Привет от талибана - Бадин Андрей Алексеевич - Страница 9

В ворота ЧТЗ он въехал ровно в десять тридцать. Проследовал между цехами и через пять минут подкатил к главному корпусу. Там располагалась бухгалтерия завода, и там его уже поджидали Альбатрос и Болт.

Они, переодетые с рабочую спецодежду, сидели в скверике на лавочке и курили.

Огромная территория завода слабо охранялась, и при желании любой мог проникнуть на нее или, наоборот, уйти, протиснувшись в одну из многочисленных дыр в старом заборе. Об одной такой дыре узнал Альбатрос от пьяненького работяги в пивнухе.

Задняя дверца «уазика» отворилась, и четверо инкассаторов начали вытаскивать на асфальт мешки с деньгами. Два охранника из бухгалтерии помогали им. В машине остались двое – шофер и охранник банка, ехавший в кабине. Сложив деньги на приготовленную тележку, они повезли ее к лифту. Мимо них спокойно проходили рабочие, не обращая внимания на запечатанные банковские мешки с деньгами. Лишь изредка слышались радостные возгласы:

– Зарплату привезли! Скоро будут выдавать.

– Лохи, рабоче-крестьянское быдло, – не удержался Альбатрос. – Неужели их деньги не интересуют, неужели никто никогда не пытался взять этот куш. Ведь бабки на земле лежат – подойди и подними.

– А восемь рыл с пушками? – возразил Болт.

– Да они же сонные как мухи, у них в стволах мокрицы ползают, они стрелять разучились, падлы. Мы их возьмем тепленьких, на одних перьях, – заводился Альбатрос.

– Ты не горячись, давай без понтов, поспокойней, а то лажанемся и сыграем в дуду похоронный марш. Надо все взвесить, просчитать, обдумать.

– А что думать, – не унимался Альбатрос. – Брать надо в коридоре или на лестнице, а то машина, может быть, бронированная и ее из ружья не возьмешь.

– А как когти рвать? – не унимался Болт.

– Это сложнее. Тихо их угрохать не получится, значит, надо мочить в открытую, пулями. А сваливать будем на их же «уазике». Шофера и охранника снимем ножами, а потом в коридоре перестреляем остальных. Деньги загрузим и ходу.

– Через ворота не прорвешься, остановят, – сказал Болт.

– А мы не поедем через ворота, мы протаранимся через дыру в заборе. Выломаем часть забора и проедем.

– Здорово придумано, – развеселился Болт. – Они нас ждут у ворот, а мы с другой стороны.

– Точно. Там перетащим мешки в заранее угнанный «Москвич» и амба.

Так и порешили. Действовать договорились по обстоятельствам. В следующий приезд инкассаторов они втроем будут ждать их у входа в главный корпус. Предварительно подготовят место пролома и ночью снимут секцию забора так, чтобы в него могла пройти машина. Чтобы не привлекать внимания полупьяной охраны, договорились пролом подготовить, но пока выломанную секцию не отодвигать, а выбить ее машиной во время бегства. Приготовили ножи, обрезанные ружья, перчатки. Заранее угнали старенький «Москвич», спрятали его в гараже, перекрасили, отладили, чтобы в дороге не подвел. Деньги решили привезти на «незасвеченную» квартиру одного из друзей Болта, там и отсидеться, пока шум утихнет.

Хозяина квартиры посадили полгода назад, и он просил присмотреть за ней Балуева. Тот решил в нее девок не водить, в милиции ее не компрометировать, а использовать для дела.

В подвале заброшенной столовой, на окраине города, устроили тир, чтобы не промахнуться в случае чего. Взяли с собой и Мишку. Двое стреляли, а один стоял наверху, в дозоре.

– У них будут револьверы, и стрелять они умеют, так что ты не промахнись, когда будешь ментов валить, – учил Николай Мишку. – Стрелять придется в упор, не целясь, так что просто направляй обрез в грудь и нажимай на курок.

– А если я его убью? – спрашивал Михаил.

– Черт с ними, лишь бы тебя не убили. У нас будет картечь и ствол короткий, а у них пули. Ты его только ранишь, а он тебя из револьвера насквозь прострелит. Поэтому долго не раздумывай, действуй быстро, гораздо быстрее их.

Альбатрос и Болт договорились страховать Мишку.

– Если даже никого не завалит, то хоть внимание отвлечет, – говорил Альбатрос.

– А если его менты снимут, жалко не будет?

