Знамение - Макеев Алексей Викторович - Страница 28

– Понятно… – Стас пристально посмотрел на бандитов, отчего те сбились в кучу, и достал свой сотовый. – Лева, дело пахнет керосином, – озабоченно сообщил он, услышав голос Гурова. – Я только что взял братьев Сиротиных… Да, тех самых. Задержал в доме, куда они приехали вымогать деньги… Нет, они еще и серийные насильники. Их сообщник отправился за подкреплением. Это пэпээсники, вполне возможно, связанные с бандой. Поэтому буду готовиться к круговой обороне. Давай быстренько организуй там опергруппу – и галопом сюда. Адрес: улица Чкалова, дом семьдесят семь. Это рядом с улицей Свободы… Ага, ждем!

Он спрятал телефон и, быстро обойдя дом по периметру, определил, откуда наиболее вероятно могут ломиться те, кто прибудет на выручку Сиротиным. Три окна в доме выходили в сторону улицы. Еще одно, кухонное, – во внутренний двор. Выйдя в палисадник, Стас закрыл крайние окна ставнями, а калитку во двор задвинул ломом.

– Вам, может быть, лучше уйти в безопасное место, – предложил он женщинам. – Конечно, я не думаю, что кто-то рискнет идти штурмом. Но… чем черт не шутит? Вдруг у какого-нибудь идиота крыша съедет? Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

– Нет, я останусь. – Хозяйка дома отрицательно качнула головой. – Уж что будет, то будет…

– Я тоже не уйду, – решительно объявила Настя. – Я хочу видеть лично, как сдохнут эти твари! Вы ведь сказали, что уничтожите эту мразь, если те попытаются их освободить? – С мстительным блеском в глазах она повернулась к Крячко.

– Да, если ситуация начнет выходить из-под контроля, их песенка спета – таких нельзя оставлять. – Крячко знал заведомо, что никого он, само собой разумеется, убивать не будет, но уж так хотелось заставить подонков потрястись от охватившего их животного страха. – Это ж нелюди… Вы парня-то в Трофимовке зачем повесили? Что он вам плохого сделал? – Стас свирепо посмотрел на бандитов.

– Никого мы не вешали… – тягуче занудил старший из Сиротиных, затравленно оглядываясь по сторонам.

Было заметно, что все трое панически напуганы.

– Разве? А вот некие Кагор со Шмокселем дали показания, что это именно ваших рук дело.

– Да он сам во всем виноват! – пришепетывая, заикаясь и захлебываясь, голосом завзятого ябеды заговорил Сиротин-младший. – Обзываться начал там… Еще это… как его?.. – Не находя слов и оправданий, он замолчал, лишь прыгающая челюсть и посиневшие губы показывали, как же он боится за свою жизнь.

– Что, не знаешь, чего еще бы приплести? Ишь ты, обозвали его, несчастненького… Все, тихо! Свет выключаем! Дамы – в тот угол! – скомандовал Стас, подходя к открытой форточке.

На улице блеснул свет фар, загудел мотор, хлопнули дверцы машины. Кто-то грубо постучал в калитку ногой.

– Эй, в доме! Говорит начальник МОБ Воликов. Мы знаем, что там удерживаются заложники. Предлагаем всем выйти с поднятыми руками. В случае сопротивления будем применять оружие! – заорала сиплая глотка.

– Эй, на улице! Говорит оперуполномоченный Главного управления угрозыска полковник Крячко, – отчеканил Стас, стоя у открытой форточки. – Предлагаю до прибытия опергруппы облУВД, которую я уже вызвал, не дергаться и не делать глупостей. В случае попытки освободить задержанных мной бандитов буду вести огонь на поражение.

На улице все тут же стихло, послышалась тихая скороговорка голосов. Видимо, там советовались, как быть.

– Послушайте, полковник, – донесся до Стаса чем-то уже знакомый голос. – Это зампрокурора Сиротин. Своими действиями вы нарушили уже не одну статью Уголовного кодекса. Остановитесь! Не усугубляйте своей вины! Я обещаю, что, если вы сейчас же отпустите заложников, я постараюсь сделать все, чтобы вы не несли уголовной ответственности.

– Что вы говорите?.. Ай-ай-ай! Так это мы тут все преступники, а «несчастные» мальчики – пострадавшие от наших действий? Ай-ай-ай! Господин Сиротин, а как вы объясните факт их появления в этом доме? – В голосе Стаса звучала убийственная ирония. – Уведомляю: они приехали сюда заниматься вымогательством. И на этот счет есть достаточное число свидетелей. Кроме того…

– Дайте-ка я скажу! – к форточке решительно подошла хозяйка дома. – Какой ты прокурор? О каком законе ты там болтаешь? Твои выродки со своими дружками моей дочке жизнь искалечили. Будь они прокляты, эти мерзавцы! Они тут по всему городу зло творят, а ты как будто не видишь этого. Это мой дом, и никто пусть не смеет ступить во двор. Если только попробуете их освободить, я их сама, своими руками зарублю. Всем святым клянусь – зарублю!

