Восстание ТайГетен - Баркли Джеймс - Страница 50

Болта внимательно следил за реакцией Ауума. Он рассчитывал увидеть проявление бурных эмоций, но архонт лишь молча вглядывался в тропу впереди с таким видом, словно услышал от Метиана именно то, чего ожидал. В конце концов, он перевел взгляд на старого верного гвардейца Аль-Аринаар.

— Один из них угрожал Лизаэль смертью. Я начну отсюда.

Болта содрогнулся и поспешил вслед за Ауумом, машинально отметив про себя, что тот почти не оставляет следов на влажной земле. Но когда ТайГетен заговорил, Болта едва не подпрыгнул от негодования.

— Наши враги без стеснения используют магию, и их не беспокоит, кого она коснется. Люди пришли сюда, в лес, для того, чтобы окончательно стереть эльфов с лица земли. Их численное превосходство способно вселить страх и неуверенность в душу мирного обывателя. Графирр не должен был привлекать тебя к подготовке к сражению, и вам придется уйти из своего поселка. Никаких костров до тех пор, пока люди не уйдут. Никаких песнопений и молитв, никакой охоты. Не должно остаться никаких следов того, что там живут эльфы. Это — не место для детей, стариков или тех, кто ищет покоя. Ты не можешь и дальше оставаться здесь, Болта. Уводи своих людей в горы на западе, пока все не закончится.

Болта остановился так резко, что Метиан ткнулся носом ему в спину. Ауум ощутил заминку и обернулся.

— Ты не заставишь меня уйти, поджав хвост, ТайГетен. И ты не сможешь отказать моим людям ни в мужестве, ни в умениях.

— Я не хотел обидеть тебя, — сказал Ауум. — Я всего лишь хотел спасти жизнь тем, кто не является воином, и не должен чувствовать себя обязанным примерить накидку солдата.

Болта кивнул, и гнев его испарился, словно утренний туман над водой.

— Ты прячешься от тех, кого клялся защищать, и потому совершенно не понимаешь нас.

— Ну так просвети меня. Что я должен понять?

— Сердца эльфов преисполнены силы и мужества, и в них никогда не ослабевало и не ослабеет желание освободить наших соотечественников. Мы сделаем все, чтобы положить конец человеческой оккупации. И я, и все члены моего клана, собравшиеся здесь, в Халиат-Вейл, готовы предложить тебе нашу помощь, и мы с радостью умрем ради того, чтобы наши земли стали свободными.

Ауум вновь поцеловал Болту, на этот раз — в глаза.

— В таком случае почту за честь встать рядом с тобой в грядущей битве и умереть вместе, если такова будет моя судьба. — Ауум уже собрался отвернуться, но потом вновь сосредоточил все внимание на старом аппосийце. — Я собирался говорить с твоими соратниками… но пусть лучше это будешь ты. А я буду стоять рядом с тобой.

В комнате Элисс царили полумрак и прохлада. Дом Болты отличался скромностью, но при этом был надежным и просторным, да еще и располагался на осушенных землях, так что в нем всегда было сухо и уютно. Сам Болта все еще разговаривал со своими аппоссийцами.

Ауум намеренно оставил его одного, поскольку не видел необходимости в своем присутствии и хотел узнать, как себя чувствует его Тай. Элисс спала, когда Ауум отодвинул занавеску и вошел на ее половину. Подойдя к ее койке, он поправил одеяло, которое сбилось под ее запястьем, и укрыл им девушку до подбородка.

Комната была обставлена весьма скудно: помимо кровати, здесь были лишь стул и маленький столик, на котором стояли таз и кувшин для умывания. Ауум подумал было, что нужно намочить тряпицу, но потом вспомнил, что лихорадки у Элисс больше нет. Поэтому он просто присел на край кровати и стал смотреть на ее прекрасное лицо. На высокие и резко очерченные скулы, аккуратный маленький носик чистокровного иниссула и большие миндалевидные глаза, которые распахнулись, когда она почувствовала на себе его взгляд.

Элисс улыбнулась, сделала долгий вдох и счастливо потянулась.

— Я не слышала, как ты вошел, — сказала она.

— Это не должно тебя удивлять, — ответил Ауум.

