Шелковые нити - Райан Патриция - Страница 55

– Извините меня, – сказал Грэм, искренне сожалея о своей лжи, особенно о последней, относящейся к Филиппе. – Я не должен был обманывать вас.

– Я тоже была не совсем правдива с вами. – Ее пальцы сжались, обхватив его ладонь. – Мне нужно сказать вам кое-что, что следовало сказать с самого начала.

– Мистрис…

– Нет, позвольте мне закончить. Пожалуйста. Признаться, я чувствую себя довольно глупо из-за того, что скрывала это от вас… и немного стыжусь своего поведения.

– Вам нечего…

– Я позволила вам думать, что я замужняя женщина, но это не так. Я вдова. Мой муж… умер в прошлом году в Генуе.

– Я знаю.

Джоанна изумленно уставилась на него.

– И давно?

– Со дня ярмарки.

– В Смитфилде? – уточнила она. Грэм кивнул.

– Вы знали об этом и молчали? – К гневным ноткам в ее голосе добавилось недоверие. – Целый месяц?

– Мистрис, – успокаивающе произнес Грэм, чувствуя, что, если он сделает сейчас неверный ход, пути назад не будет. – Я прекрасно понимаю, что заставило вас…

– Как вы могли вести себя как ни в чем не бывало, зная правду? – осведомилась Джоанна дрожащим от негодования голосом.

– Мистрис, пожалуйста…

– Вы знали. – Глаза ее сверкали, на щеках горел румянец. – Все это время.

Грэм крепче сжал ее руку.

– Выслушайте меня, пожалуйста.

– Я чувствую себя какой-то дурочкой. Я не могу оставаться здесь, не могу. – Она выдернула свою руку и встала. – Спокойной ночи, сержант.

– Постойте! – Грэм схватил ее за талию обеими руками. – Не уходите. Пожалуйста…

– Пустите меня! – яростно воскликнула Джоанна, пытаясь отцепить его руки. – Я достаточно унижена. Позвольте мне уйти…

– Джоанна…

– Уберите руки! – Она стукнула его кулаками по предплечьям.

Грэм убрал руки и, опершись о стол, неуклюже поднялся на ноги.

– Джоанна, останьтесь. Я всего лишь хочу…

– Оставьте меня в покое. – Она попыталась уйти, но он схватил ее за локоть. Джоанна вывернулась из его хватки и повернулась к нему спиной.

– Джоанна! – Стоя на одной ноге в тесном пространстве между столом и скамьей, Грэм покачнулся и, пытаясь устоять, схватил ее за плечи. В пылу схватки халат сполз с ее плеча, и он ощутил под рукой обнаженную плоть, теплую, упругую и влажную от испарины.

Резко обернувшись, Джоанна набросилась на него с кулаками. Один удар пришелся ему в грудь, другой в плечо. Это были не слишком сильные удары, но их оказалось достаточно, чтобы Грэм потерял равновесие.

Он повалился на пол, опрокинув скамью, и приземлился сверху. Чертыхаясь от боли, он скатился со скамьи и обхватил сломанную ногу обеими руками.

– Грэм! – Джоанна упала рядом с ним на колени, окутав его пышной массой своих волос, и осторожно коснулась лубков на его ноге. Несмотря на боль, Грэм с удовлетворением отметил, что она назвала его по имени. – О Боже, извините!

Он кивнул, стиснув зубы, вытянул ногу и попытался сесть.

– Слава Богу, – сказала она. – Я… я не хотела причинять вам боль. Я никогда не пускала в ход кулаки. Не знаю, что на меня нашло. Я… я лучше пойду. – Она стала подниматься на ноги.

– Не уходите. – Грэм обхватил ее за талию и бросил на устилавший пол тростник.

Негодующе ахнув, она попыталась сесть, но Грэм снова уложил ее на пол, нажав на плечи. Джоанна попыталась вывернуться из-под него, но он навис над ней, удерживая на месте.

– Пустите меня! – Она ерзала и извивалась, упираясь руками ему в грудь. – Слезьте с меня!

– И не подумаю. – Он обхватил ее запястья и прижал их к золотистому облаку ее волос, разметавшихся по тростнику, но Джоанна продолжала вырываться, отчаянно пытаясь скинуть его с себя.

Ее халат еще больше сбился, обнажив верхнюю часть груди. С каждым вздохом, с каждым ее движением тонкий шелк грозил соскользнуть с кремовых округлостей и открыть его взору то, что он видел только в своем горячечном воображении.

