Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи - Деркач Сергей Вячеславович - Страница 34

– А вот через три дня сами увидите.

– И что, находились смельчаки, которые пытались до него дойти? – снова спросил я.

Юрген посмотрел на меня с такой болью, что я тут же пожалел, что вообще рот раскрыл. Он ответил медленно, тщательно подбирая слова:

– Много. В прежние времена сюда частенько прибывали викинги в поисках пути, уходили в море. Чтобы навсегда остаться там. А, может, и вправду достигали они острова, с которого начиналась Валгалла? Я не знаю. Помню только, еще когда мальчишкой был, прибыл на остров к нам один моряк из Франции, кажется. Тоже расспрашивал все отца, а потом как-то утром ушел на яхте в море и не вернулся. Я в тот день на скале игрался, видел, как уплывал моряк. Знаете, почему мне запомнился тот день? Потому что море было спокойным, словно озера на севере Медвежьего. Яхта француза уже на несколько миль отплыла, и вдруг с неба послышалось громкое карканье. Черная тень заслонила солнце, сорвался ветер, поднимая волны, которые бились о камни со стоном. Я испугался такой резкой перемены погоды, побежал к дому. Уже отбежав на несколько сотен шагов, до меня вдруг дошло, что солнце снова светит ярко, и бури нет, и ветерок такой легкий, словно щенок ручной. Я тогда подумал, что зря струхнул, решил вернуться. Но стоило мне вновь подойти к скале, как солнце мгновенно исчезало в тени, ветер вдруг срывался зверем, волны грозили разбить скалы на мелкую гальку. Я побежал домой, просидел в доме до вечера, и только перед самым закатом снова решился вернуться на скалу. В этот раз никакой бури не было. Все минуло, словно кошмарный сон. Только казалось мне, что на солнце мелькала какая-то тень. Вспомнился мне тогда рассказ деда да истории про викингов, и день тот запомнил на всю жизнь. А потом, много лет спустя еще один парень ушел, только это уже совсем другая история.

– Значит, через три дня?

– Да, через три дня. А вы, никак, остров хотите посетить? Не советую, если жить еще не надоело.

– Тогда зачем нам все рассказали?

Старик помолчал, а потом ответил, глядя мне в глаза:

– Мне и самому странно, только есть в вас что-то такое, что заставляет верить вам. Сила, что ли, особая? Не знаю. И страха за вас нет, одна уверенность, что не со злом вы идете. Вот так, сынок.

Действительно странно, потому что я понял Юргена, даже без помощи Астраи. Все до последнего слова.

После этого разговора Юрген держался немного обособленно, словно побаивался нас, что ли. Нет, он был гостеприимен, мы даже вместе с ним сети плели (а что еще оставалось делать?), или гуляли с Астраей по острову, пока послушник наш в себя приходил. Только разговаривал старик мало, все больше в глаза смотрел, словно пытался прочитать там то, о чем от нас не слышал, да ходил на закате на скалу в километре от его дома, стоял там до самой темноты, словно ждал кого-то.

В общем, три дня пролетели, как один. На четвертый день Юрген поднял нас на заре, заставил хорошо позавтракать, с собой тормозок собрал на троих, мол, перекусите в дороге, будто путь нам предстоял долгий (я еще во флягу бездонную залил литров пять чаю сладкого с медом), а потом повел к скале. Солнце едва поднялось над горизонтом, чайки только разминали крылья, ловя свежий бриз. От скалы в море вела розовая солнечная дорожка. Юрген остановился как раз напротив нее, некоторое время смотрел на спокойные, словно в озере, воды, а потом сказал:

– Вам пора. А если вернетесь – не забудьте зайти к старику, рассказать, какой он, остров Творца.

– Так вы все знали? – догадалась Астрая.

– С самого начала. В глазах ваших прочитал. Такое выражение есть только у тех, кто к острову идет. Мне смелости в свое время не хватило, зато мой Ричард…

Он замолчал о чем-то своем.

– Мы не успели заплатить вам, – осторожно сказал Егор. Астрая тут же одернула его.

Юрген, казалось, ничего не слышал. Он коротко сказал:

– Я буду ждать вас здесь каждый закат, – и тотчас удалился тяжелой поступью восвояси, словно взвалил на плечи непомерный груз.

