Домик в прерии ч.1 (Маленький домик в Больших Лесах) - Уайлдер Лора Инглз - Страница 16

— Завтра пойду к Генри и возьму у него большую мотыгу. Пни на пшеничном поле пустили свежие побеги, и они уже выросли мне по пояс. Надо смотреть в оба, а не то все кругом опять зарастет.

Рано утром папа отправился к дяде Генри, но вскоре прибежал обратно, быстро запряг лошадей в фургон, бросил туда топор, две большие бадьи и котел, в которых мама стирала и кипятила белье, а также все деревянные и жестяные ведра, какие только нашлись во дворе.

— Не знаю, Каролина, может, они и не понадобятся, но будет обидно, если все не влезет.

— Зачем они тебе? Зачем они тебе? — подпрыгивая от волнения, спрашивала Лора

Папа нашел колоду с пчелами,— сказала мама,— и, может быть, привезет нам меду.

К полудню папа вернулся Лора его давно уже поджидала и, как только он остановился у сарая, помчалась к нему. Но заглянуть в фургон она никак не могла.

— Каролина! — крикнул папа. — Иди сюда, возьми у меня ведро с медом, а я распрягу лошадей.

Мама, очень разочарованная, подошла к фургону и сказала:

— Ну что ж делать, Чарльз. Одно ведро все же лучше, чем ничего.

С этими словами она заглянула в фургон, ахнула и всплеснула руками, а папа засмеялся.

Все ведра были полны золотистых медовых сотов! Обе бадьи и котел тоже были заполнены доверху.

Папа с мамой ходили взад-вперед несколько раз, пока не внесли в дом все бадьи и ведра. Соты мама сложила горкой на большой поднос и аккуратно накрыла их салфетками.

После обеда все до отвала наелись отличного золотистого меда, и папа рассказал, как он нашел колоду с пчелами.

— Ружья я с собой не брал, — начал он. — Я ведь не собирался охотиться, а бояться летом нечего. Пумы и медведи в это время года такие жирные, что им лень нападать на людей.

Я пошел напрямик через лес и в густых зарослях чуть не наткнулся на огромного медведя. Он стоял совсем близко от меня — не дальше, чем вон та стена.

Заслышав шум, медведь обернулся, поглядел на меня и, наверное, заметил, что у меня нет ружья. Может, потому-то он и не обратил на меня внимания.

Он стоял на задних лапах под большим деревом, а вокруг него кружились пчелы. Ужалить его они не могли — шерсть у него очень густая, а от морды он отгонял их лапой.

Я стал наблюдать за ним и увидел, как он сунул в дупло вторую лапу, а когда он ее оттуда вытащил, с нее капал мед. Медведь слизнул мед и сунул лапу обратно в дупло.

Мне тоже захотелось меда. Я нашел дубину и поднял страшный шум — стал колотить дубиной по дереву и орать во все горло. Медведь был до того жирный и до того наелся меда, что попросту опустился на все четыре лапы и вперевалку поплелся прочь. Некоторое время я шел за ним следом, а когда он прибавил шагу и отбежал подальше от пчел, я вернулся домой за фургоном,

Лора спросила папу, как он сумел отобрать мед у пчел.

— Очень просто. — ответил папа. — Я оставил лошадей подальше в лесу, чтобы пчелы их не искусали, а сам подошел к дереву, срубил его и расщепил пополам.

— А тебя пчелы не жалили?

— Нет. Пчелы никогда меня не жалят. Внутри ствол был пустой и сверху донизу набит медовыми сотами, — продолжал папа. — Пчелы, наверное, много лет подряд собирали этот мед. В некоторых сотах мед был старый и темный, но я раздобыл столько хорошего чистого меда, что нам его надолго хватит.

Лоре было очень жалко бедных пчелок. Они так старались, а теперь останутся без меда, но папа сказал, что в дупле меда осталось достаточно, а рядом растет еще одно дерево с большим дуплом, куда пчелы смогут перебраться. Им все равно уже пора переселяться в чистый новый дом.

Пчелы возьмут с собой старый мед, сделают из него свежий и запасут его в своем новом доме. Они до последней капельки соберут все. что пролилось на землю, и к зиме у них снова будет большой запас меда.

