Невеста дьявола - Райс Энн - Страница 10

Майклу вдруг отчего-то сделалось не по себе. Он не мог понять причину, но почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок. А то, что Роуан сказала дальше, только усилило его беспокойство.

– Тебе не кажется, что это могло бы послужить своего рода искуплением? – спросила она. – Если наследие Мэйфейров будет использовано для исцеления больных? Уверена, ты понимаешь, о чем я говорю. Только представь! Какой путь! От Сюзанны и хирурга Яна ван Абеля до огромного, суперсовременного, передового медицинского центра, предназначением которого будет спасение человеческих жизней!

Не дождавшись ответа и видя, что Майкл размышляет о чем-то, она приложила пальцы к вискам и продолжила:

– Ты даже не представляешь, сколько проблем остаются до сих пор неисследованными! И как много нам еще только предстоит узнать и изучить! Но неужели ты действительно не улавливаешь связи, не понимаешь, как неразрывно все соединяется?

– Да-да… Неразрывная связь… – вполголоса пробормотал он.

Точно такая же неразрывная связь, какую он ощутил в тот момент, когда очнулся в клинике после своего морского приключения. «Все взаимосвязано… – думал он. – Они выбрали меня не случайно – они знали, кто я… Все взаимосвязано…»

– И все это вполне возможно. – Роуан смотрела на него, ожидая реакции. Щеки ее горели, в глазах плясали огоньки.

– Твой план близок к совершенству, – сказал он.

– Тогда почему ты сидишь с таким видом? Что случилось?

– Не знаю.

– Майкл, пожалуйста, прекрати зацикливаться на своих видениях. Забудь о невидимках, живущих на небесах и дарующих смысл нашей жизни. Нет ни каких призраков. Ты должен думать собственной головой.

– Я думаю, Роуан, думаю. Именно это я и делаю. Не сердись. Это просто потрясающая идея, правда, почти совершенная. И я не могу понять, почему она так меня тревожит. Будь снисходительна ко мне, милая, прояви чуточку терпения. Ты же сама говорила, что наши мечты должны соответствовать нашим возможностям. А такая идея пока что выше моего понимания.

– Все, что от тебя требуется, это любить меня, слушать меня и позволить мне иногда размышлять и мечтать вслух.

– Я полностью на твоей стороне. И всегда буду. Мне кажется, все просто здорово придумано.

– Понимаю, тебе трудно это представить. Я и сама еще только начинаю разбираться во всех хитросплетениях. Но, черт побери, Майкл, речь идет о колоссальных деньгах. О суммах, которые поистине можно назвать непристойными. Два поколения юристов корпорации холили и лелеяли это состояние, многократно умножали его, способствуя тому, чтобы со временем оно стало совершенно независимым. И теперь оно разрастается и плодится само по себе, подобно гигантскому монстру.

– Это мне известно.

– О том, что это гигантское состояние когда-то было собственностью одного человека, все давным-давно забыли, – продолжала Роуан. – Сейчас жуткий монстр как бы принадлежит сам себе и по своим раз мерам далеко превосходит все мыслимые пределы. Ни одно живое существо не имеет права ни обладать такой бездной денег, ни даже управлять ею.

– Я думаю, что многие согласились бы с твоей точкой зрения, – кивнул головой Майкл.

И тем не менее ему никак не удавалось изгнать из своей памяти воспоминание о времени, проведенном в больнице Сан-Франциско, о мыслях, посещавших его тогда. Он верил, что его жизнь, несмотря ни на что, имела смысл, свое предназначение, и что вскоре непременно настанет момент искупления и воздаяния по заслугам.

– Да, – сказал он. – Это все искупит, не так ли?

А перед его мысленным взором почему-то вновь возник склеп с двенадцатью могилами, дверной проем наверху, высеченная крупными буквами фамилия «Мэйфейр» и изобилие расставленных повсюду цветов, вянущих в удушающей духоте.

Он отчаянно старался избавиться от мрачных мыслей и в конце концов прибег к самому верному и эффективному средству: повернулся к Роуан. Одного только взгляда на нее, одной только мысли о том, что он может коснуться ее жаждущего ласки тела, но обязан сдержаться, было достаточно, чтобы забыть обо всем.

Сработало. Словно маленький огонек вспыхнул вдруг в безжалостном механизме, называемом его мозгом. Воображение тут же принялось рисовать новые картины: ее обнаженные ноги в свете ночника, прекрасную грудь, не прикрытую, как в этот момент, ночной сорочкой…

Женская грудь всегда была для Майкла особо притягательной. Ему нравилось гладить пышные округлости, касаться языком твердых и в то же время необыкновенно нежных сосков, которые, казалось, вот-вот растают от этих прикосновений… В конце концов он не выдержал и прижался губами к ее шее, издав при этом тихое рычание.

– Похоже, ты пришел в себя, – едва слышно шепнула Роуан.

– Да, по-моему, пора, – так же тихо отозвался Майкл. – Как ты смотришь на то, чтобы я отнес тебя в постель?

– Я смотрю на это с удовольствием, – промурлыкала она, – Ты не делал этого уже целую вечность.

– Бог мой! Как я мог быть таким безмозглым идиотом! Вот уж воистину старомодный дурак! – картинным шепотом воскликнул он.

Подхватив Роуан одной рукой под колени, а другой нежно обняв за плечи, Майкл поцеловал ее, а потом осторожно поднял и понес, молясь в душе, чтобы только не споткнуться, не потерять равновесие и не растянуться на полу вместе со столь драгоценной ношей. И в то же время его переполняла радость: она здесь, с ним, легкое, почти невесомое и такое неожиданно податливое, мягкое создание, доверчиво прильнувшее к его груди… Он без труда донес Роуан до кровати.

Во вторник приступили к установке систем кондиционирования. Места для оборудования вполне хватало – главным образом на крышах террас. Джозеф, художник-декоратор, приглашенный для оформления интерьеров, собрал и увез всю нуждавшуюся в реставрации французскую мебель. Великолепным спальным гарнитурам, сохранившимся еще с плантаторских времен, требовались только чистка и полировка – с этой задачей могли с успехом справиться уборщицы.

Штукатуры завершили работу в парадной спальне. Теперь настала очередь маляров. Чтобы избавиться от летевшей отовсюду пыли, малярам пришлось изолировать комнату от остальных помещений, тщательно затянув полиэтиленом все подходы к ней. Роуан выбрала для стен бледно-палевый цвет, а потолок и деревянные детали отделки предпочла оставить белыми. В комнатах верхних этажей мастера уточняли размеры ковров и ковровых покрытий. Паркетчики чистили и шлифовали пол в столовой, где по непонятным причинам великолепный дубовый паркет был уложен поверх старого соснового.