Талтос - Райс Энн - Страница 11

– Что показали тесты? – спросила Мона. – Ведь ты приехала сюда ради этого, не так ли? Они проверяли тебя?

– Понятия не имею, – ответила гениальная особа, она же могущественная болотная ведьма. – Они там так суетятся. Сомневаюсь, что им удастся хоть что-то сделать правильно. Сначала они назвали меня Флоренс Мэйфейр, потом Даки Мэйфейр. В конце концов я не выдержала и говорю им: «Послушайте, я Мэри-Джейн Мэйфейр. Да вы посмотрите получше, кто стоит перед вами».

– Ну, это уже никуда не годится, – пробормотала Селия.

– В общем, они сказали, что со мной все в порядке и я могу возвращаться домой, а если вдруг окажется что-нибудь не так, то они сообщат. Послушайте, я уверена, что обладаю ведьмовскими генами, и рассчитываю занять верхнюю строчку в этом списке. Должна еще сказать вам, друзья мои, что никогда не видела так много Мэйфейров сразу, как в том доме.

– Он принадлежит нам, – заметила Мона.

– И буквально каждого из них я смогла распознать по внешнему виду. Ни разу не ошиблась. Кстати, вы знаете, что среди них был один чужак? Точнее, не совсем чужак – скорее полукровка. Именно так. Полукровка. Вы обратили внимание, что существует несколько типичных для Мэйфейров особенностей? Вот, например, у огромного числа представителей нашего семейства практически отсутствует подбородок, а в целом симпатичные носы чуть провисают – вот здесь. И еще: у многих внешние уголки глаз заметно скошены вниз. А есть тип людей, очень похожих на вас. – Мэри-Джейн повернулась к Майклу. – Да-да, настоящие ирландцы: кустистые брови, вьющиеся волосы и безумное выражение в огромных глазах…

– Но я-то ведь не Мэйфейр, милая, – попытался возразить Майкл.

– А еще имеются такие же рыжие, как она, – не обращая внимания на протестующую реплику Майкла, продолжала Мэри-Джейн, указывая на Мону. – Но не настолько красивые. Такие красавицы мне до сих пор не встречались. Ты, должно быть, Мона? Только те, кто неожиданно становится обладателем уймы денег, способны излучать такое сияние.

– Мэри-Джейн, дорогая… – начала было Селия, но так и не смогла закончить фразу каким-либо разумным аргументом или задать хотя бы незначительный вопрос.

– Скажи, каково это – быть такой богатой? – спросила Мэри-Джейн, устремив на Мону пристальный взгляд огромных глаз. – Меня интересует, что ты на самом деле чувствуешь внутри, вот здесь? – Она стукнула себя кулачком по груди и, прищурившись, наклонилась вперед так сильно, что глубокую ложбинку в вырезе блузки смогла увидеть, несмотря на свой маленький рост, даже Мона. – Ладно, не обращай внимания. Я, конечно, не должна задавать тебе такие вопросы. Собственно, – пояснила Мэри-Джейн, обращаясь уже ко всем присутствующим, – я пришла сюда, чтобы повидаться с ней, потому что Пейдж и Беатрис велели мне сделать это.

– А почему? – спросила Мона.

– Помолчи, дорогая, – осадила ее Беатрис. – Мэри-Джейн – Мэйфейр из Мэйфейров. Милая Мэри-Джейн, тебе следует привезти сюда бабушку, и немедленно. Я говорю серьезно, дитя. Вы просто обязаны быть здесь. У нас есть целый список подходящих адресов – как временных, так и постоянных.

– Я понимаю, о чем речь, – вмешалась Селия. Она сидела рядом с Роуан и время от времени прикладывала к ее лицу белый носовой платок. У нее у единственной хватало на это смелости. – Речь о тех Мэйфейрах, что без подбородков. Она говорит о Полли, которой имплантировали подбородок – от рождения он был совсем не такой…

– Значит, у нее есть подбородок, если ей вживили имплантат, – перебила Селию Беатрис.

– Да-а-а… Но у нее косой разрез глаз и вздернутый носик, – сказала Мэри-Джейн.

– Точно, – подтвердила Селия.

– Так вы все боитесь этих лишних генов? – Резкий голос Мэри-Джейн прозвучал словно свист хлыста, и все внимание обратилось на нее. – Вот ты, например, Мона, боишься?

– Не знаю, – ответила Мона, которая на самом деле не испытывала ни малейшего страха.

