Судьбе вопреки - Райс Луанн - Страница 25

— Откуда ты знаешь, что он ее видел?

— Какой-то человек заходил во двор и разговаривал с Роуз. Лайам подумал, что это был Эдвард. А Эдвард только что мне сказал, что видел девочку с зелеными глазами.

— В игры с тобой играет, — проговорил Патрик, прищурив глаза.

— Что он собирается делать? — спросила Лили

Патрик пожал плечами:

— Мне это не нравится, вот что. Все эти годы меня преследовала мысль о том, что же он с тобой сделал. А теперь, познакомившись с Марисой, я начал понимать. Есть что-то в этом человеке, что заставило двух таких женщин, как вы, убежать от него как можно дальше.

— Это правда? То, что ты сказал о его отпечатках пальцев? — вспомнила Лили.

Патрик покачал головой:

— Нет. Но его реакция на мои слова интересна. Дело в том, что полиция не хочет, чтобы он появлялся рядом с Мэйв. Я им позвоню. — Он посмотрел на Лили. — Знаешь, что я заметил? Он с большой легкостью называет тебя Лили.

Она кивнула, чувствуя, как сильно бьется ее сердце.

— Он знал тебя как Мару. Даже мне трудно привыкнуть к твоему новому имени, а ведь я не был на тебе женат.

— Знаю, — сказала она, глядя в ярко-синие глаза Патрика. — Понимаешь, у него с этим проблем быть не может. Другое имя… Для него все взаимозаменяемо. Имена, люди, жены. Я, Мариса… Для него нет ничего настоящего, ничего не имеет значения. Даже Роуз.

— Думаю, ты права. Он уже столько судеб сломал, — проговорил Патрик. — Он всегда бесцеремонно брал все, что хотел. Полицейские многое знают о статистике жестокого обращения в семье, об эмоциональном насилии.

Если женщина более образованна, чем ее муж, или лучше зарабатывает, то она и страдает больше от такого вида насилия. Но встреча с тобой и Марисой… по-настоящему раскрыла мне глаза.

— Эмоциональное насилие, — повторила она, ощутив, как по телу пробежали волны нервной дрожи. Эта фраза — этот язык — казалась такой невинной, такой пустой по сравнению с тем, что она испытала на себе.

— Он взял у тебя все, что мог, — сказал Патрик. — Впился в тебя своими клещами — в сердце, в душу и в кошелек.

— Знаю, — проговорила Лили. — Я никак не могла понять, куда же уходит его зарплата. Однажды ночью мне даже приснилось, что он ведет двойную жизнь.

— Мэйв заставила нас проверить этот вариант, — пробормотал Патрик, криво усмехнувшись.

— Правда? — спросила Лили, вспоминая горячий спор, который у нее как-то был с бабушкой.

— Все эти его поездки, — сказал Патрик.

Лили кивнула. В Готорне живут состоятельные люди, а Эдвард всегда говорил ей, что ему нужно поддерживать свой бизнес, посещая клиентов не только у них дома. Некоторые из них проводили зимы на морских курортах Флориды, в горах Колорадо и Нью-Мексико. У некоторых были летние виллы в Массачусетсе на острове Нантакет.

— Эдвард постоянно куда-то летал, — сообщила она.

— Мы не обнаружили серьезных свидетельств его бизнеса в этих местах, — констатировал Патрик.

Лили взглянула на него, чувствуя, как сильно у нее забилось сердце.

— Что такое? — спросил он.

Она посмотрела в сторону, раздумывая, сказать ему или нет, вспоминая, в каком она была тогда состоянии.

— Ну, рассказывай! — попросил он ее. — Я хочу это знать.

Однажды я убиралась в гараже, — начала она, — и нашла пару его старых туфель для гольфа. Очень старых, даже покрытых плесенью. Он их никогда не носил. Он хранил хорошие туфли в кладовке в квартире. Я хотела их выбросить, но почувствовала, что внутри одной из них что-то лежало. Это была серьга.

— Не твоя? — спросил Патрик.

Она отрицательно покачала головой, медленно, как будто во сне.

— Нет. Я держала ее в руке… Она была недорогой, просто дешевый серебристый металл, с горным хрусталем.

— Ты его спросила, откуда она взялась?

— Да. Он ответил, что понятия не имеет. Но его глаза… — Она содрогнулась. — Его глаза стали черными, будто у него внутри проснулось чудовище. Он был в ярости из-за того, что я нашла эту серьгу.

