Эндана - Ли Галина Викторовна - Страница 107

Ветераны, видевшие гномью «черепаху» в деле, важно и со вкусом объясняли, — Сомкнут они, щиты, просунут в них копья, сверху прикроются щитами полегче, и ни чем их не возьмешь, ни стрелой, ни топором, ни копьем с лошади, даже если конем на них на всем скаку налететь, и то выдержат. А подойдешь поближе, ударит такое копье и прошьет насквозь и щит, и броню, и тебя, и лошадь заодно!

Последнее, пожалуй, было, преувеличением, но молодые ополченцы слушали, широко открыв рты, веря каждому слову.

Тяжелые ратники энданцев тоже выстраивались под стенами справа и слева от «черепахи», укладывая в ряды длинные крепкие копья с широкими наконечниками, проверяли обитые железом щиты, по десятому разу начищали глухие, конические шлемы.

Если суждено будет погибнуть в этом бою, настоящий воин должен предстать пред Хтаром в сверкающих, покрытых кровью врагов доспехах с мечом в руке!

Гномы и энданцы плотным строем перекрыли пространство между стенами города и лесом. Оснирийцы облепили стены крепости, навалив на них кучи тяжелых камней и приготовив колчаны, полные коротких и тяжелых оборонительных стрел.

Левым крылом войска командовал сам король Аттис, а правым — его старший сын, первый наследник короны, Его Высочество Герэт. С городских стен хорошо было видно, как он гарцует перед стройными рядами своих подданных на горячем жеребце. Юноше явно не терпелось в бой. Король Аттис напротив, спешившись, спокойно сидел на походном стульчике, выслушивая последние донесения.

А высоко в небе в теплых воздушных потоках, чуть ниже облаков, парил грифон. Если бы среди людей нашелся хоть один с орлиным зрением, может быть, он сумел разглядеть смелую наездницу, оседлавшую этого грозного зверя, и может быть, даже узнал в ней дочь энданского короля. Но не было среди горожан такого зоркого человека, да и занимало защитников крепости в этот момент больше происходящее на земле. Они жадно разглядывали собравшиеся под стенами, громко обсуждая союзников.

— Стах, а где северяне, азанаги, испы? Я же сам видел их войска. Неужели ушли?!

— Ушли. Ушли куда надо! Не болтай лишнего. А испы…. Неужто не видишь?

— Нет.

— Вот слепушонок! Смотри на край леса.

— Не вижу…

— Да ты лучше, лучше смотри!

— Точно, точно…. Да их там сотни!

— Не сотни — тысячи! Так что ни кто никуда не ушел, а ты меч свой крепче держи и не болтай!

Сновали между защитниками на стенах неуемные мальчишки, поднося своим отцам и старшим братьям еду и питье, в надежде, что им позволят остаться на ночь. Их гнали прочь, домой, но некоторые, особо упорные неслухи, умудрились таки затеряться среди воинов, не ведая, чем им грозит такое непослушание. Стискивая в руках свои детские луки и совсем недетские родовые ножи, они грезили подвигами, еще не понимая, что бок о бок с возможным свершением, шагает намного более вероятная смерть. Зато их матери не тешили себя пустой надеждой и с приближением вечера стали то и дело раздаваться их сердитые голоса, зовущие непослушных мальчишек домой.

Эти тревожные крики, бряцанье оружием, горящие под котлами со смолой костры, эта деловитая суета и отсутствие обычных для любого города праздных зевак слились в одно плотное облако надвигающейся угрозы, словно с морского берега вдруг ушла вся вода, далеко обнажив мокрые, поросшие водорослями камни. И пусть вокруг царит все та же безмятежная тишина, но тонкая, такая безобидная с виду, белая полоса на горизонте уже несет с собой смерть и разрушения, готовясь обрушиться с минуты на минуту.

Приблизительно такое чувство возникло у Верховной жрицы азанагов, когда она поднялась на Сторожевую башню. Не смущаясь любопытного взгляда дозорного, женщина повернула свое лицо к клонящемуся к горизонту солнцу, широко раскинула руки, закрыла глаза и замерла в неподвижности, тихо вознося плавным речитативом молитвы Великой богине. На одно мгновение молодому оснирийцу даже показалось, что солнечные лучи удлинились, объяв жрицу белым пламенем, но потом наваждение развеялось. Юноша моргнул и потер глаза, недоумевая, привиделось ему это чудо или дневное светило действительно на мгновение обхватило молящуюся. Так и не придя, к какому то решению, дозорный на крайний случай отодвинулся подальше, чтобы не мешать общению с богами и занялся своими прямыми обязанностями, стал высматривать вражеское войско, и только изредка с благоговением косился в сторону служительницы богов. Она так и не сменила позы, и ее лицо было полно сосредоточенного спокойствия, словно жрица действительно видела и слышала что- то недоступное обычному человеку.

