Альбертина и Дом тысячи чудес - Райфенберг Франк - Страница 46

Дюжина чудовищ готова была раздавить ее машину в любой момент, но тут Саладин махнул ей рукой из бокового окна, показывая, чтобы она его обгоняла. Без раздумий выехав на встречную полосу, она крутанула руль и промчалась мимо автобуса. Немногочисленные пассажиры со смертельно бледными лицами прижимались к стеклам окон или судорожно хватались за поручни.

Дорога перед нею была свободна, до самого горизонта ни одной машины. Альбертина прибавила ходу. Проезжая мимо окна кабины, где сидел Саладин, она крикнула «Спасибо!» и потом глянула в зеркало заднего вида, наблюдая, как этот морской волк, посмеиваясь, дергает веревку корабельной сирены. Протяжное гудение отставало от нее, а стрелка тахометра задергалась — скорость была максимальной. Она приедет вовремя, иначе просто нельзя.

На волосок от гибели

На кухне стояла подавленная тишина. Отто слышал только собственное тяжелое дыхание да тихие хрипы Клары и Пауле, которые все последнее время не двигались, глядя прямо перед собой. Все трое лежали за большим медным котлом, рядом с гигантской плитой. Это было единственное место на кухне, куда через пролом в стене не падали лучи солнца, ускоряющие угасание снов.

Отто оперся на локти. Очертания плиты расплывались у него перед глазами. Над плитой, где раньше было окошко, зияла большая дыра. Почему? Он с трудом вспомнил, что здесь произошло. Внезапно голова у него закружилась, и ему показалось, что пол под ним раздвигается и кто-то затягивает его в глубокую черную дыру.

Пауле, который лежал возле штабеля дров, был особенно плох. Левой ноги у него уже практически не было, она вся исчезла, а дыры во всем теле приобрели угрожающие размеры.

Отто вынул из кармана небольшую деревяшку и потянулся за кухонным ножом, который висел на крюке над его головой. Деревяшка напоминала очертаниями маленькую человеческую фигурку.

— Объясни мне, Отто, зачем тебе сейчас еще какие-то шахматные фигурки вырезать? Вот глупость-то! Или ты ваяешь памятник Лашло фон Прокауэру? На память потомству, а?

Хорошо, что у Клары до сих пор сохранилась способность отпускать мелкие колкости, подумал Отто. Вот когда и она запал потеряет, тогда дело труба.

— Побереги дыхалку, Клара. Может, она тебе еще пригодится.

Пауле легонько постучал себе по лбу разводным ключом, который он все это время зачем-то держал в руках.

— Ты что, думаешь, Альбертина тут еще появится? Да если и появится, то к тому времени этот «Социум дизрапатамус» нас уже сожрет.

— Она точно появится, причем не опоздает, — уверенно сказал Отто. Альбертина никогда не бросит в беде свою банду, она не бросит его, Отто, в этом он не сомневался.

Клара покачала головой.

— Но ты же понимаешь, что вилла доживает свои последние часы. Я очень хорошо слышала, о чем эта мерзкая тетка говорила по телефону с Болленштилем. Спорим, через полчаса толстяк вместе с целой армией рабочих набросятся на виллу и разрушат ее до основания. Не думаю, что Альбертине удастся отыскать нас среди груды обломков. — Громкий треск на дворе прервал ее слова.

Отто подобрался к пролому в стене. Лучи солнца вонзались в его тело, как тысяча маленьких иголочек. Отпрянув, он прикрыл рукой глаза. Нащупав другой рукой край пролома, Отто рискнул быстро выглянуть наружу. Он увидел смутные очертания деревьев и статуй в парке. Где-то вдали, на лестнице, слышался стук каблуков тети Коры.

— Сейчас за этот миллион нас похоронят по первому разряду, ребята, — пробормотала Клара.

В гостиной хлопнули двери. Через несколько секунд кто-то стал отодвигать комод от кухонной двери.

— Мы так просто не сдадимся, — сказал Отто и снял со стены тесак для рубки мяса. Дверь распахнулась, и Отто занес руку. Тесак просвистел в воздухе.

— Нет!!! — закричала Клара.

Отто увидел шоферскую фуражку месье Флипа, но было уже поздно. Удар невероятной силы пригвоздил голову Альбертины к дверному косяку.

— Альбертина! — простонал Отто. Попытка вытащить лезвие тесака из дерева не удалась. Сокрушительный удар отнял у Отто последние силы.

