Волшебный вальс - Райли Юджиния - Страница 29

Но может ли она расслабиться рядом с Андре? Вспомнив, как оба они потеряли голову, когда она пришла к нему в кабинет, Стефани решила не рисковать.

— Да, ночь поистине прекрасна, — согласилась Стефани, — но я все же пойду.

— Почему? — удивился Андре. — Ночь навеяла вам воспоминания о вашем муже? Вам грустно?

— Пораженная его проницательностью, Стефани покачала головой.

— Мой муж не захотел бы, чтобы я грустила, любуясь ночью.

— Что ж, он, видимо, был благородным человеком, — сказал Андре.

— Вы правы.

— Ночь может всколыхнуть потаенные мечты, не так ли? — Взгляд Андре был исполнен печали.

— Послушайте, я не могу беседовать с вами на эту тему, — заметила она. Его слова завораживали, и девушке стало не по себе.

— Но вы же не знаете, о чем я хочу сказать. — Андре коснулся ее плеча.

Она во все глаза смотрела на него.

— Он снова указал жестом на темный сад внизу.

— Когда я был маленьким, моя семья жила в просторном доме к югу от города. По вечерам мы собирались на террасе и мама нам читала.

— Как это мило, — тихо произнесла Стефани.

— Еще она рассказывала нам об истории нашего рода, о своих путешествиях с отцом. Весенними и летними вечерами мы любили играть на лужайке. Валялись на траве, наслаждались ароматом магнолий, смотрели на звезды и мечтали улететь на небо.

Стефани невольно подняла глаза.

— Я слышал, как вы читали моим детям, — продолжал Андре. — А вам кто-нибудь читал в детстве?

— Конечно, — ответила Стефани. — Родители.

— Интересно, как воспитывали несгибаемую мадам Сарджент? — спросил Андре шутливо. — Учили, как рационально вести домашнее хозяйство, составлять распорядок дня?

— Конечно, нет. — У Стефани округлились глаза. — Мне читали Перро, Ханса Кристиана Андерсена и «Тысячу и одну ночь».

— Сказки, значит.

— Да.

— Можно предположить, что было время, когда мадам умела мечтать? Еще до того, как вас стали занимать планы, правила, метелки?

Стефани не нашлась, что ответить.

— В бытность мою мальчиком, — Андре поднял глаза, — я любил смотреть на небо, представлял, как собираю звезды в огромную корзину.

— Красивая мечта!

— А вы о чем мечтали?

Стефани задумалась, и болезненные воспоминания наполнили душу.

— Мне не довелось много путешествовать. Но в юности я часто смотрела в ночное небо и гадала, как выглядят луна и звезды, если смотреть на них, к примеру, с площади Святого Марка в Венеции, из Парижа или из Лондона.

— Я побывал во всех этих местах, — Андре коснулся ее щеки, — и мог бы показать их тебе.

Стефани закрыла глаза.

— Стефани, посмотри на меня.

Она разомкнула веки и встретила его нежный взгляд. Ночь окутала их мягким покрывалом и толкала друг к другу в объятия.

— Чего тебе сейчас хочется больше всего? — прошептал он.

Противостоять его натиску было невозможно. Готовое выпрыгнуть из груди сердце подсказывало ответ. Но она не отважилась произнести его вслух.

— Д-думаю, нам пора пожелать друг другу спокойной ночи.

— Приятных сновидений, Стефани, — произнес Андре с улыбкой и отпил из бокала бренди.

Пошатываясь, девушка побрела к себе.

Глава 20

Приближался конец недели. В воскресенье утром Сара, едва проснувшись, раскапризничалась — у нее резались зубки, — и Стефани вызвалась остаться с ребенком дома, в то время как вся семья отправилась на мессу в епископальную церковь. Эбби сказала, что службу будет служить священник со стороны, поскольку преподобный Дирборн все еще находится в Джексоне. Вспомнив, что это якобы он прислал ее сюда, Стефани молила Бога, чтобы святой отец отсутствовал как можно дольше. Если ложь обнаружится, ей несдобровать.

Для выхода Стефани еще не чувствовала себя готовой. К тому же у нее пока не было подходящего платья. А главное, она хотела, чтобы Эбби и Андре побыли вдвоем. Существовала еще одна причина. Ночь, проведенная с Андре на веранде, делала Стефани особенно уязвимой. Беседуя с ним, она поняла, какая тонкая у него душа, и это взволновало девушку сильнее его сексуальной привлекательности.

