Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи - Деркач Сергей Вячеславович - Страница 13

На третий день пришла посылка. Мы несказанно обрадовались, особливо профессор, ибо Егор не давал ему спокойно дышать, когда заканчивал следить за библиотекарем: вопросам мальца было несть числа. Тут Афанасий сам виноват. Нет, поначалу он даже обрадовался. Ибо считал, что нашел в лице послушника благодарного слушателя. Однако почти сразу выяснилось, что Егоршу нашего интересуют не вопросы истории там аль философии, а внутреннее устройство телефона, телевизора, да как фильмы снимают, отчего машины ездют да самолеты летают, и прочее, и прочее, и прочее. В общем, посылке обрадовались все. Почему? Кроме оружия, нам прислали еще некоторые колдовские вещи, которые облегчат нашу работу. Тут были две шапки-невидимки, скатерть-самобранка, бездонная фляга, трав набор, оборотное кольцо, аленький цветочек да клубок-колобок. Не все понятно? Объясню. Про шапки-невидимки, скатерть, ковер-самолет, который я пронес по Тропе, вы, наверняка, слыхали. Бездонная фляга тем ценна, что в нее можно влить хоть тонну воды, но при этом размер и вес ее не меняется. Бесценная, доложу вам, вещь, особливо в пустыне. И температуру держит хорошо. К примеру, ежели чай горячий аль воду холодную залить, то они такими же и останутся. Травы в наборе были разные, начиная от простых, раны заживляющих и недуг убивающих, до разрыв-травы и гуляй-души. Тут уж объяснять долго, недосуг сейчас. Оборотное кольцо тем ценно, что может обернуть хозяина на зверя любого, стоит только повернуть его вокруг пальца да зверя загадать. Аленький цветочек служит на манер, выражаясь языком Пограничья, детектора широкого диапазона. С его помощью можно живность от нежити отличить, отыскать по следу изгоя, да много еще чего. Ну а клубок-колобок, коль загадать ему нужное место, тут же отведет туда. Откуда он знает, куда вести – спросите чего попроще. Не ведаю. Ну-с, с таким арсеналом мы могли теперь приступить к службе по-настоящему, о чем я тут же сообщил сотоварищи.

– А доселе мы просто шарились? – спросил Егор.

– Однако и манеры у вас, молодой человек, – укорил его Афанасий. – И когда вы успели словечек таких понахватать?

– Люд на улице гуторит, я и перенял, – слегка покраснев, оправдывался тот.

– Вострый какой! Твою бы энергию – да в мирное русло, – поддержал я профессора.

– Чего?

– Ничего. Подобьем бабки за три дня. Что имеем? Машину, посылку, немного пообтесались в Пограничье. О наших подопечных ничего нового не узнали.

– Ну, отрицательный результат – тоже результат, – возразил Афанасий.

– Нас сюда не лапти снашивать послали, и не штаны просиживать, – отрезал я. – Это мы можем и в Приказе с успехом делать. Нам нужен результат! На месте Калинина я бы ушел в подполье, затаился, уехал бы, на худой конец, куда подальше, а он, вишь, на службу исправно ходит, да еще племянницу завел. Что-то здесь не то.

– Так, может, домой к нему заглянем? – предложил Егор, вертя в руке шапку-невидимку.

Я посмотрел на послушника, осмысливая его слова, потом кивнул головой:

– Токмо сделать это нужно осторожно, не светиться, как елка новогодняя.

– Давай, Никита, начнем с завтра, – предложил Афанасий. – Дело к полуночи движется, так что утро вечера мудренее.

Пришлось согласиться.

Утром мы с Егором перенесли часть оружия в машину, оставив при себе токмо пистолет-пулемет да короткий меч. Думаете, мы рисковали? Вовсе нет. Профессор соорудил нам бумаги, согласно которым оружие – тот же лук со стрелами – есть антиквариат, так что от приставов мы себя обезопасили. Что же касается возможного ограбления машины аль ее угона, то тут злодеям ловить совсем нечего. Во-первых, Белку я ставлю на ночь на платную стоянку, а, во-вторых, на нее наложено заклятие тяжести. Теперь, чтобы вскрыть машину аль оттолкать куда, нужно силушкой обладать поболее Ильи Ивановича Муромца, никак иначе. Думаю, тут даже домкрат вряд ли поможет, дабы дверь открыть. Стекла? Нет. При таком заклятии его разбить невозможно. Структура стекла настолько уплотняется, что оно становится крепче самой крепкой брони. Уверен: боевые машины Пограничья с тихим воем завидуют Белке по этому поводу.

Профессора я отправил прямо в библиотеку, Егора сплавил за Калининым, а сам стал следить за красавицей-племянницей. Дева не подвела меня. Она вышла из дому на полчаса позже дядюшки, поймала такси (и снова – откуда деньги у простого библиотекаря?), отправилась по лавкам. Мне не по душе такая работа. Нет, правда, ничего интересного в том, дабы шататься следом за девой, у которой на уме токмо обновки, нет. Ни одной встречи, ни одного, даже случайного, знакомого. В бутиках – токмо покупки, примерки, никаких передач аль, как говорят в Пограничье, контактов. У меня глаз наметан. Я штучки эти шпионские просекаю сразу.

