Шелковые узы - Райан Нэн - Страница 7

— Детка, я говорю о наших телах. Я вдвое больше тебя.

— Какая разница? — спросила Невада, совершенно сбитая с толку.

— Никакой. Ты права, никакой разницы, — сказал Джонни. — Я никогда не возражал против женщины в позиции сверху.

И он мгновенно представил эту крошечную черноволосую чаровницу в кровати, восхитительно обнаженную, верхом на нем.

— Забавно, но ты лидируешь с самого начала. Усмехаясь, он снял крошечный синий атласный бантик с темных кудрей Невады, пристально посмотрел на него и бросил на стол.

— Поцелуй меня, Невада.

Невада взглянула на Джонни. Сверху? Лидировала? О чем он, черт возьми? Он не говорил о своих чувствах, но его полные чувственные губы под аккуратными черными усами соблазняли ее. Она хотела поцеловать этого рослого красивого мужчину с первого момента, как увидела его. В конце концов, ее уже целовали раньше. Прошлой зимой ее поцеловал Джимми Бредфорд, молодой помощник, которого временно нанял отец, и прежде ее целовал сын плантатора, Гарри Дуглас, когда они с отцом доставили скаковых лошадей на плантацию Дугласов под Батон-Руж. Но и тот и другой сами целовали ее. Неужели Джонни Роулетт робеет? Может быть поэтому он попросил, чтобы она поцеловала его? Он казался таким смелым, таким уверенным в себе. Могло ли случиться, чтобы этот большой красивый человек не умел целоваться?

Растроганная, Невада глубоко вздохнула, запустила свои пальцы в густую шевелюру Джонни и прижала свои сомкнутые губы к его губам.

Глава 5

Джонни Роулетт знал, как надо целоваться. Невада поняла, что он знал это очень хорошо и знал о поцелуях гораздо больше, чем Джимми Бредфорд или Гарри Дуглас. Или она сама. После того, как несколько секунд ее плотно сжатые губы прижимались к его, Джонни взялся за дело сам.

Его теплые полные губы приоткрылись, руки еще сильнее прижали ее. А тщательно подстриженные усы щекотали так приятно. Как раз так, как она воображала. На одну секунду ее нос задергался, и Невада почувствовала, что она могла бы рассмеяться. Но только на одну секунду. Когда его чувственные губы начали играть с ее губами, дразня и волнуя, удивляя настолько, что ее глаза широко раскрылись, у Невады вырвался слабый протестующий стон.

Но Джонни не останавливался. Он только начал. Оставаясь глухим к ее протесту, он гладил ее талию, стройный изгиб спины, в то время как влажный кончик его языка двигался настойчиво и дразняще, пытаясь разомкнуть ее закрытые губы. Губы конечно же раскрылись под таким мощным приятным натиском.

Добившись первой победы, Джонни Роулетт прервал этот нежный, волнующий поцелуй и медленно выпрямился. Слегка улыбаясь, он подмигнул Неваде, протянул руку и стал выбирать оставшиеся крошечные синие бантики из ее зачесанных наверх волос. Когда вся дюжина бантов легла на кремовую камчатую скатерть, он нащупал шпильки, удерживающие волосы. Джонни медленно вынимал их из черных кудрей и восторженно наблюдал, как длинные черные локоны ложатся вокруг ее прекрасного лица и падают на обнаженные плечи.

Невада не произнесла ни звука. Она сидела на колене Джонни, очарованная, не зная, что он предпримет дальше, но совершенно, полностью уверенная — ей понравится все, что бы он ни сделал.

Джонни долго перебирал загорелыми пальцами распущенные темные волосы Невады, удовлетворенно вздыхая и улыбаясь, как будто это простое действие доставляло ему большое удовольствие. Он осторожно поднес большую прядь блестящих волос к лицу, вдохнул душистый аромат и, глубоко вздохнув, выпустил черные как вороново крыло волосы; он любовался, как великолепные локоны рассыпаются по обнаженной матовой груди Невады Невада почти перестала дышать, когда он благоговейно положил большую ладонь поверх струящихся волос, прикрывающих обнаженную грудь. Внезапно в этой теплой сумрачной каюте стало так тихо, что она могла слышать стук своего сердца, отдающийся в ушах. Ее сердце билось сильнее обычного, и Невада подумала, что Джонни мог слышать этот неистовый стук.