Все шло своим чередом, без особых происшествий, пока не наступил вечер вторника. Стефани сидела на воздухе, наблюдая за старшими детьми. Собака с веселым лаем гонялась за разноцветным мячиком. Вдруг появилась Марта с Сарой на руках.

— Я присмотрю за детьми, — сказала она. — Пришли гости. Мистер Годдар просил вас позвать.

— Спасибо, Марта, — поблагодарила Стефани.

Она пересекла усыпанную листьями лужайку, на ходу поправляя соломенную шляпку и выбившиеся из-под нее волосы, одернула юбку. Интересно, зачем она понадобилась Андре? «Гости» в доме не переводились. Во времена доброго старого Юга других развлечений не было. Люди часто собирались вместе, гостили друг у друга по нескольку дней, а то и недель. Однако столь настойчивое приглашение насторожило Стефани.

Переступив порог гостиной, Стефани в замешательстве остановилась. Эбби сидела на диване бледная и нервно теребила пальцы. Андре, сосредоточенный и озадаченный, сидел в кресле. Кресло напротив занимал молодой симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим в одежде священника.

У Стефани засосало под ложечкой. О Господи! Эбби сказала, что в воскресенье будет служить заезжий священник пресвитерианской церкви, мужчина уже в летах. У Стефани екнуло сердце. Должно быть, это преподобный Дирборн. Неужели ее разоблачили?

Воображение рисовало девушке невеселую перспективу. Она была близка к панике. Мужчины поднялись ей навстречу.

— Мадам Сарджент, полагаю, с преподобным Дирборном вы знакомы, — обратился Андре к Стефани. — Мы с Эбби только что поблагодарили святого отца за то, что он прислал вас сюда, но он почему-то не сказал ничего вразумительного.

— О, Андре, — нервно рассмеялась Эбби, теребя воротник. — Уверена, преподобный Дирборн из скромности не хочет признать, как мы ему обязаны за это сокровище — миссис Сарджент.

— Это действительно так, Питер? — Андре, вскинув брови, повернулся к священнику. — Вы знаете эту женщину?

Дирборн судорожно сглотнул. Ему было явно не по себе. В комнате повисла тягостная тишина. Стефани поняла, что нужно действовать, иначе она погибла. Девушка торопливо направилась к священнику, не сводя с него изучающего взгляда. У мужчины были темно-карие внимательные глаза, тонкий нос и чувственный, красиво очерченный рот. Скромный и застенчивый, он излучал доброту и внутреннюю силу.

— Преподобный Дирборн, как я рада вас видеть! — Стефани решительно протянула священнику руку. — Конечно, вы могли забыть нашу встречу… э-э… в доме моих дорогих друзей в Джексоне! Встреча была короткой, но я не знаю, как вас благодарить за то, что вы порекомендовали меня в семью Годдаров.

— Э-э… пожалуйста, — пробормотал священник.

Стефани перевела дух. Кажется, пронесло. Однако торжествовать победу было рано.

— Так вы знаете эту женщину? — не унимался Андре.

Дирборн промолчал.

— Конечно, Питер знает Стефани. — Эбби кинулась подруге на помощь.

Андре не спускал со священника глаз.

— Если ваше общение с мадам Сарджент было столь кратковременным, как вы могли порекомендовать ее нам?

Дирборн залился краской.

— Андре, хватит донимать нашего гостя, — сказала Эбби.

— Я задаю простые вопросы, — усмехнулся Андре. — Думаю, что Питер может и сам ответить.

Дирборн посмотрел на Стефани с тревогой, а потом вкрадчиво промолвил:

Полагаю, я, как священник, умею разбираться в человеческих характерах. Одного взгляда на… эту женщину мне хватило, чтобы дать ей рекомендацию, как человеку вполне достойному.

— Отлично сказано, преподобный отец, — заметил Андре со скептической ухмылкой. — Эбби, где Лили с чаем? Пожалуйста, позвони, чтобы она пришла. А теперь давайте поговорим по душам.

Эбби позвонила в колокольчик и обратилась к Дирборну:

— Как поживает ваша дорогая матушка, Питер, и ее возлюбленный из Южной Каролины?