– Разумеется, ничего подобного быть не может, – сказала Беа. – Эти гены… Вероятность их появления чисто теоретическая. Не уверена, что нам стоит вообще обсуждать эту тему.

Беатрис метнула многозначительный взгляд в сторону Роуан.

Роуан, как обычно, смотрела на стену – быть может, ее привлекала причудливая игра солнечного света на кирпичах?

Мэри-Джейн не отступала и упорно продолжала развивать свою мысль:

– Не думаю, что столь ужасные события когда-нибудь вновь произойдут в нашей семье. Мне кажется, времена того колдовства прошли – наступила другая эпоха, новая эра для нового колдовства.

– Милая, по правде говоря, мы не воспринимаем ведьмовство всерьез, – заметила Беа.

– Ты знаешь семейную историю? – сурово спросила Селия.

– Знаю ли я? Да мне известны такие подробности, о которых вы и не слыхивали. О многих вещах мне поведала бабушка, а она слышала их от старого Тобиаса. Я знаю слова, написанные на стенах этого дома, сохранившиеся до сих пор. В детстве, когда я, совсем еще маленькая, сидела у Старухи Эвелин на коленях, она рассказала мне обо всем, и я это запомнила. Ей достаточно было одного дня…

– А досье нашей семьи, составленное в Таламаске? – упорно гнула свою линию Селия. – Они показали тебе его в клинике?

– О да, Беа и Пейдж принесли мне целую кипу бумаг, – ответила Мэри-Джейн. – Вот, взгляните-ка сюда. – Она указала на два одинаковых пластыря: на руке и на колене. – Меня укололи сюда и сюда,! А крови взяли столько, что хватило бы и на то, чтобы ублажить и задобрить дьявола. Я поняла ситуацию в целом. Некоторые из нас обладают цепочкой лишних генов. Достаточно двух близких родственников с двойным набором двойных спиралей, чтобы получить Талтоса! Возможно… Возможно… В конце концов, об этом стоит задуматься… Ведь сколько близких родственников, кузенов и кузин переженились между собой – и что? Ничего. Но лишь до того момента, когда… Послушайте, вы правы, Беатрис: нам не следует болтать об этом в ее присутствии.

Майкл одарил ее едва заметной благодарной улыбкой.

Украдкой бросив еще один беглый взгляд на Роуан, Мэри-Джейн выдула из жевательной резинки большой пузырь, втянула его обратно и выдула вновь.

Мона засмеялась.

– А теперь снова повтори этот фокус, – попросила она. – Мне он никогда не удавался.

– Да уж, должно быть, это врожденный дар, – сказала Беа.

– Но ведь ты прочла досье? – настаивала Селия. – Очень важно, чтобы ты знала все.

– О да, я прочла его очень внимательно, – кивнула Мэри-Джейн. – Даже те отрывки, которые пришлось буквально подсмотреть тайком. – Она хлопнула себя по стройным загорелым бедрам и залилась смехом. – Вот вы говорите о том, что мне нужно дать что-нибудь. Помогите получить образование – это, пожалуй, единственное, что на самом деле пойдет мне на пользу. Знаете, самую скверную услугу в жизни оказала мне мама, забрав меня из школы. Разумеется, тогда у меня не было никакой охоты туда ходить. Я получала гораздо больше удовольствия в публичной библиотеке, но…

– Я думаю, ты совершенно права насчет этих лишних генов, – вмешалась Мона. – И права насчет образования.

Многие в нашем роду имеют лишние хромосомы, способствующие рождению монстров, но никогда, вплоть до этого ужасного времени, ни один из них не появился на свет.

А как же тот призрак, подумалось ей, чудовище, фантом, доводивший молодых женщин до безумия, так долго державший всех обитателей дома на Первой улице под покровом страха и мглы. Есть нечто поэтическое в странности тел, лежащих под землей прямо здесь, в тени дуба, где Мэри-Джейн в коротенькой хлопчатобумажной юбчонке, со свежеприклеенным пластырем на коленке, в белых, измазанных свежей грязью лакированных туфлях и в грязных носках, полуспущенных на каблуки, стоит, упираясь руками в худенькие бока.

Быть может, ведьмы из Байю просто тупицы, размышляла Мона. Они могут стоять над могилами монстров и не понимать этого. Конечно, ни одна ведьма из этой семьи не знает ничего и о самой себе. За исключением разве что молчащей женщины, рядом с которой застыл Майкл – гора кельтских мускулов и обаяния.