Желание опалило его чресла, но Джоанна в пылу схватки, казалось, ничего не замечала.

– Джоанна, прекратите, – произнес Грэм, пытаясь поймать ее яростный взгляд сквозь пряди волос, упавшие ему на лицо. – Прекратите…

– Почему? – крикнула она. – Почему вы не сказали мне, что знаете, что я вдова?

– Я ждал, – мягко отозвался он, глядя ей в глаза, – пока вы скажете мне сами.

Глава 21

Он ждал, пока она скажет ему сама. О Боже!

Джоанна смотрела в голубые глаза Грэма. Сердце бешено колотилось в ее груди, его руки, как железные оковы, удерживали ее запястья, его тело, тяжелое и твердое, прижимало ее к колючему тростнику.

Одна его нога – та, что в лубках, – расположилась между ее бедрами, и сквозь шелк халата и его льняные подштанники она ощущала жар его возбужденного естества.

Джоанна закрыла глаза, пытаясь отгородиться от его пронизывающего взгляда и бури собственных чувств, но это только усилило ощущение его близости. Она открыла глаза и утонула в синеве его глаз. Он был так близко. И пути назад не было.

Склонив голову, Грэм коснулся ее губ своими, и Джоанну накрыла жаркая волна, медленная и неотвратимая.

Это был отнюдь не нежный поцелуй. В нем была жгучая потребность, и – помоги ей Боже – она отдалась во власть его губ, горячих и требовательных, терзавших ее губы с ненасытной жадностью.

Здоровой ногой Грэм развел ее бедра и тесно прижался к ней чреслами. Джоанна выгнулась ему навстречу, ощущая мощную пульсацию в самом сокровенном месте. Ее тело жаждало его, сочась влагой через шелк.

Оторвавшись от ее губ, Грэм с лихорадочной поспешностью развязал тесемки подштанников. Его пальцы касались ее, дразня сквозь влажный шелк. Беспомощная перед своей потребностью в нем, Джоанна выдохнула его имя и почувствовала, когда он распахнул ее халат, шелковистое прикосновение его напряженного естества к своей обнаженной плоти. Грэм снова завладел ее губами, затем приподнялся, напрягаясь каждым мускулом, и мощным рывком вонзился в ее лоно, растягивая его и заполняя собой.

Джоанна всхлипнула, потрясенная давно забытыми ощущениями.

Грэм приподнялся на локтях с обеспокоенным выражением.

– Джоанна? Ты…

– Все в порядке. – Полнота, которую она ощущала внутри себя, была настолько ошеломляющей, что ее не волновали связанные с ней неудобства. Она упивалась своими ощущениями, ибо тем самым он предъявлял права не только на ее тело, но и душу.

Грэм отстранился, затем снова медленно вошел в нее. Его плечи, торс, бедра дрожали от напряжения. С каждым движением он проникал все глубже, вторгаясь в нее дюйм за дюймом. Первоначальная боль от его проникновения перешла в почти болезненную потребность, жаркую и томительную, заставлявшую ее стонать и цепляться за его руки.

Грэм ускорил ритм движений, на его лице поблескивали капельки пота, дыхание стало резким и прерывистым. Тростник трещал под ними. В стремлении ощутить его в себе как можно глубже Джоанна обхватила его ногами и выгнулась под ним.

– О Боже, Джоанна, – выдохнул Грэм, содрогаясь всем телом. – Не делай этого.

– Почему?

– Это слишком… Я не могу… о Боже… – Он уткнулся влажным лицом в ее шею, прерывисто дыша. Затем его пронзила дрожь, и Джоанна почувствовала горячую струю внутри себя. Ощущение было таким восхитительным, что она чуть не расплакалась.

– Извини, – прошептал он, обессилено распростершись на ней.

– За что?

– Я не собирался… – Грэм вздохнул и, приподнявшись на локтях, обхватил ее лицо ладонями. – Я не хотел кончать внутри тебя.

«Я дал себе слово, что никогда не дам жизнь внебрачному ребенку», – вспомнила Джоанна, когда значение его слов проникло в ее сознание.

– Это я виновата, да? – Она выпрямила ноги, все еще обвивавшие его талию. – Мне не следовало…

– Ничего, мне понравилось. – Грэм успокаивающе улыбнулся, погладив ее по бедру. – Даже слишком. Об этом я тоже сожалею. Все получилось слишком быстро.

Джоанна озадаченно моргнула.