Смерть дня (День смерти) - Райх Кэти - Страница 35

Должно получиться. Если на то пошло, мой долг – помогать по мере возможностей. Пусть даже такой малостью. Я не могу вернуть Малахии румянец или закрыть жуткую рану в его груди. Не могу утешить боль старших Шнайдеров или вернуть им ребенка и внуков. Но я могу участвовать в поимке психопата, их убившего. И даже спасти будущего Малахию.

"Если собралась помочь, вперед, Бреннан".

Я позвонила Райану и сообщила, что буду в его распоряжении в понедельник и вторник. Позже дам знать, где остановилась.

Тут мне пришла в голову еще одна мысль, и я снова набрала номер. Потом позвонила Кэти. Объяснила ей свой план, она проголосовала обеими руками "за". Кэти зайдет за мной в пятницу, и мы поедем на моей машине.

– Сейчас же отправляйся в поликлинику и сделай тест на туберкулез, – распорядилась я. – Подкожный, не просто мазок. Возьми результаты в пятницу перед приездом.

– Зачем?

– У меня родилась великолепная идея для твоего проекта, но нам нужны анализы. И раз уж ты все равно будешь в поликлинике, сделай заодно копию записей о вакцинации.

– Чего?

– Записей о сделанных прививках. Ты прилагала их к своей карточке при поступлении в университет. И привези все, что выдал ваш профессор для проекта.

– Зачем?

– Увидишь.

15

Четверг прошел в лекциях и консультациях. После обеда я попросила Пита взять Птенчика на выходные. Гарри позвонила около десяти и сообщила, что семинар закончился. Ее пригласили на ужин к профессору в пятницу. Она не собирается уезжать на выходные.

Я разрешила Гарри оставаться сколько угодно. Не спросила, где она пропадала всю неделю, почему не звонила. Я несколько раз пыталась дозвониться ей и так и не получила ответа, в том числе дважды после полуночи. Об этом я тоже не стала упоминать.

– Ты встречаешься на следующей неделе с Райаном в Техасе? – спросила она.

– Похоже, так.

У меня поползли вверх брови. Откуда она знает?

– Желаю хорошо повеселиться.

– Гарри, я еду исключительно по работе.

– Конечно. Но он все-таки красавчик.

– Его предков откармливали трюфелями.

– Что?

– Проехали.

В пятницу утром я написала вопросы, подобрала фрагменты костей и разложила их на столах. Алекс, мой ассистент, распределит карточки и экземпляры в номерной последовательности и засечет время, за которое студенты соберут скелет. Самый популярный тест по костям.

Кэти появилась вовремя, и в полдень мы уже ехали на юг. Градусник показывал больше двадцати градусов, небо по цвету напоминало рекламные проспекты Французской Ривьеры. Мы надели очки от солнца и открыли окна, чтобы ветер трепал волосы. Я вела машину, а Кэти предпочла слушать рок-н-ролл.

Мы поехали по южной дороге Ай-77 через Колумбию, свернули на юго-восточную Ай-26 и снова на южную Ай-95. У Йемасси уехали с шоссе и полетели по узким проселочным дорогам. Мы болтали, смеялись и останавливались где хотели. Шашлыки в Морисис-Пигги-парк. Снимок на фоне развалин церкви Олд-Шелдон, сожженной Шерманом после похода за море. Как приятно не зависеть от расписаний и вместе с дочерью ехать туда, где мне дышится легче всего на свете.

Кэти рассказала мне об учебе, о мужчинах, с которыми встречалась. По ее словам, не лучшие кандидаты в мужья. Поделилась историей о теперь рассыпавшемся плоте, который чуть не нарушил ее планы на весенние каникулы. Описала девушек, с которыми жила в комнате в Хилтон-Хед, и я смеялась, пока не заболел живот. Да, это моя дочь: чувство юмора чернее, чем у вампиров. Я никогда не была ближе к ней, чем в тот момент, на какое-то время стала молодой и свободной и забыла об убитых младенцах.

В Бофорте мы миновали воздушно-морскую станцию, ненадолго остановились в Бай-Ло, попетляли по городу и подъехали по мосту Вудс-Мемориал к острову Ледис. Наверху я остановилась и взглянула на порт Бофорта: его вид всегда меня воодушевлял.

