Последний страж Эвернесса - Райт Джон К. - Страница 20

Венди ничего не сказала, но смотрела на него, склонив голову набок.

– Понимаешь, – пробормотал он, – наша семья призвана подать последний сигнал, как меня учили в детстве. Я полагаю, что все это правда. Ужасные духи поднимутся из бездны и попытаются захватить Землю. Чтобы победить их, мы должны призвать сверхъестественных воинов Света. Но они могут уничтожить Землю во славе своего появления. Нам обещали. Давным-давно нам было обещано и скреплено страшными клятвами, что нам будет дарован новый и совершенный мир, новая родина – если нашей родине придет конец из-за чуждых сил, выпущенных на волю во время последней битвы. Это будет земля мира, сад восторга, совершенный и чистый. Но мне кажется, что если до этого дойдет, я предпочел бы мой старый грешный мир тому, новому. Я знаю теперь, на пороге тысячелетия, когда наша долгая служба почти окончена, что меня должна переполнять искренняя радость. Но я лишь напуган. Я еще молод. Я даже, кажется, не хочу искать последний рог. Но, полагаю, мне придется. Голос его был спокоен и мрачен.

– Ты способен уничтожить мир? Он ответил ей:

– Тебе надо найти моего дедушку и попросить его об этом.

Венди моргнула. Затем фыркнула и пожала плечами:

– Ой, не дури! Мы не можем позволить миру сгинуть. У тебя такой мрачный вид, когда ты это говоришь! Итак, что мы можем сделать? Я хочу сказать, как сразиться с плохими парнями самостоятельно, не поднимая этих спящих ребят, кто бы они ни были?

– Смертным врагов не одолеть, – неуверенно произнес Гален. – Кроме того, нам не так приказывали. В смысле…

– А может, найти эти талисманы?

– Найти талисманы?

– Конечно! Штуки, про которые рассказывал Азраил: жезл Моли, и волшебное кольцо, и меч, и прочие вещи. Мьёлльнир, лук и стрелы Бельфана. Предметы, которые побеждают тьму! В конце концов, зачем Азраилу выдумывать про них, какой смысл? Стало быть, нам надо их отыскать. Мы не можем просто торчать тут, разинув рот, как рыба на песке!

Гален, который как раз и стоял, отвесив челюсть, тут же закрыл рот.

– Моей семье положено лишь сторожить стену. Азраил сказал, что нам запрещено пользоваться этим оружием.

– Ну и что?! Может, он врет! Твари перебрались через стену! Что дальше?

– Полагаю, единственный, кто знает, где могут находиться талисманы, это дедушка. Он и раньше советовался во сне с королевами Виндьямара. Дед должен быть в доме. И инструменты нашего искусства тоже в нем. Там должен быть планетарий, построенный шестьдесят шестым стражем Архимедом Уэйлоком, где можно определить местонахождение сонных тварей, прошедших сквозь мглу. – Гален впервые заговорил четко и уверенно, словно речи Венди укрепили его решимость. – У нас есть еще целая библиотека, и большинство томов ее пребывают в мире яви. Из них можно почерпнуть информацию о том, с чем мы имеем дело. Но я не могу просить о помощи больную женщину…

– Ха! Да я прекрасно себя чувствую, к тому же я старше тебя и, скорее всего, гораздо умнее – если спросишь моего мнения, чего ты, судя по выражению твоего лица, и не думал делать. Ты такой смешной, когда у тебя отвисает челюсть!

Гален опять смущенно захлопнул рот с видом слегка ошеломленным. Он выпрямился и заговорил тоном снисходительного мужского превосходства:

– Итак, сначала нам надо… Хм… – В голосе его снова зазвучала юношеская неуверенность. – Что же нам надо сделать в первую очередь?

– Сначала?! Давай-ка взглянем на жемчужину и поймем, что это такое.

– Жемчужину?

Венди закатила глаза.

– Ну, ты даешь! Штука, которую тебе дал Азраил де Грэй. Она ведь по-прежнему при тебе?

Гален сунул руку в свисающий с боевого пояса кошель.

– Да, думаю… вот она…

Он вытащил руку, и у него на ладони засиял окруженный лучами мягкого света и нежными брызгами искр, похожих на огненных бабочек, крохотный хрустальный шарик живой красоты.

Венди благоговейно затаила дыхание.

Венди оторвала взгляд от живого света на Галеновой ладони и увидела, как бесшумно распахнулась дверь в коридор, хотя ничья рука не касалась ее. В дверном проеме встала похожая на труп жуткая черная фигура, узколицая и истощенная, облаченная в доспехи из человечьих костей и закутанная в саван из струящейся черноты.

Гален рывком сунул руку обратно в кошель, пряча свет, схватил копье и принял стойку en garde: вес сбалансирован, ноги следка расставлены, колени полусогнуты. Левая рука впереди по древку твердо держит сияющее оружие, а правая, ближе к пятке копья, пребывает в движении, так что наконечник начинает раскачиваться и кружить, угрожая, обманывая.

– Снова ты?! – заорала Венди. – Убирайся! Кощей пригнулся, задевая короной из ногтей мертвецов за притолоку, и втек в комнату в облаке плаща.

– Некромант, изыди! – выкрикнул Гален. – Именем самой справедливости приказываю тебе: убирайся! Ни одна рука здесь не обнажит кровавый клинок! Ни одно сердце не истечет кровью, чтобы заполнить пустоту там, где ты некогда держал свое сердце.

Кощей заговорил холодным гулким голосом, словно издалека.

– Сын Адама, не для битвы пришел я теперь (к счастью для тебя, ибо сила моя ошеломила и поглотила бы тебя), но чтобы служить вестником тому, более ужасному, чем я, кто идет забрать тебя. Праотец твоей расы смертным грехом обрек все ваше племя в жертву идущему за мной. Твоя жизнь является расплатой за его первородный грех. Ты отрицаешь это?

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь…

В это мгновение Венди услышала отдаленный звон колокола, вероятно, в церкви или на часовой башне.

– Я вестник того, кому никто больше не может служить. Отринув человечность, я избежал судьбы, на которую первый из людей обрек своих детей. – Кощей поднял костлявый палец, указывая на дверь, и произнес громче: – Вы свидетели, духи мира, что он не отрицал мои слова и, следовательно, сознается и соглашается. Приди, смерть, и забери его душу! Но смотри, не повреди маленькую жизнь, которую он несет в кошеле. Она предназначена для его плоти магией сэлки. Он носил их одеяния, теперь они носят его.

Громадная черная когтистая рука, с пальцами длиннее ноги взрослого человека, просунулась в дверь, окруженная, словно грозовой тучей, облаком смрадной тьмы. Ее покрывали бурые наслоения засохшей крови, и от нее исходил такой ужасный пронизывающий холод, что длинные черные когти покрывал иней.

Гален застыл парализованный, и черная лапа сомкнулась вокруг него, а перед Венди мелькнуло сквозь смыкающиеся просветы между пальцами, словно сквозь прутья клетки, искаженное ужасом лицо юноши.

Венди пронзительно закричала от страха и ярости, откинула покрывала и выпрыгнула из постели.

Как только ее ноги коснулись пола, она полностью проснулась и, моргая, уставилась в пустое пространство комнаты. Больничная палата выглядела точно так же, как прежде, в ней не было ни намека на присутствие Галена, Кощея или страшной когтистой лапы.

От окна на пол молча падал квадрат лунного света. Венди испытывала растущее чувство смертельного ужаса. Она была одна.