Дегустаторы смерти - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 13

Кстати, о фляге.

– Держи. Твоя.

– Где ты ее нашел? – удивился Толя.

– Под кустом лежала. Недалеко от Коровника.

– Странно… Я ее месяца два назад потерял, у Маяка.

– Не путаешь? – Маяк от Коровника совсем в другой стороне.

– Да нет. Точно у Маяка.

Удивительно, конечно, но в Зоне еще и не то бывает.

– Ладно, пошли. Чего сидеть? – Я примерился вновь играть роль тяглового транспорта, но Сало остановил:

– Погоди, Игорь. Сегодня утром в Зону ушли караванщики Щебня за коноплей. Вечером пойдут назад. Я знаю маршрут.

– О-па-на! Откуда такая осведомленность? Тебе Щебень что, лично докладывается? – наполовину в шутку, наполовину всерьез спросил я. Обычно маршрут, дату и время хранят в глубокой тайне, а то наверняка найдутся желающие слить такую лакомую инфу патрулю. Тем более Щебень – один из самых крутых бригадиров. Насколько я знаю, своих он держит в ежовых рукавицах и с кем попало на такие темы трепаться не станет.

Толик шутку не оценил, ответил серьезно:

– Щебень с Сумраком вчера при мне базарили. Коля решал, как ему сегодня утром безопаснее переходить периметр: с караваном или самому. Так что информация точная. Давай перехватим их у Кривой Березы. Попытаемся выйти с ними.

– Можно попробовать, – с сомнением протянул я. – А у тебя там кореша?

– Нет. Я даже не знаю, кто от Щебня пойдет. Но попробуем сослаться на Сумрака, авось проскочит.

Идея в целом неплохая. Караванщики помогут тащить раненого. Да и периметр вместе легче миновать – кто-то один проверит, нет ли ооновских машин поблизости, и даст отмашку остальным. Вот только с какого перепуга им нам помогать? Если бы с нами был Сумрак, другое дело. А Толик всего лишь шестерка, пешка, разменная монета. Разве что предложить в качестве платы «белые вертячки». Я поморщился. Рискованно. Пацаны Щебня могут и хабар отобрать, и нас прямо там под березкой прикопать.

А, ладно, на месте разберемся. Всё трын-трава!

Я решительно ухватился за ремень и потащил импровизированные носилки в сторону Кривой Березы.

Усталость и торопливость едва не сыграли со мной злую шутку – чуть было не пропустил какую-то бяку. В самый последний момент заметил, что трава перед нами как-то странно раскачивается.

Порывы ветра налетали с севера, а травинки клонились на запад.

Пришлось остановиться и проверять путь гайками. Дальше уже пошел не спеша, внимательно оглядывая окрестности. А Зона подкидывала сюрприз за сюрпризом. Чтобы обойти все ее подарки, нам с Толиком пришлось петлять, как убегающим от охотников зайцам.

Я бросал гайки, тащил за собой Сало и скрипел зубами. Вот Зона подлюга! Не дает ни минуты передышки. Словно и впрямь обозлилась на меня за Коровник и теперь нарочно выматывает ловушками, ждет, когда я устану и потеряю бдительность. Тогда-то она и нанесет свой удар. Нанесет, когда меньше всего ждешь этого. Один-единственный удар…

– Не сегодня! – яростно выдохнул я. – Обломаешься, сука! Я тебе не по зубам!

И Зона внезапно отступила, словно и впрямь поверила в наглое бахвальство, – вдалеке показался закрученный гигантским штопором черно-белый березовый ствол с редкой пожелтевшей листвой.

Похоже, удача опять показала нам свою смазливую мордашку.

До Кривой Березы, правда, еще идти и идти. Я чуть было не припустился со всех ног, но тут же затормозил. Э, нет, подруга моя ненавистная, Зона. Второй раз не обманешь. Мы пойдем медленно и осторожно, словно по минному полю.

Только успели дойти и, на всякий случай, затихариться в соседних кустах, как показался пресловутый караван. Я настороженно присмотрелся к контингенту. Вон те трое с объемистыми рюкзаками за плечами явно мулы – так называли тех, кто тащил баулы с коноплей. Остальная часть народа – отмычки и братки. Вот последние меня интересовали больше всего. Именно им решать, взять ли нас собой.

Так-так-так… Кто у нас тут?..

Братков оказалось двое, и один из них, плечистый крепкий парень Антон по прозвищу Панда, был мне знаком.

