Прикосновение волшебства - Райс Патриция - Страница 9

— Ваша матушка больна и не может сопровождать вас, когда вы выезжаете в свет. Мы поговорили между собой и решили, что вас может взять под свое крыло сестра Берти. Она уже год как замужем. К тому же постоянно твердит, что ей надоело общество мужчин, которыми она окружена в семье. Думаю, ей будет приятно обзавестись юной подругой.

Меррик сообщил ей это известие с видом человека, решившего облагодетельствовать ближнего независимо оттого, нужно это тому или нет. Было видно, что Кассандра вот-вот взорвется — еще бы, строптивица не привыкла, чтобы ею командовали, однако граф вознамерился обучить ее приличным манерам. Со своей стороны Кассандра решила доказать графу, что не нуждается в его помощи. Однако она была не столь наивна, чтобы открыто демонстрировать свои истинные чувства, и потому, как и полагается благовоспитанной барышне, улыбнулась и сложила на коленях руки.

— Как это великодушно с вашей стороны, милорд. Вы учли буквально все. Насколько мне известно, теперь ее зовут леди Каннингэм. Не сомневаюсь, что мы с ней поладим. Я могу обучить ее игре в карты и ругательствам. А Берти и все его младшие братья могут сопровождать меня во время прогулок по городу. Что касается лорда Каннингэма, то он вполне может вступить в препирательства с Дунканом, когда тот придет искать меня. Нет, план действительно замечательный.

Увидев в глазах Берти неподдельный ужас, Кассандра расхохоталась. Однако посмотреть в глаза Меррику не осмелилась.

— Извините меня, Берти, я пошутила.

Тот попытался что-то промямлить в ответ, но это вызвало у нее очередной приступ смеха.

— Нет-нет, мне никак нельзя подшучивать над вами. Ваше предложение весьма великодушно, но я должна оставаться рядом с мамой.

Раскрасневшийся Берти потянул свой галстук.

— Послушайте, Касс, вы с Кристой отлично поладите, — попробовал он переубедить ее.

— Нехорошо все время сидеть в четырех стенах. Надо чаще показываться на людях. Или вы все еще в трауре?

Девушка едва удержалась от язвительной реплики о том, что траура по отцу не было вообще, однако, заметив взгляд Меррика, прикусила язык. Этот визит целиком и полностью его затея. Граф не собирался скрывать, что с неодобрением относится к ее семье и воспитанию. И хотя славное имя Говардов и титул маркизов уходили в глубь веков, предки Уайатта с их пуританскими взглядами были равнодушны к подобным вещам. Наверное, дело в его доброте, именно поэтому он взялся спасать ее от самой себя. Правда, пыталась убедить себя Кассандра, причиной этому скорее всего является чувство морального превосходства. Она на собственном опыте убедилась, что в Лондоне доброта сродни заморской диковинке.

И она попыталась вежливо сменить тему разговора:

— Благодарю вас, Берти, вы так добры ко мне, однако в этом нет никакой необходимости. Мама вскоре поправится, и тогда я выйду в свет. Я давно не видела Кристу, и вы можете взять меня с собой к ней в гости. Кстати, не желаете ли чаю?

В душе она молила Бога, чтобы гости отказались. Ведь в противном случае ей пришлось бы самой пойти в кухню и приготовить чай. Подать к чаю было нечего.

Лорд Меррик поднялся и отвесил поклон.

— Нас ждут неотложные дела, леди Кассандра. Если не возражаете, я готов заехать за вами в это же самое время и отвезти к леди Каннингэм. Уверен, она вам обрадуется.

Граф был сама учтивость, и Кассандра тотчас ощутила себя дурно воспитанной девчонкой. Тем не менее она протянула ему руку. Его рукопожатие оказалось крепким, и девушка в душе смутилась, хотя виду не подала.

— Благодарю вас, милорд. Была рада вас видеть.

В отличие от младшего брата Берти был не столь чувствителен к искрам, которые, казалось, вспыхивали между графом и рыжеволосой красавицей, поэтому с нетерпением ждал своей очереди пожать ей на прощание руку.

— Послушать вас, Меррик, так моя сестра — царица египетская.

Кассандра поспешила подать руку второму гостю. Она по-прежнему ощущала на себе пристальный взгляд графа, хотя не могла понять, что он обозначает. Впрочем, зачем ей знать, что граф о ней думает?..