– Не снимут, он парень верткий, себя в обиду не даст, – отмахивался брат.

– Тебе видней, я бы своего брата с собой на такое дело не взял.

Наступил долгожданный день, и был он по-осеннему глух и мокр. Тяжелые тучи замерли над городом, и с ночи шел мелкий, противный дождик.

– Смотрите не поскользнитесь на мокрых листьях, – поучал Альбатрос.

С утра все были трезвы, замкнуты и угрюмы. Все было приготовлено, проверено, отлажено, и осталось только дождаться машины инкассации. Ночью выломали секцию забора и прислонили ее на место. Толкни рукой – и она рухнет. За полчаса до приезда машины проникли на завод и устроились в скверике, напротив главного входа в бухгалтерию. Альбатрос сходил проверил коридор и лестницу.

– Пусто, – доложил он. – Ты, Жлоб, – обратился он к брату, – пойдешь в здание, и в коридоре задержишь охранников. Спросишь, когда будут зарплату развозить по бухгалтериям цехов и когда можно ее получить. Болтай с ними до тех пор, пока мы не навалимся и не начнем их ножиками резать. Попробуем сначала тихо, а если не получится – перестреляем. В коридоре встань так, чтобы мы в тебя не попали, а ты в нас. А мы с тобой, – обратился он к Болту, – должны в одно мгновение кончить шофера и охранника в машине. Трупы оставим в кабине, а когда деньги погрузим – выкинем. Мочи на глушняк – в горло, чтобы не рыпались.

– За меня не беспокойся, – отвечал Болт.

Ровно в десять тридцать мокрый «уазик» подкатил ко входу в бухгалтерию. Мишка уже был в здании, а Альбатрос и Болт приготовились к атаке в скверике. От машины их отделяло тридцать метров, но они не проявляли интереса и даже не смотрели в ее сторону. Они ждали, когда шестеро инкассаторов на тележке ввезут деньги в здание.

Как только дверь за ними захлопнулась и в кабине осталось только двое, Альбатрос скомандовал:

– Вперед.

Они пошли быстрым шагом к машине.

– Я – водилу, ты– вертухая, – процедил сквозь зубы Альбатрос.

– Угу, – хмыкнул в ответ Болт и пошел в обход «уазика».

Альбатрос встал перед дверью и постучал в стекло:

– Командир, а премию за квартал привезли? – улыбаясь во весь редкозубый рот, спросил он.

Водитель нехотя опустил стекло и, выдохнув в лицо Альбатросу папиросным дымом, произнес:

– Привезли. В бухгалтерии пересчитают, развезут по цехам…

В это мгновение Болт осторожно потянул за ручку. Дверца с другой стороны машины открылась, и он, распахнув ее, встал перед охранником в полный рост:

– А мне премию за говняный, рабский труд выплатят? – с блатной издевкой, ехидно и хрипло выпалил он.

– Закрой дверь, не положено, – начал охранник, но Болт, прятавший в рукаве финку, размахнулся и всадил острое, обоюдоострое лезвие тому в горло. Слова застряли у парня в глотке, он захрипел, согнулся, затем дернулся и замер.

Альбатрос схватил за горло окаменевшего от ужаса шофера, размахнулся левой рукой и воткнул нож ему в грудь, в самое сердце. Пожилой, полноватый мужчина хрипло выдохнул, обмяк и уронил голову на грудь.

Те десять минут, что Мишка провел в коридоре, показались ему вечностью. Его то знобило, то бросало в жар, ему пару раз в голову пришла подлая мыслишка – бросить все и убежать, но усилием воли он гнал ее подальше. Нет, он не боялся смерти, он боялся, что может убить кого-то. Он сидел на подоконнике и смотрел на серую, грязную улицу, на круги в мутных лужицах от вялого дождя. Машины все не было, и Мишка загадал, чтобы никого сегодня не убили, а только ранили и они с братом благополучно добрались до дома.

Подъехал «УАЗ», и инкассаторы стали выгружать мешки на тележку.

«Пора», – подумал Мишка, взвел курки на двуствольном обрезе, спрятал его за полу пальто и пошел в коридор.

Он ждал полминуты, пока не услышал топот шестерых охранников и скрип колесиков груженной деньгами тележки.

Все они были взрослыми мужчинами, умудренными опытом семейной жизни и тяготами опасной работы. Двое шли впереди телеги, двое ее катили, и еще двое прикрывали сзади.