Далекая страна - Райс Питер - Страница 19

Такуда сразу обратил внимание на перевязанное плечо чужака, едва группа приблизилась на достаточно близкое расстояние. Он издал короткое приказание, и Сайтан Юр бегом направился к нему, держа в руке чемоданчик с медицинскими принадлежностями. Дакодо упал на землю, не дойдя всего нескольких метров до командного пункта. Не ожидая дополнительных указаний, Юр опустился рядом с ним на колени и, торопливо размотав бинты, осмотрел рану.

— Все понятно, — проворчал он себе под нос, бросив презрительный взгляд в сторону толпы наемников.

— Шальная пуля, — торопливо объяснил Нит, прервав свой доклад о событиях дня и бросив предостерегающий взгляд в сторону Хорга. — Нервы у всех натянуты до предела. Неудивительно, что парни потеряли голову.

Внимательно выслушав своего подчиненного, Такуда повернулся в сторону Хорга:

— Сами вы, надо полагать, не стреляли.

Это была скорее констатация факта, нежели вопрос. Шо-са сделал небольшую паузу, ожидая реакции солдата.

— Чего ради? — нехотя ответил Хорг.

Он стоял навытяжку, преданно глядя прямо в глаза своему командиру.

— Малый не собирался навредить мне и уж во всяком случае не намеревался бежать. Можно сказать, пострадал ни за что.

— Вы действовали совершенно правильно, гоу-со Сведен Хорг. Я доволен вами. Вам вменялось в обязанность при первой же возможности вступить в контакт с аборигенами. Убийство одного из них не дало бы нам ничего, кроме возможности исследовать его труп. Вам удалось доставить в лагерь живым одного из них. Объявляю вам благодарность.

— Я не знаю, чем могу помочь этому существу, — прервал его Юр. — Рана обработана, но, похоже, наши лекарства малопригодны для него. Боюсь, его песенка спета.

В быстро наступающих сумерках Холланд еще могла разобрать переливчатый, радужный цвет волос Дакодо. Постепенно яркие цвета блекли, сменяясь пепельно-бледной окраской. Глядя сверху вниз на беспомощно распростертое у ее ног тело, она почувствовала, как в ней закипает ярость. Кто знает, может быть, Хорг был прав, утверждая, что наемникам следует преподнести должный урок. Вост и Брэнк должны быть первыми, кому следовало вправить мозги. Она метнула недобрый взгляд на толпу веселящихся наемников.

— Попробуйте сделать ему инъекцию вот этого снадобья, — посоветовал Такуда, доставая из своей сумки коробки с ампулами, содержащими сильное стимулирующее средство. — Будем надеяться, что оно подействует. Вколите ему для начала одну ампулу и, если ничего не произойдет, колите одну за другой, пока он либо не очнется, либо не отдаст концы. Ничего лучшего я предложить не могу.

— Вам не следовало отдавать этот приказ, сэр, — запротестовал Бюсто, — Использование подобного препарата разрешено только для солдат и офицеров регулярной армии.

Пять других членов ЭУК, собравшихся сейчас вокруг тела аборигена, подняли глаза на своего товарища. То, что он сейчас сказал, выглядело абсолютно верно, но его слова заставляли их совершенно по-новому взглянуть на ситуацию, в которой все они оказались.

Никогда впредь им уже не придется иметь дело ни с верховным командованием армии Синдиката Драконов, ни с его законами.

— Действуйте, как я сказал, — повторил Такуда. — Я беру всю ответственность на себя. Но вы совершенно правы, гун-со Бюсто, подняв этот вопрос. Совершенно правы.

Кивком головы Такуда подал сигнал Юру.

— Выполняйте приказ.

— Это средство предназначено только для людей, — стоял на своем Бюсто. — Если мы потратим его на этого… это существо, что же останется для нас самих? Вы совершаете непоправимую ошибку, сэр.

Юр раскрыл коробку с ампулами и, наполнив шприц, всадил его прямо в открытую рану Дакодо. Выждав пару минут и убедившись, что лекарство не подействовало, он повторил попытку, и снова безрезультатно. Только после того, как была использована седьмая ампула, по телу аборигена пробежала слабая дрожь. Странный подшерсток, столь мало напоминающий человеческие волосы, снова засверкал радужными переливами. После восьмого укола абориген приоткрыл глаза.