Жатва

Папа с дядей Генри по очереди помогали друг другу убирать урожай. Когда зерно в поле созрело, дядя Генри пришел помогать папе, и с ним пришла тетя Полли со всеми ребятишками. А когда папа отправился помогать дяде Генри, мама с Лорой, Мэри и Крошкой Кэрри провели весь день у тети Полли.

Мама с тетей стряпали, а дети до обеда играли во дворе. Во дворе у тети Полли было очень весело играть, потому что там торчало множество пней и можно было перепрыгивать с одного на другой, даже не касаясь земли.

Лора была самая маленькая, но и она легко прыгала по пням, особенно в тех местах, где раньше молодые деревца росли густо. Чарли уже пошел одиннадцатый год, и он мог перепрыгивать с одного пня на другой по всему двору. Маленькие пни он ухитрялся перепрыгивать даже по два сразу, а еще он умел ходить по верхней жерди забора и ничуть не боялся.

Папа с дядей Генри косили овес. Ходить по полю под жарким солнцем, размахивая косами, очень тяжело. Когда весь овес будет скошен, надо опять пройти по всему полю, нагнуться над каждой кучкой скошенных стеблей, собрать их в охапку, скрутить из самых длинных жгуты и крепко-накрепко перевязать ими каждый сноп. 

Потом каждые семь снопов складывают в скирду. Пять снопов ставят на землю кисточками вверх, а на них кладут еще два снопа, чтобы получилась маленькая крыша для защиты от дождя.

Каждый скошенный стебель нужно дотемна убрать в скирды — ведь если овес пролежит всю ночь на сырой росистой земле, он испортится.

Папа с дядей Генри очень торопились, потому что стояла страшная духота и они с минуту на минуту ожидали дождя Овес созрел, и если не успеть его скосить и уложить в скирды, от дождя весь урожай пропадет, и лошади дяди Генри всю зиму будут голодные.

В полдень папа с дядей Генри прибежали домой и наспех пообедали. Дядя Генри сказал, что после обеда Чарли придется пойти им помогать.

Услышав это, Лора взглянула на папу. Дома папа говорил маме, что дядя Генри с тетей Полли избаловали Чарли. Когда папе было одиннадцать лет, он каждый день с утра до вечера работал в поле, погонял лошадей, а Чарли никогда ничего не делает.

И вот теперь дядя Генри велел Чарли пойти с ними в поле. Это сбережет им время. Чарли может сходить к роднику за водой, дать им напиться или принести точильный брусок, когда потребуется наточить косу.

Все дети посмотрели на Чарли. Чарли вовсе не хотелось идти в поле. Он хотел остаться играть во дворе, но, конечно, ничего не сказал.

Даже не отдохнув после обеда, папа с дядей Генри поспешили обратно в поле, и Чарли пошел с ними.

Теперь за старшую осталась Мэри, и она решила поиграть в какую-нибудь тихую игру, как подобает молодым леди. Поэтому после обеда девочки устроили во дворе кукольный дом. Пни превратились в столы, стулья — в печки, листья — в тарелки, а палочки — в детей.

Девочки спокойно играли во дворе, как вдруг послышались дикие вопли и во двор с ревом влетел Чарли. Лицо у него так распухло, что он не мог даже выдавить из глаз слезы.

Руки у него вздулись, шея тоже вздулась, а щеки превратились в толстые тугие подушки. Пальцы страшно распухли, и он не мог ими пошевелить, а на распухшем лице торчало множество белых пупырышек.

Девочки стояли и молча на него смотрели, а мама с тетей Полли выскочили из дома и стали расспрашивать Чарли, что с ним случилось. Чарли ревел и бормотал что-то невнятное. Мама сразу поняла, что его искусали осы, кинулась в огород и принесла оттуда полную кастрюлю земли, а тетя Полли отвела Чарли в дом и сняла с него всю одежду.

Потом мама с тетей Полли развели землю водой и с ног до головы обмазали Чарли жидкой грязью, завернули его в простыню и уложили в постель. Веки у него так распухли, что не поднимались, а нос стал толстый, как кривая картошка. Лицо ему тоже намазали грязью и обмотали тряпками Из тряпок торчали только распухшие губы да кончик носа.