Эндана - Ли Галина Викторовна - Страница 59

Не было больше белоснежной чистоты снега, истоптанной, окровавленной, обезображенной трупами, окоченело застывшими в предсмертном движении. Мертвые люди лежали вперемешку с безобразными тварями, щерящимися на них в предсмертном оскале. И алели яркие пятна рядом с людьми, а из воинов черного войска вытекала на снег, отравляя и поганя его, бурая слизь. Но природа по- своему справлялась с учиненным безобразием, зависшие низко над землей тучи уже швыряли на землю первые пригоршни колючих снежинок.

Трупы врагов торопливо собрали в большую кучу, завалили хворостом и подожгли, тела людей, сложили отдельно, чтобы вывезти и справить похоронный обряд по всем правилам, для этого послали гонца за санями в ближайшее поселение. И много было печали в городах по погибшим в этом бою, но люди понимали, что сами едва избежали великой опасности.

Леа подняла голову верх, к быстро темнеющему небу и наклонилась к саням, чтобы поправить на раненом меховое одеяло. Конь неодобрительно фыркнул, в ответ на ее кульбит, попытался дотянуться до колена желтыми зубами. Леа дернула за повод и рассмеялась. На этот раз ей попался жеребец с норовом. Его хозяин пал в этом сражении, и преданное животное отказывалось отходить от него, пока тело не погрузили вместе с другими погибшими.

Раненый в санях застонал, и девушка снова наклонилась, — Потерпи, Марк, осталось недолго.

Она нашла своего друга под грудой изрубленных тел. Его доспехи пробил чей- то топор, но хуже всего было то, что до его горла успело добраться существо, похожее на отдаленное подобие гигантского рогатого хорька с крыльями. Его острые как бритва зубы пропороли плетеные зубья кольчуги и почти добрались до сонной артерии Марка, но меткая стрела спасла воину жизнь.

Раны, нанесенные когтями, клыками и оружием воинства черной королевы были странными, они быстро воспалялись, и время от времени кто- нибудь из воинов беззвучно валился из седла в сугроб, неведомая отрава проникала в кровь, вызывая невыносимый жар и судороги.

Сильные мужчины становились беспомощней младенцев и теряли сознание, их подбирали товарищи и укладывали в повозки. Мертвые лежали рядом с живыми, и люди вопрошали богов, многие ли раненые доживут до рассвета.

Маленький городок со смешным названием Заячьи Холмы, принял победителей гостеприимно распахнутыми воротами бревенчатой крепости. Лекари и знахарки сбились с ног, ухаживая за ранеными героями. Люди прекрасно понимали, что не встань на пути черного воинства королевское войско, их жизнь не стоила бы к утру и медной монетки.

Тепло и горячее питье творили чудеса, вселяя в сердца спокойствие и веру, а целебный травяной настой, приготовленный умелыми руками, изгонял прочь зловредную немочь. И когда слабые лучи осеннего солнца добрались до городских крыш, лекари вздохнули спокойно, их подопечным больше не грозила смерть, а самые крепкие ближе к обеду смогли даже встать на ноги.

Марк тоже пришел в себя, только вставать ему категорически запретили. Он лежал в постели, стойко перенося боль от ран и укусов, а Ее Высочество развлекала его рассказами о воинственных женщинах с далеких островов. Это повествование постоянно прерывалось ехидными комментариями Траеса, но девушка не сердилась. Главное, что оба ее товарища остались живы. Вот только из сердца долго не уходила смутная тревога и тяжесть, Ее высочеству казалось, словно чей- то взгляд полный злобы тянется к ней издалека, но потом это ощущение пропало.

Ближе к вечеру в дом заглянул Тиар. Не смотря на победу, выглядел он нерадостно. Король немного посидел около Марка, обеспокоено разглядывая его осунувшееся лицо, а потом поманил за собой Траеса и Леа. Когда друзья оказались на улице, Его Величество ничего, не говоря, указал им на следы, длинной цепочкой опоясывающие дом, в котором они остановились на постой.

Странные это были следы: продолговатые, с четкими отпечатками длинных когтей, раза в три больше тех, что оставляет после себя самый крупный хищник этих земель, дикая кошка тругу. А у самого порога, словно вдавленное клеймо, щерился свежими щепами глубокий след от когтей этого неведомого зверя.

