На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 23

Камо шел уверенно, твердыми шагами и подбадривал товарищей. Армен, неохотно согласившийся на этот опасный поход, шел сзади и охранял Грикора и Асмик. Грикор, пожалуй, и пошутил бы, как всегда, но мешал страх: вот-вот подведет больная нога… В одном месте он споткнулся и едва не полетел в пропасть. Вовремя удержался, уцепившись за выступ.

Асмик перепугалась:

— У меня чуть сердце не выскочило!

— Нога моя, неладная, мешает, — печально оправдывался Грикор.

— Иди осторожнее, — упрашивала его Асмик. — А то за ручку поведу.

Чем дальше они шли, тем уже становилось ущелье. Черные скалы и скалы Чанчакара всё сближались и наконец почти сошлись. Каменные стены, с одной стороны черные, с другой — рыжие, почти отвесно спускались в глубокую пропасть. Тропинка оборвалась.

Дорогу преградил высокий гребень.

Ребята остановились и прислушались.

Из глубины Черных скал доносились странные звуки, действительно похожие на глухие стоны, а камни под ногами, казалось, вздрагивали, как будто где-то в недрах утесов, очень глубоко, работала мощная динамо-машина.

Пещера, издревле носившая название «Врата ада», находилась по ту сторону гребня, и отсюда ее не было видно.

Прижавшись к скале, ребята внимательно осматривали противоположные склоны Чанчакара.

Там были разные пещеры — и большие и маленькие. Пропасть, разделявшая две скалы, была так узка, что пещеры на той стороне были ясно видны — так, как с верхнего этажа высокого дома видны широко открытые окна такого же высокого дома на другой стороне узкой улицы.

Вдруг Камо обрадовано вскрикнул и показал товарищам на один из рыже-красных утесов. Там перед входом в одну из пещер виднелись очертания каких-то овальных предметов.

— На карасы[Карас — большой кувшин с широким горлом] похоже! — взволновался Камо.

— Пчелы, пчелы, Камо! — закричал Армен. — Погляди, какое множество пчел!

— Где, где?

— Вон, гляди. Они влетают и вылетают из каркасов: это их ульи.

Дикие пчелы, жужжа, вылетали из пещер и расщелин и черными тучами носились над рыжими утесами Чанчакара.

— Ох, сколько же, наверно, меда в этих ульях! — возбужденно говорил Грикор. — Будь у меня сейчас жердь метров эдак в двадцать, намотал бы на ее конец тряпку, ткнул в один из этих кувшинов — и назад… Как вы думаете, сколько бы я меда добывал каждый раз?… Поглядите, поглядите — лопата охотника Каро!… Тут каждая дыра полна меда!… Камо, мне от радости танцевать хочется, да боюсь в ущелье свалиться.

— Не радуйся сверх меры, а не то действительно свалишься. Пожалуйста, Грикор! — в страхе сказала Асмик.

Осматривая скалы, ребята заметили еще одну пещеру, в которой тоже виднелись какие-то предметы. Из пещеры выступало наружу гладкое бревно, а чуть поглубже стоял большой котел.

Все взволновались еще больше.

— Люди… здесь жили люди! — горячился Камо. — Но как, каким путем они проникали сюда?

— Настоящее гнездо дэвов. Что здесь человеку делать? — смеясь, сказал Грикор. — Дед правду говорит: дэвы… И пчельник дэвий…

— Вот если бы сюда складную пожарную лестницу подвести и перебросить через пропасть, — фантазировал Армен, — лестница достала бы до пещеры.

— Да, — вдохновился Камо, — это был бы мост, настоящий мост!

— Вот, бедный Грикор, и пройди по этому мосту со своей хромой ногой, — печально проговорил Грикор.

Услышав разговор о мосте, Асмик, в первый раз за все их путешествие по выступу скалы, наклонилась и посмотрела вниз.

— Ох, какая пропасть! — в ужасе отшатнулась она. — Идем назад!

— Ну как же я пойду назад? — притворно захныкал Грикор. — Я от запаха меда совсем одурел. Как же я уйду, меда не попробовав?

Полные необычайных впечатлений, они молча возвращались по той же тропинке.

На обратном пути Камо нашел старую, заржавленную ружейную гильзу и взял ее с собой.

Дед Асатур нетерпеливо ожидал их, сидя в тени старого дуба.

Увидев ребят, он очень обрадовался.

