Странная женщина (сборник) - Рубальская Лариса Алексеевна - Страница 2

Поехали дальше – насчет песенок. «Мне тридцать лет, а я не замужем» – это так и было. Потом нарисовался Давид – врач-стоматолог, и для ускорения получения предложения выйти за него замуж, я и блюда всякие готовлю, и в рифму складываю жизненные ситуации. Так старалась его завлечь. А он и замечает, что я рифмую складно и интересно. Я сопротивляюсь – все так умеют. А он – Нет, все, да не все.

И когда композитор известный в его стоматологическом кресле оказался, Давид, используя свое служебное положение, сказал ему, что жена, то есть я, хорошо песни пишет. Вежливому пациенту возражать было неловко, и он сказал – Ну что ж, принесите. Я посмотрю.

Воодушевленный муж с работы пришел, и грозно приказал мне срочно написать стихи для песни. Я говорю – Не знаю, как песни настоящие пишутся. А Давид – Ах, ты не знаешь? Что ж, беги в книжный магазин, купи песенник, посмотри, как другие люди пишут. А не напишешь, учти, голову оторву. А он такой, что вполне мог и правда голову оторвать. Ну я и побежала в книжный. И поучилась. И постаралась. И написала. Стихи мои были композитору предъявлены, и получили похвальный отзыв. И была сочинена им прелестная мелодия. И замечательная певица спела. Так появилась моя первая настоящая песня. «Воспоминанье». С легкой руки Давида, Владимира Мигули и Валентины Толкуновой.

И понеслось… Все-таки сладкое это слово – СЛАВА!. Тогда мне казалось, что, посоле того, как песня прозвучала и мою фамилию по телевизору произнесли, все смотрят на меня. Сейчас, когда, и правда, посматривают, я это совершенно, как говорится, «не беру в голову». А тогда…

Ну и заболела я этой самой «Звездной болезнью». В том смысле, что мне хотелось постоянно слышать такую манкую фразу «песня на стихи Ларисы Рубальской». И стала я писать-строчить куплеты и припевы. Наверно, кто-то на небесах узнал о моих стараньях, и постепенно в доме у нас стали появляться музыканты и композиторы. Срочно было куплено коричневое пианино и каждый вечер кто-нибудь талантливый, колдуя над клавишами, озвучивал мои нехитрые строчки. И получались песни.

Сейчас балом правят какие-то новые правила. Быть или не быть песне, решают продюсеры, аранжировщики, и, в последнюю очередь, уже тот, кому предстоит дать песне жизнь – артист. А тогда, под рюмочку, или за чашечкой, рождались песни, которые и сейчас, спустя столько лет, живут, любимы. Расскажу о некоторых из них.

Историю рождения романса «Напрасные слова» я уже не раз рассказывала. Случайный щелчок в сознании. В таком неподходящем для вдохновения месте – в коровнике, во время экскурсии с японской делегацией в какой-то показательный колхоз. Пахло тем, чем обычно пахнет в коровниках. Правда, этот был показательным. Но это ничего не меняло. И вдруг – «Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала» – откуда? Почему? И «Виньетка ложной сути», после которой мою фамилию запомнили из-за того, что песня, вместе с фамилией, без конца звучала по радио и телевидению. Особенно я удивилась, когда известный ведущий одной телепрограммы сказал однажды, что слышал удивительный романс, и был уверен, что автор слов еще веке в девятнадцатом умер. Но оказалось, что жив, и, к тому же, еще не очень стар. И четко произнес имя автора – Лариса Рубальская. Романс «Напрасные слова» благополучно перешагнул из двадцатого в двадцать первый век. До сих пор он любим и его поют и старые, и новые звезды. Я благодарна небесам за это случайное озарение.

Я пишу стихи только в Москве. Вот такое я странное устройство. Редко-редко бывают исключения. Так и на этот раз.