Судя по всему, это заявление прибывших впечатлило. Они перестали маячить у забора и, отойдя в сторону, о чем-то тихо заговорили, дымя огоньками сигарет. Стало ясно – штурма не будет. Медленно тянулись минуты… Неожиданно зазвонил сотовый Крячко.

– Стас, как ты там? Мы уже подъезжаем, – раздался в трубке бодрый голос Льва.

– Все нормально. Обошлось без эксцессов, хотя дом с улицы блокирован вооруженными людьми во главе с начальником МОБ Воликовым и зампрокурора Сиротиным, – ровным голосом, как будто ничего не произошло, пояснил Стас. – Ну, до скорого!

– Что, уже едут? – обрадованно спросила из темноты Анна.

– Через пару минут будут здесь, – закуривая у форточки, сообщил Крячко. – Так что, парни, ваши прогнозы насчет «вставки ума» не оправдались. Ну а вам теперь уж точно кое-что кое-куда вставят. И не один раз. Как только попадете в общую камеру и там узнают, чьи вы сынки и чем занимались… О-о-о!.. Я вам не завидую.

Вскоре на улице вновь раздался гул мотора. Лязгнул металл двери, и послышался гулкий топот тяжелых десантных берцев. У калитки в луче фары мелькнула знакомая высокая фигура.

– Станислав Васильевич, все в порядке, это мы, – послышался голос Гурова.

В доме вновь вспыхнул свет, открылись двери, в квартиру с автоматами вошли несколько парней в сером камуфляже, «брониках» и касках.

– Пустите меня! Пустите! – распихивая всех, в комнату попытался прорваться Сиротин.

Но по молчаливой команде Гурова один из спецназовцев взял его под руку и вывел наружу. Оперуполномоченный облУВД, совсем еще молодой майор, быстро оформил бумаги о задержании на месте преступления вооруженной, организованной преступной группы. Хозяйка дома и Настя написали заявления, к которым была приобщена и «расписка» Насти. Из соседних домов привели понятых. Впрочем, уговаривать никого не пришлось – взбудораженные шумом, люди уже давно толпились у калиток.

Несмотря на возражения Воликова и Сиротина, задержанных было решено забрать в областной СИЗО. Остывая от недавнего накала эмоций, следом за спецназовцами на улицу вышел Станислав. Неожиданно кто-то тронул его за руку. Это была Анна.

– Ты сейчас уезжаешь? – с печалью в голосе тихо спросила она. – Уезжаешь… Жаль, конечно, что так вышло. От этого вечера я ждала совсем другого. Наверное, мы больше не увидимся? Прощай…

Она быстро поцеловала его и скрылась в темноте.

– Это… тов… гражданин начальник! – послышался дерганый, прерывающийся от страха голос одного из братьев Сиротиных. – Ва… вас можно на минуту?

К отсеку микроавтобуса с зарешеченным окном подошел Гуров.

– Что за вопрос? – строго спросил он.

– Гражданин начальник, если нам гарантируют от… отдельную камеру, можем дать хорошую наводку. Вы же ищете, кто замочил трофимовских мужиков? Мо… можем подсказать.

– Ну что, товарищ майор, можно им найти в СИЗО отдельный закуток? – Лев повернулся к майору. – Можно! Хорошо, будет вам отдельная камера. Слушаю.

– Мужиков замочили Филин и Гусейн-Гуслия… Ну это погоняла такие. А так-то их зовут Руслан и Джафар.

– Кавказцы, что ль? – дымя сигаретой, спросил майор.

– Джафар – азер, а Руслан – русак. Они в Живодеровке шишку держат. Это все, что мы знаем о них. Ну вы то… только не забудьте, что пообещали.

– Хорошо, хорошо, не забудем. Тут вон ваш папаша забыть не даст – собирается звонить в Генпрокуратуру. – Майор бросил на землю и затоптал окурок. – Он бы лучше свое рвение раньше показывал, когда еще можно было что-то исправить. А Живодеровка, товарищ полковник, это у нас в областном центре район есть такой беспокойный. Там самый высокий уровень криминала. Еще с незапамятных времен существуют целые тюремные «династии». Представляете? Случается, в заключение – как в армию провожают, с песнями под гармошку.