В детстве я проводила лето в Бофорте, да и во взрослом состоянии тоже, связь прервалась лишь недавно, когда я начала работать в Монреале. Я наблюдала за тем, как плодились закусочные быстрого питания и строился правительственный центр графства, окрещенный местными Тадж-Махалом. Дороги расширили, автомобилей стало больше. Теперь острова стали домом для игроков в гольф и владельцев кооперативных квартир. Но Бэй-стрит остается неизменной. Особняки возвышаются во всем своем довоенном великолепии в тени черных дубов, покрытых луизианским мхом. В жизни так мало постоянства, но я нахожу утешение в размеренной жизни Бофорта. Воды времени неохотно отступают в океан вечности.

Когда мы спускались с другой стороны моста, впереди слева показалась колония лодок, пришвартованных у Фэктори-Крик, небольшого заливчика около реки Бофорт. Вечернее солнце отражалось в их окнах и светилось белизной на мачтах и палубах. Я проехала еще километр по двадцать первому шоссе, потом повернула на парковку у ресторана "Дары моря Олли". Поплутав среди дубов, отправилась в конец стоянки и припарковалась у самой воды.

Мы с Кэти захватили сумки, продукты и направились от ресторана к острову Ледис-Марина. По обе стороны лежали еще не затопленные приливом берега моря, зеленые весенние побеги пробивались рядом с прошлогодними темными колючками. Болотные крапивники жалобно скрипели, когда мы проходили мимо, и шныряли туда-сюда между рогозами и болотной травой. Я вдыхала мягкую смесь запаха соленой воды, хлорофилла и гниющей растительности и радовалась возвращению.

Дорожка от берега вела, словно туннель, через главное управление гавани, квадратное белое здание с узким проходом на третьем этаже на крыше и открытой верандой на первом. Справа двери вели в умывальни и прачечные. Офисы "Апекс реалити", строителя парусных судов и владельца гавани, располагались слева.

Мы прошли через туннель, спустились на дрейфующий трап с горизонтальными деревянными стояками и свернули к самым дальним докам. По пути Кэти рассматривала каждую попавшуюся лодку. "Экстази", двенадцатиметровый "Морган" из Норфолка, Виргиния. "Блю Палм", сделанная на заказ шестнадцатиметровая лодка со стальным корпусом и парусом, как для кругосветного путешествия. "Хиллбилли Хевен", классическая моторная яхта тридцатых годов, когда-то элегантная, а теперь потрепанная и уже непригодная для морского плавания.

"Мелани Тесс" стояла последней справа. Кэти оглядела почти тринадцатиметровый "Крис-Крафт", но промолчала.

– Погоди секунду, – сказала я, кидая сумки на пристани. Ступила на палубу, поднялась на мостик и набрала комбинацию чисел на ящике с инструментами справа от сиденья капитана. Потом вынула ключ, открыла дверь в кормовую часть лодки, откинула задвижку и спустилась на три ступеньки в главную каюту. Внутри веяло прохладой, пахло деревом, медью и сосновым дезинфицирующим средством. Я открыла вход со стороны порта, Кэти передала мне продукты и сумки и взошла на борт.

Мы с дочерью без слов кинули вещи в главной каюте и побежали исследовать яхту. Эта традиция появилась, когда Кэти была еще маленькой, и останется самым любимым пунктом программы, сколько бы мне ни исполнилось. "Мелани Тесс" я не то чтобы не знала, но не видела лет пять и очень хотела взглянуть на изменения, которые расписывал Сэм.

Мы обнаружили камбуз в двух шагах от салона. Там стояла плита с двумя горелками, раковина и деревянный холодильник со старинным вместилищем для льда. На полу положен паркет, стены, как и везде, из тика. По правому борту – уголок для столовой, а на диванчике валяются ярко-розовые и зеленые подушки. Чуть дальше камбуза расположились чулан, гальюн и V-образная койка, просторная даже для двоих.

На корме находилась каюта хозяина, а в ней – кровать королевских размеров и зеркальные шкафы. Как в салоне и в столовой, стены – из тика, украшения – из ярких материалов. Кэти с облегчением обнаружила в хозяйском гальюне душ.

– Здорово, – сказала Кэти, – можно мне занять V-образную кровать?

– Ты точно туда хочешь? – спросила я.