Восстание ТайГетен - Баркли Джеймс - Страница 36

— Я не оставил надежду, Улисан, но мне все труднее поддерживать ее. Каждый новый день утекает, словно вода сквозь пальцы. Я пытаюсь поймать ее, но она всякий раз ускользает от меня.

— Мне очень жаль.

Улисан положил руки Аууму на плечи.

— Почему? — негромко спросил он. — Потому, что мы не можем оставаться равнодушными и не представляем себе жизни безо всего, что любим. Это лишь делает тебя одним из нас, Ауум. И от этого я чувствую себя счастливым, потому что ты станешь сражаться еще отважнее, чтобы спасти нас. За это мы тебя и любим… и потому ты должен позволить нам разделить с тобой твою ношу.

— Мы — ТайГетен. Перед лицом Инисса мы едины.

Собравшиеся вокруг воины негромким гулом выразили свое согласие.

Ауум улыбнулся.

— Я был неправ, когда позволил отчаянию завладеть моим сердцем. Простите меня.

— Нам нечего прощать, — ответил Улисан. — А надежда есть всегда. Мы должны воззвать к Бииту, Туалу и Аппосу, а потом правильно воспользоваться полученными от них дарами. Использовать лес. Ничего не пропустить и не забыть.

Ауум, не отрываясь, смотрел на Улисана, проклиная себя за слепоту.

— И мы не должны доверять никому, кроме ТайГетен, — закончил он, все еще отказываясь верить той догадке, которая только что осенила его. — Я знаю, где он.

Глава 15

— Где он прячется? — требовательно вопросил Ауум.

Он сам, Элисс и Улисан бежали без сна и отдыха, не останавливаясь даже ради того, чтобы поесть и вознести молитву. Оставшиеся ТайГетен разделились, чтобы найти Обращенных, и двинулись навстречу двум вражеским армиям.

Онеллу они нашли под куполом храма, где она стояла на коленях перед величественной статуей Инисса. Здесь же находились и другие жрецы, занятые подготовкой к службе. Ауум жестом показал Элисс и Улисану, чтобы они были наготове и не дали кому-либо помешать ему прервать ее молитвы.

Онелла резко вздрогнула, когда совсем рядом с нею раздался голос Ауума, но осталась стоять на одном колене, прижав одну ладонь к каменному полу, а другую обратив к крыше купола. Она встала только после того, как закончила молитву, отряхивая платье. Затем она повернулась к нему, и Ауум понял, что она потрясена до глубины души.

— Что ты здесь делаешь, Ауум? В лесу идет война, ты сам говорил мне об этом.

— Где он?

— Кто?

— Не оскорбляй меня, изображая невежество. Ты уже и так наговорила мне много лжи. А ведь я верил тебе, Онелла. И теперь тебе просто нет смысла лгать: где Лизаэль?

— Вчера она вернулась в Лошаарен. Там подрастают ее ученики и последователи. Вскоре после того, как ты отправился на поиски Такаара, Обращенные отвели туда же и семьдесят освобожденных эльфов.

— Значит, некоторые из наших предполагаемых союзников действительно сражаются на нашей стороне, — сказал Ауум. — В отличие от тебя. Это ведь ты заставила нас потратить целых два дня на поиски эльфа, который вообще не покидал Аринденета. Ведь он по-прежнему здесь, не так ли? Мы не смогли найти его следы по той простой причине, что их не существует в природе.

— Ауум, клянусь, что не знаю…

— А вот теперь твои слова для меня почти ничего не значат. Знаешь, мне ведь понадобилось немало времени, чтобы понять, где — правда, а где — ложь. Как идиот, я решил, что враги не обращают внимания на Аринденет, потому что преследуют Такаара. Но потом они остановились, и я лишь с запозданием сообразил почему. Потому что если Такаара не было в Аринденете два дня назад, то он наверняка вернулся сюда сейчас. И знаешь, как я догадался об этом? Потому что Аринденет уже известен людям, и это — совсем не то место, которое они ищут. Значит, они ждут, когда он сделает первый шаг и уйдет отсюда. Они предоставили ему видимость свободы, зная, что он приведет их прямиком в Катуру. Он предаст нас всех. Итак, Онелла, я даю тебе последний шанс. Где он?