— И что ты сделала?

— Выбросила и туфли и серьгу. — Она впилась ногтями в ладони, чтобы Патрик не заметил ее состояния. Тогда она была так напугана и так глубоко внутри ее сидел этот страх! Она никогда не позволяла тем мыслям обрести настоящую форму до тех пор, пока не убежала от Эдварда, пока не оказалась в Новой Шотландии.

— А ты нашла другую серьгу?

— Да. В носке той же туфли. Наверное, он откопал их в мусорном баке, после того как я их выбросила. Я наткнулась на них в глубине кладовки, на его стороне, где лежали все его старые кроссовки. Там оказалось три разные серьги. Та самая, с горным хрусталем, и две другие. Только одна была из настоящего золота. Остальные — просто недорогие побрякушки.

— Ты тогда думала, что у него романы на стороне? — спросил Патрик. — Когда он уезжал в эти свои поездки?

Лили покачала головой, слезы брызнули у нее из глаз.

— Нет, — ответила она. — Я думала, что он убивает женщин.

Молчание Патрика казалось оглушающим, но его взгляд был полон доброты. Он протянул ей свой носовой платок:

— Сочувствую. Понимаю, как ты была напутана

Лили закрыла лицо ладонями.

— Он очень осторожен и методичен, — сказал Патрик. — Мы занимались всеми его поездками, в каждом городе, где он был. У него было объяснение для всего.

— Для всего?

Патрик помолчал.

— Мы ничего не смогли ему предъявить, Лили. Давай просто скажем, что у него отвратительное прошлое.

— Патрик, а если он начнет преследовать Роуз? — спросила Лили.

Патрик удивленно взглянул на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— А если он решит, что она нужна ему в его жизни, решит добиться опеки над ней?

Патрик медленно мигнул. Его взгляд был нежен, но, казалось, он смотрит на Лили и думает, что она или шутит, или сошла с ума.

— Дело не в «если», Лили, — мягко проговорил он. — Дело в «когда». И ты это сама понимаешь, так ведь?

Глава 10

Катер Патрика «Вероятная причина» резко закачался на волнах, поднятых проходящей мимо шикарной моторной яхтой, из-за чего он ударился о штурманский стол. Патрик бросил свирепый взгляд вслед уходящей яхте, испытывая искушение отдать швартовые и броситься за ней в погоню, чтобы потребовать от ее капитана сбавить ход. Дело в том, что он сдерживал свое раздражение уже несколько дней.

Встреча с Эдвардом в больнице только ухудшила его настроение: он знал, через что пришлось пройти Лили и через что еще предстоит пройти, и понимал, что Марисе все еще приходится жить вдали от дома на севере, в постоянной тревоге о своей сестре. Он действительно очень жалел, что не смог поймать этого подонка на каком-нибудь деле еще несколько лет назад, и ненавидел даже мысль о том, что Лили и ее семья находятся в состоянии полной неопределенности, ожидая, когда Эдвард сделает свой ход. Зазвонил его мобильный телефон.

— Слушаю, — сказал он в трубку.

— Патрик Мерфи! Ох и удивил же ты меня, когда я услышал твое сообщение!

— Джим Хэнли?

— А то кто же! Как поживаешь?

— Замечательно, Джим.

— Ловишь рыбку вместо бандитов? — смеясь, спросил Джим.

— Ну, что-то в этом роде. А как ты?

— А, работаю над делом о мошенничестве, — ответил Джим.

Некоторое время они болтали о работе. Они встречались восемь лет назад, когда Джим задержал подозреваемого в ограблении из Коннектикута. Патрик тогда был старшим следователем, а Джим сделал все от него зависящее, чтобы подозреваемого как можно быстрее и без лишнего шума отправили назад в Нью-Лондон. Тогда они и сдружились.

— Извини, что так долго не отвечал на твое послание, — перешел Джим к просьбе Патрика. — Но я хотел сначала все проверить. Честно говоря, мне сперва показалось, что я чего-то недопонял. Ты говорил, что Саманта Махун все еще в Перу…

— Правильно. Она ездит с группой «Глобальная забота», из университета…

— Я туда звонил, они не захотели со мной разговаривать, — сообщил Джим. — Поэтому я просто посмотрел ее адрес в телефонной книге и съездил к ней домой. Она живет в небольшом доме недалеко от госпиталя.