Два часа до катастрофы - Бадин Андрей Алексеевич - Страница 3

– Официально?

– Да, официально – я дело у вас забираю.

– Прекрасно. Баба с возу – кобыле легче, – хихикнул Дуров.

Вскоре Илья привез документы, и Семенов уселся смотреть видеокассеты, заснятые криминалистами у «Волги» Звягинцева. За час просмотрел все и ничего удивительного не увидел.

– Все просто как день, – констатировал Петрович, – Звягинцев ехал на машине с работы домой, почувствовал себя плохо, сбросил скорость и решил припарковаться. Направил машину к бордюру и остановился. Встал неровно. Решил вызвать «Скорую», но даже телефон достать не успел – умер от кровоизлияния в мозг.

– Такое часто бывает, – поддержал шефа Илья.

– Очень часто, чаще, чем хотелось бы. Живешь и не знаешь, что там у тебя внутри происходит. Вдруг жить-то осталось совсем немного, день-два или минута. Висит в сосуде тромбик, как дамоклов меч, и когда он секанет по твоему сердцу или мозгу, знает только господь бог.

– Это точно.

– Чего тут непонятного, – хмурился Петрович, – гистологические исследования тканей не выявили присутствия ядовитых веществ, включая алкоголь, никотин и героин. Не курил, не пил и не кололся наш космонавт. Таблетками не баловался, и все тут. Был здоров как бык, как сказал Витя, а умер. – Семенов отложил в сторону папки, взял телефон и позвонил Пономареву.

Через минуту тот ответил, внимательно выслушал полковника и, к удивлению Петровича, снова попросил провести дополнительные исследования.

– Петр Петрович, – начал тот снова-здорово, – у вас на столе запрос нашей организации, и я вас убедительно прошу, проверьте, пожалуйста, сами все сделанные ранее экспертизы. Вы можете это сделать?

– Да, я могу забрать тело из морга районной больницы, переправить его в госпиталь имени Бурденко и заново провести все гистологические экспертизы, но не вижу для этого оснований, – парировал Петрович.

– Запроса нашей организации недостаточно?

– Нет, недостаточно, – уперся полковник. – Если бы было подозрение на насильственную смерть, тогда…

– Дело в том, что Звягинцев руководил секретным отделом, и его смерть ставит много вопросов. Я не могу распространяться по этому поводу, но поверьте, у меня есть веские подозрения, что его смерть могла быть насильственной.

– Даже если подтверждающих это вещественных доказательств нет? – усмехнулся полковник.

Пономарев замолчал, немного подумал, а потом произнес:

– Петр Петрович, я скоро вам перезвоню, извините.

Семенов повесил трубку, откинулся в своем кресле и уставился на папку с документами.

– У него есть подозрения, что смерть клиента могла быть насильственной, – передразнил он знакомого. – Так почему он не напишет заявление и не укажет причины, по которым у него возникли эти подозрения?

Неожиданно на столе у полковника зазвонил телефон, и он снял трубку.

– Да, – ответил Семенов и услышал густой голос начальника МУРа генерала Берестова.

– Привет, Петя, – начал тот, – мне позвонили из министерства и потребовали провести дополнительные следственные мероприятия по делу Звягинцева. Потребовали, понял.

– Пономарев воспользовался телефонным правом, – недовольно буркнул Петрович.

– Петя, займись этим и с чистой совестью отпиши космонавтам все, что нужно. Если это несчастный случай, то бог ему судья, а если нет – тогда расследуй дело. Разрешение прокуратуры на все следственные действия тебе подготовят. Даже на продление нахождения тела в морге до недели, если надо будет. Вот так.

– Значит, положенных на третий день похорон не будет?

– Перенесли кремацию, понял.

– Добре, – буркнул Петр Петрович, положил трубку, посмотрел на Рогова и состроил на лице кислую мину. – Давай, дуй в морг за телом Звягинцева, а я зайду в прокурорскую за бумагами и тебя догоню.

Илья уехал, а Семенов позвонил своему хорошему знакомому – патологоанатому военного госпиталя имени Бурденко Станиславу Николаевичу Котову, по поводу проведения вскрытия тела и экспертизы тканей.

– Сделаем, Петя. Как скажешь, так и будет, – усмехнулся Котов. – Вези своего клиента, обработаю вне очереди.