— Теоде, — пробормотал он.

Холланд склонилась над телом аборигена.

— Скажите нам, что мы должны сделать, — взмолилась она. — Чем мы можем помочь вам?

Несколько неразборчивых слов сорвалось с языка Дакодо.

Из них Холланд разобрала только одно слово — «красный».

— Что он хочет этим сказать?

— Кажется, я знаю, — отозвался Хорг, постепенно выбрасывая на землю содержимое своего вещмешка и доставая из него пурпурный плод, подобранный в джунглях. — Но что я должен с ним делать?

— Разрежь его, Хорг, — предложила Холланд. — И втирай сок в рану Дакодо.

Хорг молча повиновался. Как абориген их и предупреждал, аромат плода оставлял желать лучшего. Жуткий запах заставил людей отшатнуться в сторону. Но воздействие сока плода на раненого аборигена было поистине удивительным. Едва жидкость заполнила зияющую рану, ее цвет изменился прямо на глазах.

— Да, — произнес Дакодо. — Да, да.

Люди вздохнули с облегчением. Особенно радовался Хорг, кажется, впервые после рокового выстрела в лесу. Он даже позволил себе улыбнуться, когда Кендал Пешт нетвердой походкой приблизился к их группе. Водитель боевого робота уставился на лежащего титатае.

— Вы тоже подстрелили такую же тварь, — заметил он. — Вам повезло. Мясо совсем неплохое, чем-то напоминает куриное. Останетесь довольны.

Не дожидаясь ответа, он лениво повернулся и побрел в сторону лагеря наемников.

Позднее, этой же ночью, Хорг, сидя у костра, рассматривал незнакомых зверей над головой гун-со. Ариаке Санае находилась рядом с ним. Хорг и раньше прибегал к ее помощи в разрешении собственных проблем, и сейчас он, не выбирая выражений, выразил ей свои чувства в адрес наемников.

Обдумав его слова, Санае повернулась и осторожно положила руку на плечо товарища.

— Может быть, ты и прав, Сведен Хорг, — произнесла она. — У тебя есть право отомстить, но будь осторожен. Время для мести еще не пришло.

XI

Широкие листья одной из разновидностей местного кустарника, которыми были покрыты хижины титатае, отражали мягкий свет звезд, струившийся сквозь кроны деревьев, со всех сторон обступивших небольшую поляну. В этот час деревня казалась вымершей, поскольку все ее жители собрались в единственном общественном здании поселка, предназначенном для кладки и высиживания яиц. Большую часть года здание пустовало, за исключением тех редких случаев, когда происходили заседания совета племени.

В центре длинного помещения находились одиннадцать членов совета во главе с вождем племени Тотито и шаманом Докаепи, духовным лидером титатае. Место, предназначенное для Дакодо, пустовало. Вдоль стен здания расположились рядовые члены общины в строгом соответствии с тем положением, которое они занимали в иерархии примитивного сообщества.

По традиции принятие любого важного решения требовало обязательного присутствия всех без исключения жителей поселка. Проект решения оглашался вождем племени, после чего заслушивалось мнение всех членов совета. По древнему обычаю первым получал слово самый молодой член совета, а завершал прения самый старший его участник. Фактически двенадцать старейшин, входившие в совет, и являлись самыми старыми членами племени независимо от их пола. В случае смерти одного из членов совета его место традиционно занимал следующий по старшинству соплеменник. Вместе с тем процедура избрания нового члена совета была строго регламентирована и не допускала отклонений от многовековых устоев. Так и сейчас титатае предстояло заслушать и утвердить очередной вердикт вождя.

При нормальных обстоятельствах смерть члена совета должны были засвидетельствовать все жители деревни. По древнему обычаю, когда тот или иной член совета чувствовал приближение смерти, он во всеуслышание объявлял об этом своим собратьям, после чего его торжественно препровождали в специальное помещение. С этого момента умирающий старейшина отказывался от пищи и вплоть до наступления смертного часа мог употреблять только воду. После смерти старейшины соплеменники относили его тело на кладбище, где и зарывали в землю вместе с предметами, сделанными им своими руками. Поскольку титатае не имели представления о частной собственности, подобные похороны никогда не бывали особенно пышными. Так или иначе, но любой усопший член совета находил свое последнее пристанище среди цветов и вечнозеленой растительности.