На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 44

— А волки скорее запах мяса услышат, но не соли, — умно рассудил Грикор.

— Молодец! Каждый слышит то, что ему нужно, — подтвердил дед, возвращаясь к кустам терновника.

За ним последовали и ребята. Они укрылись в кустах и стали ждать.

— Хорошо! — сказал дед. — Ветер от родника, на нас. Козы нас не почуют. И голосов не услышат — отнесет ветром. Ну и молодцы вы, славный родник откопали! Пусть же и жизнь ваша будет длинна, как ручей! — говорил старик, с восхищением глядя на сверкающую на солнце поверхность воды.

И в самом деле, на фоне замершей природы этот родник, журчащий, радостный, был самой жизнью.

Самые красивые обитатели Дали-дага

Ждать пришлось долго.

Солнце палило невыносимо, но желание увидеть диких коз все пересиливало.

Вокруг царила тишина. Лишь шмели жужжали над головами ребят да время от времени ветер доносил с Гилли голос неугомонного «водяного»: «болт… бо-олт… болт!…»

Наконец послышался легкий шорох камней. Дед приложил палец к губам и прислушался. Затем чуть заметным движением головы он указал своим юным спутникам на гребень противоположного склона и таинственно улыбнулся.

У Асмик от изумления широко раскрылись глаза, и она бы снова взвизгнула, если бы Камо вовремя не прикрыл ей рот ладонью.

Там, на фоне голубого неба, из-за каменистого гребня вдруг поднялись огромные, похожие на две кривые сабли в ножнах рога. Это был большой козел. Поставив передние ноги на камень, величественно подняв голову, он был похож на прекрасное изваяние.

Козел долго стоял, осматривая окрестность, принюхиваясь. Затем, в последний раз вдохнув воздух, он спокойно, неторопливо сошел со своего постамента и исчез за камнями.

— Видели? — прерывающимся от волнения голосом спросил дед. — Это был разведчик. Сейчас он пошел сказать товарищам, что опасности нет.

— Почему же ты его не убил? — разгорячился Грикор. — Такую добычу из рук упустил!

Дед посмотрел на него сердито.

— Только нечестная рука может поднять оружие на такое животное! — возмутился он.

— Почему? Что он такое, этот козел?

— Что он такое?… Сиди в засаде здесь, у родника, охотник, волк, барс — кто пал бы первый жертвой? Он. А все же идет, чтобы разведать, нет ли опасности для товарищей, свободен ли путь!… Только нечестная рука может поднять оружие на такое животное! — повторил дед.

Но тут опять послышался шорох, будто камешки посыпались, и старый охотник снова предостерегающе приложил палец к губам.

На гребне, за которым только что исчез козел-разведчик, появилось, четко вырисовываясь на фоне неба, множество «сабель» — огромных козлиных рогов. Тяжело покачивая ими, целое стадо козлов, грациозными скачками перепрыгивая с камня на камень, бросилось к роднику.

Козлов было так много, что, казалось, им и конца не будет… Всё новые и новые ряды их поднимались из-за гребня.

Козлы быстро окружили родник, и из-за воды и соли между ними началась борьба. Они толкали друг друга своими исполинскими рогами, стараясь оттеснить один другого.

Все животные были рыжеватого цвета, с темной полосой, шедшей вдоль спины, от головы к хвосту, У многих темная полоска проходила поперек спины и груди, будто опоясывала. Глядя на них, Армен думал: «А какие бы чудесные гибриды получились из помеси этих диких животных с домашними!»

Козлы напились, полизали соли и, подняв головы, стали осматриваться — не видел ли кто их, не сидит ли кто в засаде у родника.

Дикие животные долго не остаются у воды. Самое опасное место для них в природе — это у воды. У ее источников всегда скрываются хищные звери. Вот почему, несмотря на то, что зелень, разросшаяся вокруг родника, и соблазняла их, ни один козел не нагнулся, чтобы сорвать несколько травинок. Утолив жажду, они сейчас же возвращались назад, тем же путем, по которому пришли. Перебирались на ту сторону гребня и исчезали. Прыжки их были так легки, что, казалось, животные, не касаясь земли, плыли в воздухе…

Когда стадо ушло, из-за гребня горы долго еще выглядывала голова козла с уже знакомыми нашим ребятам гигантскими рогами. Это был козел-разведчик.

Он должен был оставаться здесь до тех пор, пока не уйдет все стадо.