– Как он узнал, что мы не собираемся плыть? – спросил послушник, обращаясь ко мне.

– Боюсь, что этого мы уже не узнаем, – ответил я. – Знаю только, что теперь каждый вечер здесь он будет ждать не только своего сына.

Так мы смотрели вслед старику, пока тот не вошел в дом. Потом я достал ковер, расстелил его, предложил занять свои места. КРУ мы на всякий случай превратили в меховые комбинезоны. Тормозок доверили Астрае, как единственной женщине, и, наконец, взлетели. К тому времени солнце у нас за спинами уже поднялось достаточно высоко, дабы розовый след его превратился в золотисто-серебряный. По нему мы и полетели, держа курс строго на запад.

Я летел и не верил, что вскоре может что-то произойти. Море было спокойным, ветер почти не ощущался, даже не смотря на скорость. Корабли рыбаков и проходящие суда с высоты казались крошечными, игрушечными.

– Смотрите, – Егор вдруг указал рукой куда-то вперед.

Я посмотрел в том направлении, и увидел быстро приближающуюся полосу тумана. Погода начала резко меняться. В чистом небе вдруг раздался раскат грома, похожий больше на оглушительное карканье ворона, сорвался резкий ветер, на море начался шторм. Не врет, ох не врет легенда! Я оглянулся. За спиной светило ласковое солнце, а впереди разразилось светопреставление. Волны вздымались все выше, туман начал поглощать нас, как голодный зверь. Ковер напитывался влагой, опускаясь все ниже, пока не случилась катастрофа.

Все это я вспомнил, уже засыпая.

Чтобы на утро проснуться от ноющей боли во всем теле. Костер погас, оставив после себя легкий дымок и быстро исчезающее тепло. Астрая спала на нижнем ярусе, Егор храпел наверху. Вот же ж эгоисты! Оставили обессиленного человека на голом полу, а сами блаженствуют себе в постелях. Хотя, с другой стороны, возле костра мне было бы и впрямь лучше. Только кто-то же должен поддерживать костер.

– Эх вы, сони, – укорил я своих спутников, но те даже ухом не повели, только Егор ответил руладой храпа. И как это он Астраю еще не разбудил своими турбинами? Сопло ему заткнуть, что ли?

Спать в таких условиях я более не мог, хотелось есть, но еда находилась у Астраи. Что ж, пусть спят, потерплю. А пока суд да дело, прогуляюсь по острову.

Я достал флягу, напился горячего, с медом, чаю. Потом дотянулся до ковра, понял, что прогулка по воздуху отменяется. Транспорт мой был еще зело влажен, и по этой причине не мог исполнять службу. Ладно, обойдемся своими силами. Дверь, скрипнув противно, выпустила меня наружу. Я сразу же зажмурился от яркого солнца, светившего, казалось, прямо в глаза. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Море оставалось спокойным, ветер почти не чувствовался, было тепло и уютно, пахло цветами и зеленой травой. Если бы не полоса тумана на горизонте, можно было бы подумать, что мы сейчас оказались не на острове в ледовитом океане, а где-нибудь в средиземноморье, например.

Я осмотрел сушу. На первый взгляд, остров был когда-то вулканом. Острый конус по центру, окаймленный лесом с тонкой ниточкой тропы, примерно в километре от берега упирался в твердь небесную. Поверхность острова была покрыта буйной растительностью. Разнообразие трав, деревьев и цветов поражала. А запахи-то, запахи какие! Я, конечно, не ботаник, но, думаю, что здесь кто-то собрал столько видов растений, что любой научник отдал бы не только правую руку за возможность поработать в этом месте. И это только на первый взгляд.

Сделав несколько десятков шагов от моря, я вдруг почувствовал на груди в районе сердца изрядное шевеление. Проснулся Ключ, потребовал выпустить его на волю из-под костюма. Странно, в землянке он вел себя совсем по-иному. Я расстегнул костюм, поймал камни, поспешил за ними. Ох и прыткими же они оказались! Приходилось временами переходить на бег, дабы не упустить их.

Высокие травы и подъем мешали бегу, но я не обращал на это внимание, как и на шевеление вокруг меня. Зверье, кем бы оно ни было, не решалось напасть. Я потеребил интуицию, однако ленивая птичка только схоронилась поглубже, мол, сплю я, отцепись.