Леа передернула плечами, а Тиар угрюмо сказал, — Если мы не найдем эту тварь, быть беде. Это худший монстр из ее войска.

Но, ни в этот день, ни на следующий, зверя найти не удалось. Следы доходили до ближайшей улочки, и исчезали, словно их хозяин обзавелся крыльями. Леа и Траес обшарили всю округу, но им попадались только следы людей да домашних животных. В конце концов, Тиар приказал закончить поиски, и усилить вечерний караул. Леа и Траес тоже решили спать по очереди, на всякий случай.

Королевское войско уже готовилось покинуть гостеприимные Заячьи Холмы, когда в городок вихрем ворвалась всадница на мощном длинногривом жеребце. Она стоптала бы стражу, не уберись они вовремя с ее дороги. И пока стражники костерили ненормальную бабу последними словами, она пронеслась по узким улочкам, безошибочно осадив своего коня у нужного дома.

Женщина с такой силой распахнула дверь, что люди, находившиеся в комнате, схватились за мечи. И только один раненый воин, слегка усмехнулся и попытался встать с кровати. Женщина все так же молча кинулась к нему и обняла, сразу обессилено поникнув всем телом. Меховая шапочка сползла с головы и блеснула красной медью длинная грива волос.

Верная супруга Марка, рыжеволосая Игерна, наконец- то добралась до своего мужа. Как она смогла учуять беду, приключившуюся с ее супругом и найти его, никто так и не смог понять. Разве что телохранитель короля, он долго присматривался к красавице, а потом нагнулся к самому уху Марка и что- то тихо спросил. Тот молча кивнул в ответ, и юноша рассмеялся.

Игерна заявила Тиару, что забирает своего мужа домой. Король не возражал, кто может быстрее поднять на ноги больного, если не любящая женщина? К тому же близились Дни открытия врат, а в это время любому человеку лучше быть дома, в кругу семьи. Ведь тогда открываются двери соединяющие мир мертвых и мир живых, пропуская на белый свет всякую нечисть, и ничто не может быть для человека лучшим оберегом от нее, чем родной очаг.

Глава 30

Леа сидела на резном низком стуле в углу оружейной лавки, подперев ладонями подбородок, и с грустью смотрела на сборы ее хозяина. Гном неторопливо укладывал в массивный сундук вещи, тщательно сверяясь с длинным свитком, и время от времени звучно отдавал приказы своему помощнику, нанятому еще в начале осени шустрому пареньку.

— Вот это оружие можешь продать со скидкой в две серебряные монеты, а этот топор дешевле не уступай!

— Этот меч вообще пока убери и не показывай до моего возвращения. Вот тебе список цен на домашнюю утварь. — Весь шелк отнеси к Бендиспо, он даст за него три веса серебра.

— На днях обещал зайти Эмрис, принести меха. Купи пока только шкурки береговой лисы, остальные попроси придержать до моего приезда. И не забывай кормить Бирха!

Здоровенный лохматый пес, дремлющий у порога, услышав свое имя, слабо вильнул хвостом, но глаз не открыл. Оружейник сосредоточено почесал маковку, пытаясь вспомнить, все ли он предусмотрел, потом досадливо махнул рукой, мол, всего не предвидишь, и сказал, — Пойдем, поужинаем, Леон. Что- то утомили меня эти сборы.

Ее Высочество согласно кивнула головой, у нее давно уже журчало от голода в животе. Она ушла из дворца еще утром.

Король поручил ей побродить по городу, присматриваясь к его обитателям. Странное задание, кто же это будет в такой мороз торчать на улице! В лучшем случае пробегут от дома к торговой лавке и обратно, закутавшись по самый нос.

Принцесса вздохнула. Это надо же, а ведь сейчас только начало последнего месяца осени! В это время даже на севере Энданы деревья только- только начинают желтеть, а в садах, наконец, поспевают поздние яблоки. Р'Омус, по- своему истолковав ее вздох, дружески хлопнул принцессу по плечу и сказал по- эндански, — Не унывайте, Ваше высочество! Меня не будет только двадцать дней! И соскучиться не успеете, как я вернусь!