Он должен был слышать, потому что легкая улыбка исчезла с его красивого лица, и Невада заметила, как дрогнул мускул на гладкой оливковой щеке. Полуприкрытые черные глаза Джонни мерцали в мягком свете, когда его лицо снова приблизилось к ее. Смуглая рука скользнула ниже завесы ее волос и медленно, осторожно передвигалась с груди на талию.

— Теперь, — потребовал он нежным глубоким низким голосом, — поцелуй меня по-настоящему, Невада.

Когда его губы снова прижались к ее теплым приоткрытым губам, Невада поняла, что все, что было раньше, — лишь прелюдия к настоящему поцелую. Искушенные губы Джонни сделали с ней что-то странное и замечательное, зажгли в ней огонь, заставили нежно вздыхать и извиваться, возбужденно ласкать руками его мускулистые плечи, затылок. Невада бессознательно захватила прядь черных волнистых волос, падающих поверх белого воротника рубашки. Она отчаянно сжала густые завитки, когда почувствовала, как зубы Джонни — его белые зубы, делавшие улыбку такой привлекательной — мягко прикусили ее дрожащую нижнюю губу, и Джонни нежно пососал ее.

Провокационный поцелуй Джонни заставил ее широко раскрыть губы, и немедленно его язык, как огонек проник внутрь ее рта, чтобы ласкать и гладить его, зажигая во всем теле неистовое пламя.

Ошеломленная таким чудом, Невада широко открыла глаза и увидела, что глаза Джонни были плотно закрыты, густые черные ресницы резко выделялись на его смуглых щеках.

Как будто почувствовав это движение, он поднял веки и посмотрел прямо в ее изумленные глаза. Результат был потрясающим. Оба одновременно вздохнули и возобновили этот воспламеняющий поцелуй.

Мерцающий свет канделябров освещал большого смуглого мужчину, сидящего в бархатном кресле с высокой спинкой и крошечную белокожую женщину на его колене, слившихся в бесконечном поцелуе.

Невада до кончиков пальцев была потрясена ее первым в жизни настоящим поцелуем.

Джонни Роулетт не был потрясен, но тем не менее наслаждался этим обжигающим поцелуем. Он целовал множество женщин так, как сейчас целовал Неваду. И он уже знал, что после таких странно неискушенных, но все же страстных ласк, Невада будет великолепной любовницей в постели.

Наконец их горячие губы разомкнулись, и Невада, обессиленная и дрожащая, чувствуя огонь во всем теле, слабо кивнула, соглашаясь, когда Джонни предложил:

— Любимая, я думаю, нам лучше поужинать. — Он коснулся легким поцелуем ее щеки и добавил, не отводя губ от горящей влажной кожи:

— Тебе потребуется много сил, сегодня у нас будет великолепная ночь.

Они действительно великолепно проводили время. Когда Невада сделала попытку возвратиться на свое место, Джонни не отпустил ее. Он только сильнее прижал ее к себе.

— Нет, детка, ты останешься здесь. Я сам буду тебя кормить.

Джонни не пришлось повторять дважды. Польщенная и взволнованная, Невада нежно улыбнулась ему, согласная сидеть у него на коленях так долго, как он того захочет. В то время как она смеялась и, покачивая головой, прижималась лицом к его шее, Джонни одной рукой наполнил фарфоровую тарелку едой, держа другую по-хозяйски на талии Невады.

В течение этого полуночного ужина было много смеха и поддразниваний. Джонни подносил вилку к открытому рту Невады, предлагая ей кусочек, и, не давая возможности прожевать и проглотить, снова целовал ее. Она сочла такой способ ужинать слишком трудным и отказывалась от еды, качая головой.

Сам Джонни тоже почти не ел. Он только пил и наслаждался видом прекрасной разгоряченной девушки, сидящей у него на колене, весело пробующей все блюда подряд. Она вела себя с покоряющей детской наивностью, как будто все происходящее было для нее совершенно ново и захватывающе. Ее очаровательное поведение придавало тривиальному свиданию неожиданный романтический оттенок. Казалось, что она впервые сидела на коленях мужчины в этой обитой шелком отдельной каюте, что эта игривая прелюдия к страсти была действительно восхитительно нова для нее.