— Ничего себе, радушная встреча! — еле выговорила Альбертина. Шоферская фуражка, а вместе с ней пышный клок рыжих волос так и остались висеть на дверном косяке, пригвожденные тесаком. — Ведь это же я, ребята! — Голос у нее дрожал. От страха. И от ужаса, едва она взглянула на своих друзей. И от радости — ведь она снова видела Отто.

— Слушай, Отто, а ты неплохо долбанул, еще миллиметр — и все! — вздохнула Клара. Она выдернула тесак из косяка.

Разрубленная пополам фуражка упала на пол, а вместе с нею — клок волос. Альбертина ощупала голову.

— Я бы на твоем месте в зеркало пока не смотрел, — сказал Пауле.

Отто смущенно пожал плечами.

— Это ужасно, я не хотел… Мы услышали какой-то громкий звук и решили, что твоя тетка или Болленштиль подбираются к нам.

— Это я там, в саду, врезалась на «Бугатти» прямо в статую рыцаря. Я надеюсь, он мне простит. И ты тоже, Пауле. — Альбертина пыталась говорить нормальным голосом, но он все равно то и дело срывался и дрожал. Неизвестно, что еще скажет Отто, когда узнает, что она собирается сделать с бандой, то есть что ей придется с ней сделать.

— У нас сейчас проблемки поважнее, чем твой «Бугатти», если честно.

— Твоя милая тетушка вот-вот продаст виллу Болленштилю. Твое наследство в опасности!

— Сейчас мне на это совершенно наплевать, у нас есть дела поважнее. Нам всем нужно срочно подняться на второй этаж. Дойдете?

Отто и Клара кивнули.

Альбертина заметила, что полной уверенности у них в этом нет.

— Лучше будет, если я обопрусь на тебя. А Клара поможет Пауле. Тогда мы доберемся нормально, — сказал Отто.

— Ну если уж на то пошло, так и быть, пусть помогает, — проворчал Пауле и скептически оглядел Клару с головы до ног. — Но, честно говоря, я бы предпочел, чтобы мне помогал кто-нибудь не такой дырчатый, как наша Клара. А куда подевался наш мисьо?

Папаша Флип

Месье Флипу было нехорошо, более того, ему было совсем дурно. Плавное покачивание в брюхе кита и сравнить было нельзя со стилем вождения Раппельмайерши. Она ехала так, словно сам черт за ней гнался, к тому лее сзади, в грузовом отсеке, месье Флипа мотало из стороны в сторону, как пушинку во время снежной бури. Но несмотря ни на что, он радостно предвкушал, какое лицо будет у Раппельмайерши, когда в конце поездки он откинет капюшон.

Надо надеяться, Альбертина благополучно добралась на «Бугатти» хотя бы до ближайшего перекрестка, ведь от этого зависело все! Несомненно, это было самое слабое место в его плане. Доверить ребенку, который вообще за рулем никогда не сидел, столь сложную машину, как «Бугатти», — это была безумная затея!

Фургончик внезапно резко затормозил, и Раппельмайерша коротким гудком оповестила всех о своем прибытии. Месье Флип пытался что-то увидеть сквозь маленькое смотровое оконце. Отворились тяжелые металлические ворота, и открылся вид на здание, уродливее которого он в жизни своей не видел. Над входом выделялись потускневшие буквы: «Дом детского счастья». Сразу бросалось в глаза полное отсутствие живой зелени и цветов. Все было высохшим, блеклым, и, казалось, здесь запрещены все цвета, кроме серого и коричневого. Только один маленький кусочек газона выделялся искусственной зеленью.

Бедная, маленькая, отважная Альбертина, подумал месье Флип, я бы здесь и двух минут не выдержал.

Распахнулись окна слева и справа от ворот, в них показались любопытные детские физиономии. Из дома вышел человек в синем кителе.

— Шлюпф, у вас все в порядке, все под контролем? — спросила Раппельмайерша, выходя из кабины.

— Точно так, госпожа директриса. Никаких особых происшествий. Вам удалось поймать беглянку?

— Вы что, сомневались? Будет знать, как тягаться с настоящей светской дамой! Пряталась на какой-то захудалой вилле. — Раппельмайерша протянула руку к задней двери фургона. — Но теперь-то она узнает, как уютно у нас в приюте. Большие каникулы позади, а теперь начинается…