лишний раз подчеркнуть мое зависимое униженное положение в качестве бесправной отмычки.

Я не имел возможности увидеть всех участников похода – большинство уже сидели по машинам к нашему приезду. А еще меня поджидал неприятный сюрприз: в тракторе водителем оказался… Сало! Очередная изощренная издевка Сумрака. Коля прекрасно знал, что мне неприятно видеть этого дрища, и уж тем более ехать с ним вместе.

Когда я забрался в кабину, Сало заискивающе сказал, по привычке избегая смотреть на собеседника:

– Здравствуй, Игорь.

– Слышь, Сало. Ты лучше молчи, ладно? Веди эту рухлядь и молчи.

Я злился не только на него, а на все семейство Салонниковых разом. Некстати вспомнилась Сашка, наша с ней встреча трехмесячной давности, и горечь пополам с обидой вновь занозой вонзилась в сердце.

Нет, так не пойдет. Надо срочно усмирить эмоции. Все это должно остаться тут – за периметром. И злость, и обида, и ненависть, и страх. Идти с таким грузом в Зону – значит заранее подписать себе смертный приговор. Она не любит неудачников, расправляется с ними быстро и жестоко. А потому…

Эх! Я сделал глубокий вдох, очищая сознание. Все по фиг! Все трын-трава!

Наша колонна двинулась в путь. К моему удивлению, ехали внаглую прямиком к блокпосту.

Такая борзость объяснилась просто. Оказывается, наш вояж был официально санкционирован Институтом, и в составе отряда даже имелись два его сотрудника! Остальные числились внештатными проводниками и техническим персоналом.

Во Сумрак дает! Хотя, если мы и впрямь идем по заказу Чибисова, то ничего удивительного. У него хватит влияния договориться с самим дьяволом.

– Мы типа красные сталкеры. Прикольно, да? – вновь попытался завязать разговор Сало. Он хотел добавить что-то еще, но натолкнулся на мой угрюмый взгляд и резко замолчал.

Никто и не подумал сообщить мне, куда и зачем едем. Можно, конечно, спросить у Толика, он только обрадуется, но я не стал – после его подставы с «бенгальским огоньком» общаться с ним мне было западло.

Наш моторизованный отряд миновал блокпост. Дежурившие солдаты войск ООН проводили нас квадратными глазами – такие караваны даже для сотрудников Института были чем-то из ряда вон выходящим.

Машины неспешно покатились по отмеченной институтскими вешками, заросшей сорняками, заброшенной дороге.

У меня заныли кончики пальцев и сильно закололо в висках – словно через голову прошел разряд электротока. Последнее время так происходило каждый раз, когда я пересекал периметр. А вот раньше ничего подобного не было – до тех пор, пока в моих волосах не появились медно-красные несмываемые отметины. К счастью, других неприятностей «клеймо Зоны» не доставляло.

Я привычно прикрыл глаза, пережидая короткую, но очень резкую боль. Зона словно поприветствовала меня. Что ж, здравствуй, моя любимая сука!

Рассвет еще не наступил. Дорогу освещали огромная полная луна и лучи фар дальнего света, которые с трудом разрывали предрассветную мглу. Этот начальный участок пути, отмеченный вешками и хоженый-перехоженый институтскими – «красными» – сталкерами, считался довольно безопасным, поэтому можно было рискнуть пройти его в темноте, чтобы потом захватить как можно больше дневного времени.

В головной машине в качестве отмычки ехал некто по прозвищу Архимедик. Я его знал, хоть и шапочно. Когда-то вполне успешный торговец всякой химией, он продавал лучшие наркотики в Искитиме. При этом любил приговаривать: «В нашем деле медики архиважны». Вот его и прозвали Архимедик.