Как только гости ушли, Кассандра опустилась в кресло и уставилась на светлое пятно на стене, где когда-то висел портрет. Ей по-прежнему не давала покоя утренняя ссора с Дунканом. Девушка сидела, нервно сжимая и разжимая пальцы, стараясь придумать выход из создавшейся ситуации. Ей не следовало с ходу отвергать предложение графа о том, чтобы леди Каннингэм взяла ее под свое крыло. Кто знает, вдруг это помогло бы ей познакомиться с достойным молодым человеком. Хотя, наверное, Дункан все же прав. Ее имя, равно как и имя всей их семьи, запятнано, и ей не стоит даже надеяться найти себе хорошего мужа. Кассандра никогда не видела ничего дурного в том, что ей приходилось сопровождать отца, когда тот отправлялся в игорные притоны. Ей казалось, что это всего лишь незначительные забавные приключения. Интересно, что подумали бы люди, если б им стало известно, что она знакома с гречанкой, которая последние три года была любовницей ее отца? Нет, наверное, она все-таки низменное существо. И нечего надеяться, что она будет принята в обществе. Да и нужно ли ей это?

Наверное, нужно. Ей всегда хотелось самого малого — чтобы родители были счастливы, а их дом стал уютным гнездышком. И пусть то, что жизнь ее повернулась совсем по-другому, послужит для нее серьезным уроком. Как жаль, что она поняла это слишком поздно и теперь ей уже не выбраться из той пропасти, в которую она по наивности угодила. В глазах людей она так же порочна, как ее отец и брат. Кассандра поднялась со стула и принялась мерить шагами комнату. Возможно, она вела себя не самым лучшим образом на тех немногих приемах, куда ее брал с собой Дункан, опять таки не для того, чтобы ввести в светское общество, а в качестве приманки для своих приятелей-картежников. Нет, такое не для нее! Ведь она знает, что такое хорошие манеры. Главное, чтобы нашелся достойный джентльмен, который согласился бы вытащить ее из этого ада, и тогда она станет воплощением благовоспитанности. Она увезет отсюда мать, и они будут жить вместе. Если, конечно, ей удастся осуществить свой план.

Кассандра знала, что спасти ее может человек состоятельный, с прочным положением в обществе, стоящий выше предрассудков и светских сплетен. Приняв решение, Кассандра улыбнулась и направилась на поиски горничной.

Лотта была незаконной дочерью их бывшей старшей горничной, которая к этому времени уже ушла в мир иной. Она прожила у них в доме всю свою жизнь. Поговаривали, будто в жилах Лотты течет та же старинная аристократическая кровь, что у Кассандры и ее брата, однако обе девушки склонялись к тому, что здесь явно не обошлось без участия одного из многочисленных приятелей старого маркиза. И хотя Кассандра внешностью пошла в мать и мало чем напоминала своего темноволосого отца, у Лотты не было ничего общего ни с кем, даже со своей покойной матерью. Ее округлое приветливое лицо и светлые волосы скорее наводили на мысль о каком-нибудь добром йомене, нежели о представителе аристократического семейства. С другой стороны, обе девушки пребывали в уверенности, что мать Лотты вряд ли пожертвовала бы своей добродетелью ради какого-то там фермера. Где-то в дальнем уголке страны наверняка жил какой-нибудь круглолицый аристократ крепкого, крестьянского сложения, но его дочь о нем ничего не знала.

Уж не отец ли это Берти, подумала Кассандра и отправилась на кухню. Вот удивилась бы леди Каннингэм, узнай она, что у нее есть сестра, которая все дни проводит у корыта в подвале! И верно, она застала Лотту с деревянной мешалкой для белья в руке. Горничная пыталась прогнать кота от чего мыльная пена разбрызгалась по всему скользкому полу.

— Лотта, не хочешь надеть свой лучший капор и немного прогуляться?

Горничная тотчас навострила уши. Она выпустила мешалку и вытерла руки о фартук.

— Это кто должен прогуляться, вы или я?

— Мы обе. Но сначала надо выяснить, где мне найти моего суженого. Здесь ты и пригодишься — тебе надо будет расспросить слуг его милости. Ведь ты наверняка знакома с кем-нибудь из прислуги лорда Меррика.