– Ну ты и везучий, сукин сын, – обрадованно сказал я Толику, вылезая из кустов.

– Или ты, – откликнулся Сало.

Хм… Вообще-то у меня с паршивкой удачей отношения сложные: она то балует сверх всякой меры, то метелит не по-детски…

Я вышел на открытое место, держа руки на виду. И тотчас оказался на мушках двух стволов сразу. Пришлось срочно представиться:

– Антон! Не стреляй, это я, Трын-трава.

– Игорек? – Панда узнал и опустил пистолет.

Тот, кто нарек его этой кликухой, явно был неглупым человеком, потому что прозвище удивительно точно отражало внешность и суть характера Антона. На вид улыбчивый здоровяк-балагур, этакий забавный мишка под два метра ростом – белый и пушистый. А на деле – матерый хищник, для которого человека убить – раз плюнуть. Ну прямо как настоящая китайская панда – симпатичный и смертельно опасный.

Не сказать что мы с Антоном кореша, скорее приятели – вместе пару раз водку пили. Это не означает, что он захочет мне помочь, но, надеюсь, хотя бы не пристрелит… э… если не прознает про «бенгальский огонек», конечно. Иначе его реакцию я не берусь предсказать.

– Ты туда или оттуда? – поинтересовался Панда. Выглядел он неважно: землистого цвета лицо, мешки под глазами и покрасневшие белки.

– На выход, – подтвердил я.

– Панда, чего тут? – К нам подошел его напарник, незнакомый мне пацан. Он настороженно поглядывал на меня и держал пистолет в руке, не спеша убирать в кобуру.

– Все ништяк, Кирюха, – успокоил его Антон. – Знакомого встретил. Ща перетрем и двинем дальше.

– Ага, – парень отошел в сторонку.

Отмычки и мулы воспользовались внезапной передышкой и уселись прямо на землю. Незнакомый мне Кирилл стоял поодаль и курил, посматривая то на подопечных, то на нас с Антоном. Пистолет он так и не убрал.

– А ты чего такой помятый? – для поддержания разговора спросил я Панду.

Тот страдальчески скривился и принялся делиться наболевшим.

Оказывается, ему пришлось срочно выходить за коноплёй после нескольких дней беспробудного пьянства. Панда вообще не отличался трезвостью, а тут неделю назад отмечали чей-то день рождения, он уже и не помнил, чей именно, только с тех пор полностью протрезветь ему никак не удавалось. А нынешним утром Щебень внезапно разбудил Антона звонком и «обрадовал», что надо срочно идти в Зону.

– Прикинь, Игорек, даже опохмелиться не дал! – возмущался браток. – И времени за пивком в лабаз заскочить не было. Так всухую и иду. Голова трещит, мочи нет.

– Дело поправимое, – пообещал я и снял с пояса флягу с медицинским спиртом. – Чистейший. Слегка разбавленный, но надо еще водой разводить.

– Зачем портить хороший продукт? – вытаращил светло-карие, будто выцветшие, глаза Панда. Он торопливо протянул руку к заветной емкости, но я сразу не дал, попросил:

– Слышь, Антоха, можно выйти с вами?

– С чего вдруг? – озадачился он. – Ты ж вроде одиночка, к стаям не прибиваешься?

– Сегодня я не один. Мой приятель вон, в кустах лежит. Помяло его. Один не дотащу.

– Кто такой? Я его знаю?

– Сало. Шестерка Сумрака.

Панда пожал плечами: дескать, всех шестерок не упомнишь – и перешел на деловые рельсы:

– Отбашляешь?

– Нечем, кроме спирта.

Панда с сомнением почесал затылок:

– А с хабаром что, не подфартило? Пустые?

Был очень сильный соблазн соврать, сказать, что да, идем без добычи. Обыскивать нас вряд ли стали бы. Но потом, в «Радианте», все равно кто-нибудь да проболтался бы, что Трын-трава с Салом вынесли «бенгальский огонек». Такой хабар не скроешь, он слишком заметный. И Панда узнал бы, что его обманули. Тогда конфликт неизбежен.

Нет, врать нельзя. Сейчас такой случай, когда надо идти ва-банк – говорить правду.

– Хабар есть, – спокойно сказал я. – Только он не для оплаты. Так поможешь, нет?

Браток задумался, а потом решил:

– Лады. Давай спирт. Потом еще поляну накроешь.

– Заметано, Антоха, – не стал спорить я. – Проставлюсь в «Радианте», когда скажешь, хоть завтра.