Эндана - Ли Галина Викторовна - Страница 37

Гном снял рукавицы и широко улыбнулся, как истинный мастер, он был в этот момент по настоящему счастлив, любуясь результатами многодневного труда. Это будет грозное оружие в умелых руках. Дракон прищурил янтарный глаз, тоже любуясь результатом многодневного труда.

— Неплохо получилось, — почти змеиный шип заставил помощников старого гнома втянуть головы в плечи. Они сильно трусили в присутствии волшебного зверя, но ни за что не решились бы отказаться участвовать в создании легенды. А то, что это оружие будет легендарно, не сомневался никто. Мечи сделанные из железа подаренного самими богами и при участии драконов были единичны, все они принадлежали великим воинам. И еще ни один из них не держала женщина, хотя этому, похоже, суждено стать исключением.

Его размеры, вес и даже странное украшение навершия явно были рассчитаны на руку женщины или подростка.

— Красиво… — снова прошипел дракон.

Гном удовлетворенно хмыкнул, ТАКОЕ оружие он выковал в первый раз. Боевые топоры, тяжелые мечи, рассчитанные на сильного воина, копья — вот к чему привыкла его наковальня. Если бы не его нежданный помощник….

Почти год тому назад у ворот пещеры старидской общины приземлился дракон и потребовал для разговора гнома по имени Р'Омус. Как зверь смог узнать о месте нахождения старого мастера, так и осталось загадкой. Р'Омус согласился на беседу и, идя на встречу, пытался вспомнить, не валяются ли в его закромах сокровища, принадлежавшие ранее драконам. Другого повода для внезапного внимания к своей персоне он придумать не мог.

Сразу за воротами его ожидала ослепительно красивая самка дракона цвета изумруда. Она наклонила голову, рассматривая гнома, и сообщила, — У нас есть общий друг. Ей нужна наша помощь.

Гном сразу догадался, о ком идет речь. Ну, кто еще кроме непоседливой энданской принцессы мог обзавестись такой знакомой?!

— Скоро, очень скоро, ей потребуется оружие. Особое оружие.

Дракон изогнул длинную шею и заглянул Р'Омусу в самую душу, — Ты сделаешь его? Я научу тебя, каким оно должно быть, и дам для него свои огонь и кровь.

Гном сначала насупился, что значит «научит», кто вообще может учить гнома, кроме другого гнома, но сдержался и только кивнул, — Это великая честь для меня, дочь звезд.

— Хорошо, сколько тебе потребуется времени, прежде чем начать?

Гном в задумчивости потеребил бороду, — Два месяца на поиск подходящего материала, еще три для подготовки горна и помещения, обычная кузница не годится.

Дракон кивнул, — Через пять месяцев я снова буду здесь.

Старый мастер поклонился и отошел в сторону, освобождая место для взмаха крыльев дракона. И вот итог этого небывалого союза лежал на наковальне.

— Ты подаришь его принцессе на ее четырнадцатый день рождения.

— Дракон, ты знаешь, что ее ждет?

Над этим вопросом гном ломал голову с того памятного дня в Орамбиме.

— Нет, сын земли. Но я догадываюсь, с кем она может встретиться. Ты не должен никому говорить, для кого это оружие, — предупредил дракон и, предвидя вопросы гнома, сказал, — Мне очень тяжело говорить с тобой, я плохо приспособлена для этого, поэтому, не спрашивай лишнего.

И впрямь, чем дольше тянулась беседа, тем непонятнее становилась ее речь. Она периодически прерывалась ревом и шипением.

— Храни его до срока. А пока прощай.

Дракон величественно двинулся к выходу, сопровождаемый восхищенным перешептыванием обитателей общины. Гномы хотя конечно боялись драконов, но и восхищались ими безмерно. За время своего пребывания в общине волшебное животное получило столько почестей и знаков внимания, что просто удивительно, как оно не соблазнилось остаться там навсегда.

Р'Омус любовно провел по мечу. Хорош. Можно сказать, жизнь прожита не зря, раз на мече будет красоваться его клеймо. И ножны к нему он тоже сделает сам!

Гном достал из сундука кусок шелковистого бархата и заботливо завернул клинок.

Ни к чему лишним глазам видеть до срока это сокровище.

