На берегах реки Ждановки - Петров Сергей - Страница 28

В целом же биография зодчего была типична для того времени. Родился в семье архитектора, окончил Академию художеств, в возрасте 42 лет стал академиком архитектуры, работал в Городском кредитном обществе в должности архитектора, много занимался благотворительностью. И очень много строил, особенно на Петербургской стороне. Среди его проектов эффектное здание доходного дома Асташева по Зверинской ул., 17-б, выполненное в стиле эклектики; дом Бенигсена на Васильевском острове (12-я линия, 37); доходный дом Николаева (надстройка) на Невском пр., 168; здание Высших женских Бестужевских курсов (В. О. 10-я линия, 33–35); здание больницы и церковь Троицы Живоначальной при Свято-Троицкой общине сестер милосердия.

Доходный дом архитектора В. Курзанова на Ждановской улице. 23. Фото 2011 года

Больницу и церковь В. Курзанов проектировал безвозмездно, поскольку в течение 15 лет состоял архитектором при Свято-Троицкой общине сестер милосердия. В конце XIX века, в то время когда строился доходный дом на его собственном участке, В. Курзанов много работал в городке Сан-Галли на Петровском острове. Практически напротив дома, перешел мост через Ждановку – и ты на работе. До наших дней сохранилась весьма эффектная водонапорная башня (Ремесленная ул., 6 – ныне жилой дом) работы этого архитектора, затерявшаяся среди серых промышленных заборов острова.

Водонапорная башня на Петровском острове, возведенная по проекту В. Курзанова. Фото 2011 года

Заслуги В. Курзанова были оценены общественностью, и в 1907 году его избирают гласным Городской думы, однако, как пишут биографы, от активной частной практики архитектор в это время отказался и отдался делу благотворительности.

Судя по всему, некоторое время проживал на набережной Ждановки и Аполлон Феодосиевич Щедрин (1796–1847), архитектор, построивший первый каменный дом на этой улице. Во всяком случае, в начале 1830-х годов жена титулярного советника Щедрина значилась совладелицей участка по Ждановской наб., 5/2. Вероятно, архитектор последовал распространенному в то время обычаю записывать недвижимость на супругу. А то, что Щедрин женился как раз в это время (в 1829 г.), мы узнаем из его письма брату Сильвестру в Италию; из этих же писем видно, что проживает он на Петербургской стороне. Правда, летом Щедрины жили всем семейством на даче на улице Бармалеева – тогда эта часть Петербургской стороны была зеленым дачным местом.

О доме, построенном Щедриным на Ждановской набережной в 1826–1827 годах, мы рассказывали в предыдущих главах, поэтому коснемся здесь личности самого архитектора. Родился Аполлон Щедрин в семье известного скульптора, академика Академии художеств Феодосия Щедрина. Этим во многом и была предопределена его судьба. С 1809 по 1818 год он учится в Академии художеств и за время учебы получает целый ряд медалей. После окончания учебы он работает в должности архитекторского помощника Академии художеств по строительной части. В 1833 году Щедрин становится профессором, а в 1837 – академиком архитектуры за проект перестройки здания Двенадцати коллегий. В 1840-е годы А. Щедрин был главным архитектором военно-учебных заведений, оставаясь при этом профессором Академии художеств.

Несомненно, главное место в творческом наследии А.Ф. Щедрина занимает реконструкция здания Двенадцати коллегий для Санкт-Петербургского университета, осуществленная по его проекту в середине 1830-х годов. Ему же принадлежит идея знаменитого университетского коридора длиной почти 400 метров, которая известна теперь не только студентам и преподавателям университета, но и всему миру по фильмам, в частности по «Осеннему марафону». То, что работа в Двенадцати коллегиях будет чрезвычайно важной для него, Щедрин писал брату еще за три года до ее начала, в то время как об остальных постройках упоминал вскользь. Ну что ж, великому таланту обычно дается и большая интуиция.