Шестеро жрецов, двумя группами собравшиеся по обеим сторонам бассейна перед Элисс и Улисаном, явно занервничали. Ауум окинул их внимательным взглядом, после чего вновь требовательно уставился на Онеллу. Лицо женщины жалобно сморщилось, нижняя губа задрожала.

— Ты должен дать ему шанс поступить по-своему, Ауум. Пожалуйста. Он спасет эльфов, а не предаст их.

— Элисс, Улисан, обыщите храм. Открывайте каждую дверь и заглядывайте во все углы. Ступайте, я догоню вас. — Ауум не отрывал взгляда от лица Онеллы. — Не заставляй меня зря терять время. Говори.

Онелла покачала головой.

— Он должен добраться до Катуры раньше людей. Мы не можем рисковать новыми учениками Иль-Арин.

— Он не просто рискует ими, он их погубит. Неужели ты этого не понимаешь?

Ауум развернулся и обежал бассейн, расталкивая жрецов в стороны и направляясь к анфиладе комнат, часовен и молитвенных келий.

— Не смей причинять ему вред! — крикнула ему в спину Онелла. — За ним — наше будущее! Он спасет нас! Мы не позволим тебе остановить его.

В храме зазвучали рассерженные голоса. Жрецы и послушники попытались помешать Элисс и Улисану. Ауум услышал раздраженный рев Улисана, за которым последовал протяжный скрип петель и громкий удар двери об стену. Ауум поспешил к нему на выручку.

— Тот, кто укрывает Такаара и адептов Иль-Арин, действует в интересах наших врагов, во вред всем эльфам, — громко сказал он. — Разойдитесь.

Посередине центрального прохода стояла старшая помощница Лизаэль, по бокам которой выстроились послушники, перекрывая проход. Ауум хорошо знал ее. Она была старейшиной клана Инисса, предпочитая брить голову наголо, нежели демонстрировать себе и окружающим свои изрядно поседевшие волосы. Лицо ее покрывала сеточка глубоких морщин, да и зрение уже давно оставляло желать лучшего. Сколько тысяч лет она прожила, чтобы теперь, на старости лет, столкнуться с такими испытаниями?

— Своими действиями ты оскорбляешь Инисса. Сойди со своего пути, Ауум.

— Ты здесь ни при чем, Айнаэра, — ответил Ауум. — Гостеприимство и щедрость Лизаэль позволили ученикам Иль-Арин жить и практиковаться здесь. Но ее доверие было подло обмануто. Не прячь Такаара, руководствуясь неправильно понятым чувством лояльности и дружбы.

— Верующие заняты молитвами и пребывают в мире и покое в тех самых комнатах, двери в которые ты желаешь распахнуть настежь. У тебя нет права мешать им.

— Тогда скажи мне сама, где он, — возразил Ауум. — У меня нет никакого желания мешать искренне верующим. Но я — архонт ТайГетен. На меня возложена обязанность защищать лес и всех, кто обитает в нем. А Такаар сейчас превратился в угрозу для нашего дальнейшего существования.

— Я не предам его. Клянусь тебе, что в этом храме его нет, — ответила Айнаэра. — Его благословила Икс. Он обладает способностями, которые может пробудить во многих эльфах, а Икс — дочь Инисса, который правит всеми нами. Разве есть более благородный путь, чтобы идти по нему?

— В таком случае духовенство тоже действует вопреки здравому смыслу, — негромко ответил Ауум. — Уйди с дороги, Айнаэра, иначе мне придется отодвинуть тебя силой. Тай.

Элисс и Улиан встали по обеим сторонам Ауума. Оружие оставалось в ножнах, но угроза от этого не стала менее явной. Айнаэра, не дрогнув, встретила взгляд Ауума, и он понял, что за долгие столетия женщина отнюдь не растеряла силы духа. Она не двинулась с места, и тогда Ауум заговорил вновь.

— Мы оба — слуги Инисса. Моя вера не запачкана обещанием нового оружия, и я не отойду в сторону, чтобы позволить сомнительному занятию привести наших врагов прямиком в Катуру. — Он помолчал. — Его магия оставляет след, который видят люди. В лесу их сейчас собрались многие тысячи, ожидая, пока он не покажет им дорогу. Но трагедия заключается в том, что ты, как и он, в это не веришь, не правда ли? Отойди в сторону.