Через час Семенов приехал в районную городскую больницу, оформил необходимые бумаги, забрал тело и на труповозке повез в военный госпиталь.

В прохладном, оснащенном по последнему слову медицинской техники патолого-анатомическом блоке Семенов и Рогов зашли в кабинет и поздоровались с его хозяином.

Стас Котов был невысокого роста, крепкий, спортивный, в зеленом хирургическом халате на голое тело, в таких же зеленых штанах и не новых черных кроссовках. На шее у него висела специальная хирургическая маска, из нагрудного кармана виднелись три авторучки и микрофон, соединенный шнуром с диктофоном, находившимся в том же кармане, на голове покоились небольшие очки.

– О, какие люди, привет, – Котов встал навстречу гостям, протянул руку и крепко поздоровался с оперативниками. – Прошу садиться, чаю хотите?

– Нет, – отрицательно покачал головой Семенов, – давай к делу. Вот бумаги на все исследования. Проверь тело и ткани на яды, химикаты, никотин, героин и все подробно запротоколируй. Чтобы никто не придрался, понял. В связи с важностью персоны умершего дело на особом контроле прокуратуры и министерства – не оплошай.

– Подозрение на убийство, – патологоанатом потер пальцем подбородок.

– Умер за рулем своей машины. По внешним признакам смерть ненасильственная, но могут быть и внутренние признаки. – Петрович встал и двинулся к двери. – Сделай все как можно быстрее.

– Ну, как быстрее, – нахмурился Котов, – осмотр, вскрытие, срезы тканей я сделаю через час, но их анализы буду проводить не я, а в биохимической лаборатории. Я проконтролирую, но сам понимаешь, скоро конец рабочего дня, так что только завтра.

– Хорошо, завтра в десять часов утра я приеду к тебе, и ты мне расскажешь, что обнаружил.

Семенов и Рогов посмотрели, как санитары перевезли каталку с телом Звягинцева в анатомичку, и пошли к «Волге».

Утром следующего дня Петр Петрович поднялся засветло и на своей личной машине отправился в госпиталь. Приехал к половине десятого. Когда вошел в коридор морга, сразу увидел Котова в окружении двоих парней в зеленых халатах. Они о чем-то беседовали, но, увидев полковника, Котов улыбнулся, отдал какие-то указания и направился к нему.

– Привет, ты рано, – усмехнулся Стас и пожал Петру руку.

– Нужда подгоняет, – пожаловался тот.

– Я вчера повторно вскрыл тело, обследовал органы и пришел к выводу, что это самый обычный инсульт. Видимо, от сильнейшего стресса давление у пациента скакнуло, и сосуды головного мозга лопнули. Осмотр сердца, легких, печени и почек показал, что, в общем-то, все в норме, но не в идеальном состоянии, не как у молодых. Все, как и у среднестатистического пятидесятилетнего мужчины.

– Значит, отменным здоровьем Звягинцев не обладал, – заключил Семенов.

– Кто его знает – внешность обманчива, может, и обладал, но вот умер от инфаркта мозга.

– Так, а тромбы у него в сосудах были?

– Тромбов нет – видимо, винцо попивал твой космонавт, коньячок, водочку. Сосуды чистые, но признаки их сужения от атеросклероза уже намечались. Ему лет-то всего под полтинник было, поэтому рановато еще – бляшки к шестидесяти разрастаются.

– К шестидесяти, – подчеркнул Петрович, – а мне уже полтинник.

– Так зайди ко мне часика на три, я отведу тебя в лабораторию и сделаю компьютерную томограмму всего тела. Посмотрим, что у тебя там. Если есть эрозия стенок сосудов сердца холестериновыми бляшками, то пропишем тебе лекарства, пропьешь курс, и они растворятся. А если опухоль, то мы ее чик…

– Не приду. Пусть бог решит – что будет, а не вы. Вам бы только чик. А бляшки я лучше коньячком…

– Как знаешь, я сделал – пока тьфу-тьфу.

– Ладно, готовы гистологические исследования тканей?

– Сейчас выясню, – Котов прошел к себе в кабинет, снял трубку телефона и набрал номер. Через минуту ему ответили, и он поинтересовался о пробах. Потом улыбнулся и положил трубку.