Только вполне убедившись, что им ничто не грозит, он спрыгнул с камня и ушел вслед за остальными. Ребята облегченно вздохнули.

— Ну вот, а ты говоришь — стреляй! — еще раз упрекнул старик Грикора.

— Хорошо, но ведь ты же мог убить не этого козла, а другого, разве их мало у воды было! — сказал Камо.

— Когда животные пьют, убивать нельзя — жалко. Наша пословица говорит, что и змея не ужалит того, кто пьет воду. Так-то, мои миленькие!… Охотники проливают кровь, но и у них душа есть, совесть есть. А сейчас коз и вообще убивать нельзя, запрещается…

— Дедушка, а почему здесь были только козлы? — задал Армен давно занимавший его вопрос. — Ни одной козы, ни одного козленка.

— В самом деле, как нарочно, только козлы. Почему так, дедушка? — присоединилась к Армену Асмик.

Дед лукаво улыбнулся и погладил бороду.

— А почем я знаю! — сказал он, подмигнув Грикору. Задал дед загадку!…

Первым нарушил молчание Армен:

— Козлы всегда так ходят, отдельными стадами?

— Нет, почему же всегда! С июня до начала декабря, и только.

— А потом?

— Потом смешиваются с козами в одно стадо. Так вместе и ходят до тех пор, пока не родятся козлята. А как только козлята немного подрастут, матери забирают их и убегают подальше от отцов. Так, вдали от них, и живут с детьми в утесах.

— Убегают от отцов? — удивился Камо.

— Ну да, убегают в ужасе…

Ребята слушали деда и все больше изумлялись: что же это за загадка такая? Кто же так разделяет матерей и отцов?

— Тсс!… — неожиданно прошептал дед и поднял палец.

На гребне, за которым скрылись козлы, вдруг снова появилась голова, украшенная рогами, показавшимися ребятам особенно большими — чуть ли не в два раза крупнее рогов первого козла-разведчика. Но сейчас это был белый козел и очень большой — с доброго бычка. Оглядев лощинку, козел скрылся.

Дед Асатур, охваченный охотничьим азартом, дрожал как в лихорадке.

— Видели, видели? — повторял он. — Ему уже примерно лет двенадцать, а рога у него в два аршина! — шептал дед возбужденно. — Старик уже. Такие старые козлы редко встречаются. После восьми лет они обычно дряхлеют и становятся поживой волков. А не то заберутся в какую-нибудь темную пещеру и умрут там в глухом углу, вдалеке от всех…

— Откуда ты знаешь, сколько козлу лет? — спросил Камо.

— А по кольцам на рогах. Каждый год — новое.

— А почему он такой белый?

— Старенький стал, как я, — выставил дед свою белую бороду. — Тише, ребята! Другое стадо идет воду пить.

— А из этого стада одного не убьешь? — спросил у деда Грикор, поглаживая свою воображаемую бороду; на Востоке всегда так делают, когда о чем-нибудь просят.

— Воспрещено! — коротко отрезал дед.

Раздался топот множества копытцев. К роднику спустился белый вожак, за ним следовало большое стадо козлов. Дорога была разведана, и козлы шли, не останавливаясь, не оглядываясь, прямо к воде. Рыжеватые, они были под цвет окружавших их камней, а темные «пояса» на некоторых из них как раз под стать темным прослойкам, то там, то сям видневшимся на склонах Дали-дага.

Не успели козлы напиться и уйти и белый вожак еще стоял на гребне, охраняя безопасность стада, как снизу, из лощины, донесся шорох.

Из глубины кустов выбежали и легкими прыжками понеслись к воде рыжевато-красные, стройные, тонконогие животные с маленькими головками на гибкой шее, украшенными острыми рожками.

— Ой, джейраны! — тихо вскрикнула Асмик. Сердце ее забилось от радости.

— Шш… Козы! — шепотом поправил ее дед.

Как ни тихи были их голоса, коза, шедшая впереди, остановилась и чутко прислушалась. Две маленькие козочки вырвались вперед и вприпрыжку подбежали к воде. Но мать издала какие-то звуки, похожие на «фурт, фурт», и козлята тотчас же вернулись к ней. Мягкими толчками своих рожек мать отогнала их назад и скрылась за камнем. Козлята послушно прилегли и затихли. Козы, бежавшие вслед за первой, тоже остановились и словно окаменели. Они так сливались цветом с окружающей природой, что их можно было бы и не заметить.