Другие известные работы Щедрина в Петербурге помимо названных: надгробные памятники Щедриным на Лазаревском кладбище; жилой дом на ул. Галерной, 23; гимназия на Гагаринской ул., 23; жилой дом на наб. р. Ждановки, 5 (все – 1820-е годы); Николаевский Дом призрения на Расстанной ул., 20; Синодальное подворье на ул. Кабинетской, 17 (ныне – ул. Правды); здание Духовной семинарии на Обводном кан., 17; дом на Университетской наб., 9; интерьеры здания Министерства просвещения на ул. Зодчего Росси, 1. Как видим из послужного списка архитектора, дом на наб. р. Ждановки, 5, – один из первых в его строительной карьере.

В письмах брату А. Щедрин передает облик Петербургской стороны того время, отмечая, что город теперь не узнать, «одна только наша родина Петербургская сторона остается в своем виде и все так же грязна, как и прежде». Все время жаловался А. Щедрин в письмах и на ветра: малоэтажная Петербургская сторона продувалась ими насквозь.

Кстати, его брат, известный художник Сильвестр Щедрин, до отъезда в Италию написал несколько пейзажей с изображением Петербургской стороны, за один из которых получил золотую медаль Академии художеств. А сам Аполлон Щедрин за заслуги перед Отечеством награжден орденом Св. Анны III степени и похоронен на Смоленском кладбище.

«Тебе бы в Ждановку…»

«Запарился до смерти…» – такой заголовок иногда встречался в подвалах петербургских газет XIX века. А в материалах Городской управы говорилось, что главной причиной скоропостижной смерти в городе являлась апоплексия (инсульт по-нашему) вследствие неумеренного пьянства. Причем, «неумеренное пьянство» зачастую случалось именно после бани. Вокруг бань ходило множество и других историй криминального или трагического характера, но не потому, что люди в то время как-то особенно много пьянствовали – статистика как раз утверждает обратное, а по причине популярности бань в народе.

Да, баня в жизни петербуржца XVIII–XIX веков играла гораздо более существенную роль, чем в жизни современного горожанина. Лишь незначительная часть домов была оборудована ваннами, горячая вода и вовсе являлась роскошью, а если учесть, что десятки тысяч крестьян, пришедших в столицу на заработки, селились артелями в чуланах и подвалах, то единственным доступным способом соблюдения хоть какой-то гигиены являлось посещение бани. Нельзя не учитывать и влияния русской банной традиции, идущей из глубины веков. Все это объясняет, почему торговых, то есть общественных бань, где торговали банными услугами, в Петербурге XIX века имелось в несколько раз больше, чем ныне. Посещали их не только экстравагантные любители пара, коим недостаточно ванны или душа, как ныне, а буквально все слои населения. Для богатых существовали номера и кабинеты от 75 коп. до 5 руб. за сеанс, для обывателей победнее – общие бани от 5 до 40 коп. Цена в общих банях зависела от наличия или отсутствия бассейна, душа Шарко и прочих услуг.

Почему исключались среда, пятница и воскресенье? Дело в том, что эти дни у православных всегда были постными днями, посещение же бани считалось скоромной процедурой и не одобрялось обществом, а в воскресный день большинство горожан посещало церкви. Не работали бани и в некоторые недели Великого поста. К концу XIX века, по мере секуляризации общества, эти традиции размываются, однако общие бани по-прежнему не работают в среду, пятницу и воскресенье, зато кабинеты и дорогие «восточные бани с душем Шарко» в Центральных банях Егорова, что располагались в Казачьем пер., 11, уже открыты.

Конечно, основная масса народа посещала самые дешевые пятикопеечные бани, игнорируя и бассейн, и душ Шарко, предпочитая оставить сэкономленные 20 коп. в ближайшем трактире, однако для марки и репутации в крупных банях, например, в тех же банях Егорова, обязательно имелся ресторан, кегельбан и даже водолечебница. В банях поскромнее ничего подобного не было, зато поблизости смышленый купец непременно открывал трактир или портерную, мимо которых утомленному паром обывателю пройти было совершенно невозможно.