Женщина простояла так не один час, до тех пор, пока сумерки не сошли на город.

Вместе с темнотой на крепость опустилась неестественная тишина, и защитники все тревожнее посматривали на восток, стараясь разглядеть что- нибудь сквозь сгущающийся мрак. Ночь грозила выдаться из тех, про которые в народе говорят «хоть глаз выколи», даже звезды попрятались в тусклой дымке, будто прикрытые чьей- то недоброй рукой.

Давно опустился с неба грифон, животное плохо видело в сумерках, и принцесса оставила его в саду дома старейшины. Девушка не стала привязывать зверя, оставив ему право улететь в любой момент. Ее Высочество была последней, кого выпустили из города. Она услышала за спиной грохот закрывающихся ворот, но оборачиваться не стала, а только прибавила ходу, спеша занять свое место рядом с братом. Ей требовалось пересечь поперек всю равнину, полк Его Высочества стоял ближе к лесу. Проходя мимо сидящих на земле воинов, она почувствовала на себе чей- то внимательный взгляд, повернула голову и увидела знакомое лицо. Услужливая память вытащила из глубин имя пожилого мужчины. Нортон — человек графа Вардиса, тот самый, кто уговаривал ее начать военную карьеру дружинником графа. Девушка остановилась, улыбнулась и кивнула головой, — Добрый вечер, Нортон! Вы собрали славную команду!

Мужчина озадаченно поклонился, потом прищурился, пытаясь понять, с кем имеет дело, всмотрелся в тонкие черты и тихо ахнул. Молодой граф низко поклонился, — Ваше высочество, позвольте спросить, откуда вы знаете командира моей личной дружины?

В ответ девушка только загадочно улыбнулась и сказала, — У вас очень хороший слуга, граф. Он чуть не уговорил меня вступить в ряды ваших ратников. Увы, боюсь, мои родители не одобрили бы такого шага! И подмигнув смущенному Нортону, проследовала дальше, оставив заинтригованного графа самому добывать сведения о таком неожиданном знакомстве.

Леа торопилась, ее подруга Гуалата уже давно ускакала вместе с оснирийской конницей и девушка хорошо понимала, что теперь они смогут увидеться только после битвы. Зато два верных товарища по- прежнему были рядом. Кенлирская конница ушла на отведенные ей позиции еще утром, и у Траеса с Марком не было шансов ее догнать, они встали в один ряд с энданскими воинами, а теперь к ним присоединилась принцесса.

Траес окинул ее сердитым взглядом и поинтересовался, — Зачем ушла из города?

— Чтобы тебе не было скучно, — привычно огрызнулась Ее Высочество и зашлась в сухом кашле. Легкие просто выворачивало наизнанку, видно пребывание у врат чужого мира не прошло даром.

Северянин обеспокоено и недовольно покрутил головой, — А то без тебя не обошлись бы!

— Может, обошлись, а может, и нет, — усмехнулась упрямая принцесса, вытерла ладонью влажный рот и ехидно добавила, — Ты что это, решил моей нянькой стать?

— Чур, меня, за таким дитятком приглядывать! — повел породистым носом приятель, — Только седых волос наживешь или вовсе облысеешь!

Леа рассмеялась, — Вот и нечего браться за такое вредное дело!

Потом посерьезнела и сказала, — Ничего со мной не случится, не в первый раз.

— То- то и оно, что не в первый! — по- прежнему недовольно пробурчал воин, но потом махнул рукой, — Ладно, может это к лучшему, по крайней мере, на глазах будешь! А то стоит отвернуться, как ты влипаешь в очередное де….. в очередную историю!

Ее Высочество усмехнулась, но на этот раз ничего не ответила, в словах ее рыжего друга, безусловно, была определенная доля правды. Марк, снисходительно наблюдавший со стороны за их перепалкой, дождавшись ее окончания, кратко изрек, — Держимся рядом!