— Живы? Здоровы? Ничего не случилось? — спрашивал он волнуясь. — Ну, чудо, прямо чудо — в самое логово сатаны забрались и вернулись целехоньки!

Дед был потрясен. Ребята чувствовали, что их поступок сильно пошатнул у старика веру в темные силы.

— По случаю летней жары дэвы закрыли свое учреждение — ад, — серьезным тоном сказал деду Грикор. — Сейчас они на даче — на верхушках Дали-дага. Ты видел — и земля не затряслась, и ветры не поднялись.

— Ну, расскажите, что вы там высмотрели? Разобрались в этих колдовских делишках? — немного успокоившись, спросил дед у ребят.

— Чего мы только не видали, дедушка! Чего только не видали! — подпрыгивая, восклицала Асмик. — Такие чудеса, каких никто еще не знал… Ну прямо сказка!

Ребята, перебивая друг друга, начали рассказывать деду обо всем, что они видели в пещерах.

— Все, что находится в пещерах, оставлено людьми, в этом сомневаться не приходится, — убежденно говорил Армен. — Надо только выяснить, как они поднялись туда. Это единственное «чудо», которое я хотел бы разгадать.

— А вот скажи-ка, дедушка, не ты ли обронил это, когда в молодости охотился? — спросил Камо, показывая гильз.у.

Старик внимательно осмотрел ее.

— Ведь говорил же я, что охотник Каро поднимался сюда. Значит, это он и стрелял, будь ему земля пухом! — разволновался дед. — Ну и храбрец был!… В наших местах только у него и было такое ружье — это от его ружья гильза. В его времена люди на медведя с кремневкой ходили. Бывало, кремень упадет или не даст огня — беда! Встанет зверь на дыбы — и на охотника… Нужно мужчиной быть, чтобы в такую минуту не растеряться. А тогда медведей много было в этих горах.

— Да ведь здесь и дикие козы с трудом проходят! — изумился Камо. — Как же медведь на эти тропинки взбирался?

— На то он и медведь — мед его тянет. Одуреет от медового духа и идет…

— Как я! — засмеялся Грикор.

— Ах, Каро, Каро! Покойся в мире, Каро… Какое сердце у тебя было, каким ты был другом!… — бормотал дед, сжимая в руках гильзу. Воспоминания взволновали его до слез.

Обмениваясь впечатлениями, они незаметно дошли до села.

Мальчики зашли к Араму Михайловичу рассказать обо всем, что они сегодня видели.

Арам Михайлович вначале слушал ребят спокойно, но понемногу волнение, охватившее Камо, передалось и ему: он встал и несколько раз прошелся по комнате.

— Ну, что же вы придумали? — спросил он ребят. — Как вы хотите попасть в пещеру?

Посмотрев на Камо, Армен неуверенно сказал: — Перекинем через пропасть пожарную лестницу… как мост…

— По лестнице подняться можно, но моста из лестницы не сделаешь. Сколько метров будет от вершины скалы до отверстия пещеры?

— Метров шестьдесят.

— Значит, надо найти или сделать веревочную лестницу такой длины и по ней спуститься сверху… Тебе, Камо, надо поехать в Ереван — ты тамошний, и тебе будет легче найти что нужно.

Арам Михайлович задумчиво потер лоб.

— Впрочем, о главном-то я и не подумал, — сказал он, остановившись перед Камо. — Ведь мы не имеем права древности трогать — значит, нам нельзя и в пещеры Чанчакара входить.

Однако, взглянув на ребят, учитель понял, что огорчил их.

— Мы идем за пчелами, какое нам дело до древностей! — нашел выход Армен.

— Ну да, только за медом! — оживился Грикор.

— Ладно, — улыбнулся учитель, — назовем наш поход «предварительной разведкой», а археологов пригласим после.

На другой день Камо выехал в Ереван.

Страна меняет облик

По этой дороге Камо не проезжал со времени войны. Многое переменилось здесь за эти годы.

От берегов озера Севан до самого Еревана шоссе шло параллельно реке Зангу, то подходя к ней, то извиваясь вдоль подножий гор, спускающихся к реке.

В ущельях раздавался скрежет машин, грохот взрываемых скал. Склон горы, по которому проходило шоссе, вздрагивал от подземных колебаний: пробивали тоннели для Зангу.

Автомобиль, в котором ехал Камо, остановился: проходил поезд. По специально построенной ветке он подвозил в ущелье Зангу экскаваторы и разные машины для строящихся станций.