Так, проваландавшись за девой до вечера, я сопроводил ее к библиотеке, где она встретилась с дядей, и они оба поехали домой. Я подобрал Егора, сопроводил подопечных до дома, по ходу выспрашивая послушника, как прошел день. Оказалось, как и у меня. Калинин никуда не отлучался, ни с кем не общался. Как пришла племянница, на десять минут закрылся с ней в подсобке, а потом оба покинули библиотеку. И так уже четвертый день.

При подъезде к дому Калинина позвонил Афанасий.

– Не поверишь, кого я видел только что в библиотеке, – сообщил профессор.

От его слов моя интуиция сделала стойку, как борзая, а сердце на мгновение остановилось.

– Не томи душу, – выдохнул я, уже зная ответ.

– Калинин собственной персоной только что покинул рабочее место и свалил в неизвестном направлении, – подтвердил мои опасения Афанасий.

– Ты куда смотрел? – я немного повысил голос, но все же сдержался.

– Мою работу в университете никто не отменял, – огрызнулся тот. – Я случайно задержался, мне на завтра кое-то нужно было подготовить. Пока собрался, книги сдал, библиотекарь наш уже пятки смазал. Что дальше делать?

– Домой езжай и будь на связи.

– Что стряслось? – встревожено переспросил Егор.

Пряча мобилку, я в двух словах передал разговор и тут же спросил:

– Вы, получается, с Афанасием всегда следили за Калининым только до прихода племянницы?

– Ну да. Чего ж дальше штаны просиживать? Да и книжки там какие-то занудные, непонятные. Буквы, вроде, наши, а вот слова из них получаются какие-то бранные. Я тут одну по педагогике попытался почитать, так там…

– Вот что, Егор, – прервал я послушника. – Ежели Калинин настоящий позже библиотеку покидает, то можно так же предположить, что и племянница настоящая позже из дому выходит, верно?

– Верно.

– Значит, либо нас с тобой сразу же разоблачили, либо наши подопечные настолько искушены в шпионстве, что просто обвели нас вокруг пальца из осторожности. Тогда будет правильным предположить, что дома сейчас никого.

– Идеальная возможность познакомиться с Калининым поближе.

– Едем домой. Возьмем все необходимое и вернемся.

На ближайшем перекрестке я оторвался от такси, на котором библиотекарь с племянницей возвращались к себе. В голове вихрями проносились возможные варианты дальнейших их шагов и своих. А их, вариантов этих, доложу я вам, было столько, сколько звезд на небе.

Домой к профессору мы заскочили только на минуту. Из оружия я взял с собой «кедр», Егор еще в машине распихал по карманам стрелки и кинжал. Шапки-невидимки, отмыкай-трава, аленький цветочек – вот все, что на данный момент нам было нужно. Я немного поколебался, брать ли с собой оборотное кольцо, но, поразмыслив, не стал трогать его до поры.

К дому Калинина мы подъехали уже через десять минут. Я припарковал Белку в соседнем дворе, наложил заклятие. Народ с работы еще не вернулся, детишек во дворе почти не было. Только несколько мамаш выгуливали своих чад в песочнице. Шапки мы одели, оказавшись уже в подъезде. Лифт вызывать я не рискнул, поднялись по лестнице на пятый этаж, осмотрелись, прислушались. Все было тихо.

Я приложил аленький цветочек к двери. Бутон слегка закивал. До моих ушей донесся едва слышный перезвон, а потом явственно раздался шум воды в ванной и тихое девичье пение. Так, с племянницей определились. Найти бы еще лже-Калинина. Но сколько я ни пробовал, ничего не получалось. Странно. Не в воздухе же он растворился, в самом деле? Что ж, ждать больше не имело смысла. Я вставил в замочную скважину росток отмыкай-травы. Внутри что-то тихо щелкнуло, дверь открылась. Я положил траву с цветком в карман, осторожно зашел внутрь. Егор, как мы и договорились заранее, остановился у двери, одним глазом следя за лестничной площадкой сквозь глазок, а вторым – за мной. Я тихо и осторожно начал обход квартиры. Трехкомнатная, планировки конца восьмидесятых. Относительно большие комнаты, выходящие в коридор, были пусты. В большой кухне, обставленной современной кухонной техникой, тоже никого не было, только в духовке что-то заманчиво шипело, да запах жареного мяса начинал дразнить мой голодный желудок. И когда она успела что приготовить? Кстати, о ней. Калинина в квартире не оказалось, а девичий голосок продолжал напевать из-за дверей ванной. Интуиция мозги изъела, что Калинин мог быть только там. Эта птичка напрочь заклевала очнувшуюся совесть, так что я спокойно, но с замиранием сердца, слегка приоткрыл дверь в ванную. Шум воды сразу стал слышен сильнее. В клубах пара я увидел стройное обнаженное тело племянницы, которая с наслаждением пела, стоя под тугими струями, бьющими из душа. У меня слегка перехватило дыхание, лоб покрылся испариной. И температура в ванной здесь совсем ни при чем. Просто такую красоту видишь не каждый день.