Я уже несколько лет проработала переводчицей японского языка, и щебетала на нем довольно хорошо. И, конечно, мечтала оказаться в Японии. А в те годы такой мечте осуществиться было весьма непросто. Кто помнит семидесятые годы, знает, что существовали выездные комиссии, на которых тем, кто предполагает поехать за границу – переводчиком ли, туристом ли, – задавали различные вопросы на эрудицию и благонадежность. И я, конечно, пытала свое счастье, но на вопрос типа «как звали первого монгольского космонавта» ответить не могла. И моя поездка каждый раз отменялась.

Но однажды моя мечта все-таки сбылась, и я была назначена переводчицей для поездки в Японию с оперной труппой Большого театра. И пазл сложился – самолет, пароход, и – УРРРА! – Я в Токио!!!

Артисты разместились в отеле, ушли отдыхать. А я свободна на целых два часа. И, конечно – бродить, дышать воздухом, настоянным на аромате каких-то неизвестных дивных цветов, растущих около отеля, и, главное, слушать звуки любимого японского языка. И, конечно, витрины разглядывать. Но вместо этого, вдруг, какой-то туман в голове, видение, и, неожиданно, слова:

И сразу припев —

И я понимаю, что случилось чудо – Песня. Пока без музыки, но очень пронзительная и чудесная.

А потом, уже в Москве, стихи загуляли от композитора к композитору. И ни на кого не производили никакого впечатления, ни один не реагировал. Это была судьба, потому, что эти стихи, в конце своего нелегкого пути, легли на пюпитр к тому, который заколдовал их при помощи замечательной музыки. И эту песню узнали. И, я надеюсь, полюбили. Ни один концерт Михаила Муромова не обходится без «Странной женщины» – зал хором просит: «Странная женщина, странная женщина». И Миша поет.

Шли годы, шли годы… В конце каждого года успех тех, кто весь год трудился на поприще эстрадной песни, выявляла телепередача «Песня года» В 80-е годы это было очень важным событиям. Попал в песню года, значит ты «первач», и все хотят петь именно тобой сочиненные песни.

В день съемки состоялась, как бы, перекличка. Если твое имя назовут – ты есть, ты – действующее лицо. 1-го января по первому каналу всегда показывали эту программу, и авторов, сидящих в первом ряду, награждали памятными дипломами за лучшую песню. и четко имя и фамилию называли. И песня, конечно, звучала.

Ну и, конечно, я старалась изо всех сил, чтоб моя песня попадала в финал. Как правило, это у меня получалось, и, бывало, звучало по 3–4 моих песни.

И вот наступает этот главный день в году, сердце настроено на волнение и радость, и наряд давно подготовлен для показа его по центральному каналу. Главное теперь – позвонить всем знакомым в день эфира – Не забудьте посмотреть.

Мы привыкаем ко всему. К сожалению. И сейчас я уже никому не звоню, чтобы посмотрели какую-то программу с моим участием. Зачем, думаю, людей беспокоить? Увидят – хорошо, а не увидят – тоже ничего страшного.

Во время моих концертных выступлений меня часто спрашивают – как я пишу песни? На музыку? Стихи сначала? Знаю ли заранее, кто ее будет петь? Что бы я ни ответила на такой вопрос, это будет только приблизительный ответ. Потому, что точного ответа нет – все бывает по-разному.

Главное, чтобы какое-то слово или выражение, прочитанное, или случайно услышанное, зацепилось за сердце, или за душу – я не знаю, как правильно назвать эту территорию во мне, которая вдруг вздрагивает и начинается вибрация сознания – уже ни о чем думать не могу, только это слово, оно тянет за собой следующее, строятся строчки и потом – выдох – и я возвращаюсь в обычное сознательное состояние. Так получались мои лучшие песни.

Теперь уже появилось умение – я знаю, как смастерить текст, даже если нет вдохновенья. Очень помогает чтение хорошей поэзии.

Я с удовольствием пишу песни «на заказ», к различным датам, событиям. Бывает, кто-то удивляется – а как это ты, такие песни писала, а сейчас заказы на всякие темы выполняешь? А я эти заказы очень люблю, пишу заказные песни, вкладывая все свое сердце и умение. Разве не нужны песни донорам, связистам, людям, которые в вечной мерзлоте прокладывают трубы? Разве не радостно, когда на юбилее мамы дети поют специально для нее и о ней написанную песню?