Глава 15

Леа болталась в речной воде, усиленно работая ногами. Не смотря на довольно прохладную осеннюю погоду ей было жарко. Безжалостная наставница вот уже месяц гоняла девочек на отдаленный пляж.

Они учились плавать. И не просто плавать, они учились удерживаться на плаву в полном вооружении, с деревянными шестами в руках, притом мочить шест категорически запрещалось.

— Это ваш лук, он должен быть сухим, поэтому работайте активнее ногами! — наставница прохаживалась по берегу, зорко следя за ученицами.

Вот очередная девичья голова ушла под воду и снова вынырнула, отфыркиваясь. Привычные к океану азанаги неплохо справлялись с этим заданием, а вот принцесса уже трижды окуналась с головой. Только собственное упрямство не позволяло ей сдаться и выйти на берег раньше других девочек.

Шест с каждой минутой все больше наливался тяжестью, мокрая одежда тянула на дно и сковывала движения, девочка взмахнула руками в попытке удержаться на поверхности, палка гулко шлепнула о воду и Леа снова хлебнула речной воды. Из последних сил она рванулась, выпрямилась, подняла высоко над головой руки и упрямо сжала губы, не желая сдаваться.

Наставница снова посмотрела на реку. Эта история повторялась каждый урок, принцесса Энданы едва- едва не шла ко дну, но ни разу не оказалась на суше, прежде чем из нее выйдет ровно половина воспитанниц. А царевна и вовсе будет торчать пробковым поплавком до полной победы.

Холодный ветер обжигал щеки и заставлял вышедших на берег детей зябко ежиться.

Наставница озабоченно покосилась на девочек и громко объявила, — Всем на берег, построиться и бегом в школу!

Девочки одна за другой с облегчением выбирались из реки, торопливо выстраивались в маленькую колонну, на ходу отжимая мокрые волосы и подолы туник. И вот они уже наперегонки несутся в свои спальни, забыв о том, что всего минуту тому назад, казалось, совсем выбились из сил, пытаясь удержаться на плаву в прозрачной осенней воде.

Гуалата стянула с себя тяжелую мокрую одежду, понюхала ее и с отвращением сказала, — фу, воняет речным илом! И мы, наверное, также…благоухаем.

Она поднесла к носу собственную руку, с шумом втянула воздух и констатировала, — Придется мыться.

Леа с любопытством взглянула на подругу и поинтересовалась, — А что, морской ил пахнет лучше?

Царевна снисходительно глянула на нее своими темными, похожими на драгоценный обсидиан, глазами и заявила, — Море не пахнет илом, оно пахнет морем. И это самый лучший запах в мире!

А потом зашвырнула грязную одежду ближе к дверям, где уже лежала бесформенная кучка серого ученического одеяния. Леа давно переоделась и сидела на кровати, подобрав под себя ноги. В руках принцесса держала длинный свиток, исписанный мелким убористым подчерком. Кое- где на свитке красовались чернильные пятна.

— Из дома? — полюбопытствовала Гуалата.

— Угу, — не отрывая глаз от свитка, подтвердила Ее Высочество и надолго замолчала.

Царевна с интересом следила, как меняется выражение глаз и лица подруги в зависимости от прочитанного.

— Ну, что у вас нового? — с трудом дотерпела до конца царевна.

Леа отложила в сторону письмо, и озадаченно пожала плечами, — Ничего особенного, если не считать, что у меня скоро будет еще один брат или сестра.

— Здорово! — восхитилась Гуалата.

— Наверное, да, здорово, — неуверенно сказала принцесса.

— Ты что? — удивилась царевна, — Не рада?

Леа помолчала немного, старательно разглядывая узор на покрывале, а потом призналась, — все так же, не поднимая глаз, — Не знаю, просто привыкла быть самой младшей. И потом, я итак как- то слишком сама по себе стала в последнее время…. А тут появится маленький, и про меня вовсе забудут.

Она, наконец, посмотрела на подругу и Гуалата увидела, что синие глаза девочки полны слез.

— Леа, ты что… — беспомощно повторила она, не зная, как ее утешить, — Тебе такие длиннющие письма пишут, почти через день. Вон мне моя мама, хорошо, если раз в неделю записочку кинет, и ничего, я не считаю, что она меня разлюбила и забыла!