Элисс рассмеялась.

— Прощу прощения, — сказала она.

— За что? — Ауум пожал плечами. — Как ты себя чувствуешь?

— Отдохнула. Готова к бою. Когда они доберутся сюда?

— У нас есть еще пара дней, чтобы окончательно подготовить западню, — отозвался Ауум. — Граф отправляет на разведку два звена, Фалин и Илласта, я полагаю, так что мы узнаем об их появлении за полдня. Набирайся сил. Они тебе понадобятся.

— Ауум.

— Да?

— Зачем ты на самом деле пришел сюда?

Ауум откинулся назад и шумно выдохнул.

— Ты — моя Тай. Я должен был удостовериться, что ты в достаточной мере здорова для того, чтобы сражаться.

— И только?

— Да. В общем, нет. Хотя… Перестань, Элисс.

Под ее взглядом Ауум поежился. Она села, опираясь о спинку кровати, и взяла его руки в свои. От затаенного восторга у него перехватило дыхание.

— Я знаю, у нас мало времени, — сказала она. — Мы не знаем, кто останется в живых после грядущего сражения. Я буду горячо молиться о том, чтобы мы оба вышли из него живыми. Но если этого не случится, мы не сможем жить поодиночке или умереть вместе, сожалея о том, чего не сделали.

Ауум кивнул. Сердце гулко бухало у него в груди, и больше всего на свете ему хотелось крепко обнять ее и прижать к себе, чтобы чувствовать ее дыхание и утонуть в ее волшебном аромате.

— Я достигла расцвета женской силы, Ауум. Нет такой девушки-иниссула, которая не ощущала бы потребности зачать… но меня волнует не это. Я хочу, чтобы ula, на котором я остановлю свой выбор, дал бы моему ребенку лучший шанс последовать за мною и стать ТайГетен. Этот ula должен быть тем, кого я люблю и ради которого готова пожертвовать собственной жизнью. Это ты, Ауум. Ты согласен стать отцом моего ребенка?

Ауум не ведал, то ли ему страшно, то ли он готов потерять сознание, зато понимал, что его охватывает полная и исступленная эйфория. Кажется, он глупо улыбался, но и на это ему было наплевать.

— Я почту это за честь, которую не в состоянии передать словами.

— Вот и не нужно ничего говорить, — прошептала Элисс.

Ауум привлек ее к себе, и души их слились в поцелуе.

Глава 21

Джерал вышел на каменную площадку перед входом в храм Аринденета. Он был один. Было нечто очень личное и глубоко волнующее в том, чтобы невозбранно стоять в самом сердце веры твоего врага. Он медленно прошелся по кругу и вновь оказался перед распахнутыми настежь вратами. Джерал направился к ним, полной грудью вдыхая тишину, отсутствие угрозы и ощущение полной и окончательной победы.

— Что ты делаешь? — прошипел из кустов чей-то голос.

Джерал оглянулся и увидел, что за ним напряженно следят несколько человек.

— Собираюсь войти внутрь. А что еще я должен сделать?

— Там полно всяких потайных местечек. Это самоубийство.

— Хунд, там никого нет. Это должно быть понятно даже тебе. — Джерал остановился. — Почему бы вам всем не выйти сюда?

Они неохотно повиновались. Всего их оказалось сорок девять человек: тридцать восемь солдат и одиннадцать магов. Здесь были все, кто остался в живых из двухсот сорока бойцов Первой роты, которую теперь издевательски именовали не иначе как Мертвой ротой. Джерал смотрел на них, не зная, кем они должны считать себя: проклятыми или счастливчиками. В душе у него поселилась боль, оказавшаяся намного острее и засевшая куда глубже, чем Джерал готов был признать. Они с Хундом сделали все, что могли, чтобы спасти как можно больше людей. Но Лореб поручил Иштаку разобраться, и остальные роты не спешили прийти им на помощь, не понимая всей тяжести положения, пока Хунд не вправил им мозги через Локеша, но к тому времени было уже слишком поздно. А самая мрачная ирония заключалась не только в том, что непозволительно много прекрасных молодых солдат и магов умерли страшной смертью, но и в том, что в случившемся обвинили капитана и первого мага роты.